И за белых, и за красных

В среду, 22 мая, на процессе по делу «Кировлеса» прокуроры на полтора часа приостановили чтение письменных показаний, чтобы допросить одного из ключевых свидетелей обвинения — губернатора Кировской области Никиту Белых. Белых был подчеркнуто нейтрален по отношению к обвиняемым в хищении более 16 миллионов рублей — оппозиционеру Алексею Навальному и предпринимателю Петру Офицерову. Но даже эта нейтральность ожидаемо привела к тому, что Белых никак и ничем не подтвердил обвинения, выдвинутые против Навального и Офицерова.

— Представьтесь, пожалуйста, — обратился по форме судья Сергей Блинов к вошедшему в зал губернатору. Во все предыдущие дни, когда в Кирове шел суд, глава области был то по делам в Москве, то в заграничной командировке.
— Белых Никита Юрьевич, — отрекомендовался тот.
— Место работы?
— Губернатор Кировской области, — ответил Белых, срок полномочий которого истекает в январе следующего года и для которого идущий в Кирове процесс, конечно, является очень неприятной занозой.

Тем не менее, в отличие от других свидетелей обвинения, на вопросы Белых отвечал подробно. Фраза «я не помню», которая уже претендует на девиз Ленинского суда Кирова, в исполнении губернатора прозвучала лишь пару раз.

— К подсудимым неприязнь испытываете? — продолжал стандартный набор вопросов судья Блинов.
— Я вообще ни к кому неприязни не испытываю, — отвечал губернатор области.

Белых показал, что с Навальным он знаком с 2005 года, с Офицеровым виделся лишь пару раз на совещаниях, где решались вопросы реструктуризации «Кировлеса». По состоянию на 2009 год предприятие было, по словам губернатора, убыточным и неэффективным, а возглавлял его «некто Опалев». Отвечая на вопрос прокуроров Сергея Богданова и Евгения Черемисинова о полномочиях Навального, Белых сказал, что тот в 2009-м был советником на общественных началах, одним из четырех, зарплату из бюджета не получал и специальными полномочиями не обладал. «Его полномочия — давать советы. Полномочий управленческого характера у него не было», — заявил Белых.

— Имел ли он право затребовать те или иные документы? — поинтересовался один из гособвинителей Евгений Черемисинов.
— Затребовать-то мог. Но и тот, у кого он запрашивал, имел право Навальному отказать, так как спецполномочий у него нет, и он — не проверяющий орган, — отвечал Белых.

Губернатор рассказал, что его тогдашний советник Навальный подготовил документы по реорганизации «Кировлеса» и указал, что предприятие в том своем виде долго бы не просуществовало из-за огромных долгов. На вопрос, предлагал ли Навальный «Кировлесу» контрагентов, Белых ответил: «Не могу утверждать, но и не могу исключать». Нарочитая нейтральность губернатора к происходящему процессу не раз приводила к тому, что его ответы на вопросы звучали в стиле «и нашим, и вашим».

Белых, в целом, позитивно воспринял пролоббированный Навальным приказ о централизации продаж «Кировлесом» своей продукции. «У меня были подозрения, что часть продукции реализуется лесхозами за наличные, вопреки действующему законодательству», — заявил он. При этом Белых негативно оценил сотрудничество «Кировлеса» с возглавляемой Офицеровым «Вятской лесной компанией» (ВЛК). Губернатор рассказал, что деятельность ВЛК никак не могла оздоровить «Кировлес». Кроме того, ему не понравилось, что в ВЛК была трудоустроена приемная дочь Вячеслава Опалева Марина Бура. «Очень странно, что Опалев устраивает на ВЛК свою дочь, а потом предъявляет, что предприятие, где она работает, вовремя не расплачивается с "Кировлесом"», — сказал губернатор. В итоге в 2009 году на совещании, где рассматривались результаты аудиторской проверки отношений «Кировлеса» и ВЛК, Белых принял решение о расторжении договора между ними, а также об отстранении Опалева от должности.

Уже позже, в 2010-м, Опалев был ненадолго восстановлен в должности. «Нужен был человек, который говорил бы на одном языке с директорами лесных хозяйств», — объяснил Белых. Но второе пришествие Опалева продолжалось недолго, завершилось прокурорскими проверками и его увольнением по собственному желанию. Белых признал, что восстановление на работе этого директора было ошибкой, и «когда он уходил, его, прямо скажем, никто не удерживал».

Прокуроры закончили с вопросами, слово взял Навальный. Ранее Навальный много раз говорил, что они с Белых давно не поддерживают отношения, однако ироничную манеру общения они сохранили — и несколько раз откровенно подкалывали друг друга.

