«Без России в космос американцы не улетят»

На фоне недавних провалов в космической отрасли у России остается все меньше козырей. Одним из немногих поводов для гордости остается двигатель РД-180, который США стабильно закупают на протяжении последних 20 лет вопреки всему и до сих пор не в состоянии создать собственный аналог. Создатель легендарного движка — лауреат премии «Глобальная энергия» академик РАН Борис Иванович Каторгин — рассказал «Ленте.ру» о перспективах освоения космоса, отношении к Илону Маску и необходимости возвращения на Луну.

«Лента.ру»: Какие ракетные двигатели, помимо российских, вы считаете лучшими в мире сейчас и прежде?

Каторгин: Очень интересным двигателем был F-1. Соединенные Штаты Америки использовали его для первой ступени ракеты Saturn V, на которой осуществлялись запуски на Луну. Этот двигатель имел тягу 680 тонн и работал на кислороде с керосином. Для своего времени он был весьма передовым и эффективным: американцы высадились на Луну в 1969 году. Конечно, российские двигателестроители шли немного другим путем, создавая двигатели с более совершенным использованием химической энергии топлива.

Из двигателей меньшей тяги обязательно надо отметить двигатель RL-10, созданный фирмой Pratt Whitney. Этот кислородно-водородный двигатель имел тягу порядка десяти тонн и использовался на верхних ступенях ракет. В модернизированном виде его применяют в ракетах Atlas, где также стоит российский двигатель РД-180, который у нас активно покупают американцы. Я бы упомянул и двигатель SSME, который устанавливали на американских шаттлах. Он работал на кислороде с водородом и совершил много успешных полетов.

Не боитесь, что американцы откажутся от закупок двигателей?

В 1996 году мы подписывали контракт на разработку керосиново-кислородного двигателя РД-180 тягой 400 тонн, который стоит на первой ступени Atlas. Тогда мы договорились о поставке США 101 двигателя. Из них мы успели поставить 87, улетели — 72. Конечно, США хотят иметь свой двигатель. Но без России в космос американцы не улетят: в этом году вдобавок к 101 двигателю они заказали еще 20, забыв про все санкции. И эта программа будет выполнена в полном объеме.

Мы работали с американцами, и в политику никто из нас не вдавался. Крупных инцидентов никогда не было, а атмосфера была поистине дружеской. Серьезные споры были даже при заключении договоров, но всегда удавалось находить общее взаимовыгодное решение.

Политикам есть чему поучиться у российских конструкторов. Сумеют ли американцы создать что-то такое же или лучше — не знаю. Посмотрим. Создание нового двигателя — дело небыстрое.

А как вам двигатель Merlin, который используется Space X?

Конечно, это очень интересный двигатель. По своим параметрам он уступает нашим, но работает — слава богу, как говорится. В Америке приветствуются частные компании и инновации. Очень надеюсь, что и у нас до этого дойдет.

Существует немало интересных проектов, которые требуют немалых инвестиций. Окупаемость, конечно, довольно длительный процесс для таких программ. Для начала надо организовать государственно-частное партнерство в космической сфере: от туризма до создания крупных космических электростанций, которые передавали бы энергию на Землю.

Когда контракт на поставку РД-180 закончится, чем займется НПО «Энергомаш»?

На базе наших наработок — двигателей РД-170, РД-171, РД-180, РД-191 — можно строить ракеты тяжелого и сверхтяжелого классов. В этом отношении у нас большое конкурентное преимущество перед другими производителями ракетно-космической техники.

Времена меняются, появляются новые вызовы. Тридцать лет устройство автомобильного двигателя в целом было таким же, как сейчас. Впрочем, новые двигатели лучше прежних. Такая же ситуация и в ракетно-космической сфере: у нас есть хорошие наработки, которые можно и нужно совершенствовать — например, в сторону меньших массовых и больших энергетических характеристик.

Как насчет создания двигателей многоразового использования?