— Я понимаю, о чем меня спрашивает, э-э-э… — Белых замялся, не зная как назвать Навального в его нынешней ситуации.
— Подсудимый Навальный, — с улыбкой напомнил тот.
— 1976 года рождения, — моментально подхватил Белых.

Навальный начал с вопросов о состоянии «Кировлеса». Белых отвечал, что ему быстро стало понятно, насколько порочна сама модель устройства предприятия. Оно одновременно исполняло и коммерческие функции, и государственные контракты по охране лесных хозяйств, например. То есть само бесконтрольно перекладывало деньги из одного кармана в другой — и в итоге создало огромные долги. Плюс такое совмещение, по словам губернатора, создавало все предпосылки для коррупции. При этом с растущей задолженностью за аренду лесных участков правительство области не имело право ничего делать — участки находятся в федеральной собственности. Тогда как Опалев высказывал надежды на то, что ему поможет именно региональная власть.

Далее Навальный перешел к вопросам о своем статусе, выясняя у губернатора, давал ли тот ему какие-то особые полномочия. «Ваш статус советника не менялся. Мною делались предложения о вашем переходе на госслужбу, но вы отказались в силу своих убеждений, — отвечал на это Белых. — Так что, увы и ах, вы были просто советником на общественных началах. От других советников отличались только тем, что гораздо больше времени проводили в Кировской области».

— Вы что-то кому-то говорили о моем особом статусе или полномочиях? — интересовался Навальный. Ответ на этот вопрос ему был нужен для того, чтобы доказать, что он не мог ни на кого в области оказывать давление.
— Если бы вы сами меньше о себе говорили, а точнее, писали, — Белых откровенно подколол популярного блогера.
— Я обращался к вам с просьбой об особом статусе для ВЛК? — продолжал Навальный.
— Вы понимали, что это бессмысленно, — отвечал Белых.

Губернатор подтвердил, что ни один директор лесхоза, ни один глава района и даже сам Опалев никогда не обращались к нему с жалобой на то, что советник принуждает лесников работать с ВЛК. «Если директорам делают незаконные предложения, они должны сообщить об этом в профильный департамент, а при необходимости и в правоохранительные органы», — добавил Белых.

Навальный спросил, настаивал ли он на проведении аудита «Кировлеса» одной из компаний «большой четверки» (в нее входят транснациональные компании KPMG, Ernst&Young, Pricewaterhouse Coopers и Deloitte). Белых это подтвердил. Навальный спросил, настаивал ли он на немедленном увольнении Опалева. Губернатор, продолжавший подчеркивать свой нейтралитет, выдал просто совершенную формулировку: «По отстранению я сейчас точно не помню. Решение базировалось на мнении нескольких людей. Не исключаю, что одним из них были вы».

У Петра Офицерова вопросов к Белых не было. Адвокат Ольга Михайлова поинтересовалась, нанесла ли деятельность Навального ущерб бюджету Кировской области. «У меня нет оснований делать такие выводы», — сказал Белых.

Ответив на все вопросы за один час 20 минут, Белых быстро покинул здание суда. Навальный сказал «Ленте.ру», что итогами допроса доволен. «Все нормально. Белых четко сказал все то, что было на самом деле». Раньше губернатор высказывался об отношениях Навального и «Кировлеса» еще четче: «Никаких претензий у КОГУП "Кировлес" и у его учредителя — правительства области к Алексею нет. А вот к бывшему директору "Кировлеса" Опалеву, на показаниях которого, судя по материалам СМИ, строятся претензии к Навальному, есть». Впрочем, с 2010 года, когда была написана эта фраза, и времена немного изменились, да и желания снова стать губернатором Никита Белых не скрывает.

В суде же продолжилось чтение письменных материалов дела: номера платежных поручений, товарные накладные и приложения к договорам гособвинители Сергей Богданов и Евгений Черемисинов озвучивали по очереди. Из этой самой скучной части процесса выяснилась только одна интересная подробность. Накануне, 21 мая, зачитывая один из документов, относящийся к оперативно-розыскной деятельности, прокуроры огласили номера телефонов всех, кто «входил в круг общения Навального и Офицерова». И вот так ненавязчиво выяснилось, что в 2009-м ФСБ прослушивало не только подозреваемых, но еще и губернатора Белых, его первого зама Сергея Щерчкова и работавшую тогда в правительстве области вице-премьером по социальным вопросам Марию Гайдар.

Во второй половине дня защита заявила ходатайство о признании прослушки недопустимым доказательством. Адвокат Светлана Давыдова доказывала, что при ее сборе сотрудники ФСБ не соблюли инструкции и закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Ответ на это ходатайство Ленинский суд даст уже 29 мая, когда процесс по делу «Кировлеса» будет продолжен.

Андрей Козенко (Киров)