Систему «Буран» мы создавали как многоразовую. И самый большой и самый энергоэффективный в мире двигатель РД-170 тягой 800 тонн был предназначен как раз для многократного использования. К слову, в секунду в нем сгорает около 2,5 тонны топлива.

Без съема со стенда РД-170 работал у нас около 20 раз. Ракета «Энергия» имела четыре боковые ступени с этими двигателями. На верхних частях ступеней можно было заметить утолщения в виде полуконических колпаков: там должна была размещаться система спасения ступеней ракеты. Планировали поставить туда и парашютные системы, и тормозные двигатели.

Илон Маск вообще научился ловить ступени на баржу...

Честь и хвала Илону Маску! Надо отдать ему должное, он идет непроторенной дорогой. Технически использование возвращенных Space X ступеней возможно, но надо детально отрабатывать технологию и особое внимание уделять тому, чтобы ничто не было повреждено при спасении. И все это достигается опытным путем.

Илон Маск молодец, но с полетом на Марс он торопится. Торопиться в этом вопросе абсолютно не надо — надо отправить для изучения планеты больше беспилотных аппаратов. Марс таит немало загадок и опасностей, в том числе и для человека.

Вас не смущает появление у России мощных конкурентов?

Нет. За последние десятилетия, например, Китай продемонстрировал большой прогресс. Мир на месте не стоит, и это очень хорошо.

В России НПО «Энергомаш» работает на бесконкурентной основе. Вас это не смущает?

Конкуренция подстегивает делать все лучше и лучше, двигаться дальше. Но надо ли плодить аналоги НПО «Энергомаш»? Не думаю.

Так сложилось исторически. Например, существовала фирма, которую возглавлял Николай Дмитриевич Кузнецов. Изначально она существовала для создания воздушно-реактивных двигателей для самолетов и сделала в этом отношении очень много. Но когда выбирали двигатель для ракеты Н-1, которая предназначалась для полета на Луну, конкурировали как раз НПО «Энергомаш» и фирма Кузнецова. Тогда Сергей Королев остановил свой выбор на команде Кузнецова, хотя их двигатель почти не отличался от предложенного нами.

И что получилось у Кузнецова?

Двигатель тягой 150 тонн при давлении в камере 150 атмосфер — это был колоссальный скачок в сравнении с предыдущими разработками: по давлению почти в два раза и по тяге почти в два раза.

Кузнецов с задачей справился, двигатель сделал, но все четыре запуска ракеты Н-1 были неудачными. Впоследствии эта программа была закрыта, а на ее месте открылась «Энергия-Буран», которую возглавил академик Глушко.

Она была реализована весьма успешно: провели замечательный тестовый полет, а ракета «Энергия» запускалась два раза — один раз с полезной нагрузкой, а второй — в автоматическом беспилотном режиме с космическим самолетом «Буран». Это был гигантский успех, но, к сожалению, при развале Советского Союза наша программа и многие другие важные начинания были забыты.

Как ракетной отрасли удавалось выживать в этот непростой период?

Могу сказать только одно: к счастью для России, генеральные конструкторы оказались стойкими к переменам. Они старались не развалить предприятия, сохранить их в работоспособном состоянии, и это во многом получилось. Я не боюсь этих слов, но именно благодаря этому отрасль удалось сохранить. А вот авиация понесла в те годы большие потери, и я не уверен, что мы когда-нибудь сможем преодолеть последствия этого.

А как обстоят дела с «молодой кровью»?

В нашей отрасли уехать за рубеж, конечно, сложно, но можно. На наших предприятиях работают такие люди, которые никуда не ездят, за исключением разве что командировок. Конечно, в 1990-е произошло вымывание среднего уровня специалистов, которые после вуза успели отработать не более 10 лет. Когда было плохо с зарплатой — не платили по нескольку месяцев, — многие разбегались по разным структурам, в том числе коммерческим.

Генеральные конструкторы, в том числе я, сами руководили кафедрами при наших фирмах: старались специалистов удержать и воспитать. И нам это удалось. Впрочем, отъезд специалистов за рубеж или их уход из отрасли — это все-таки трагедия.

По крайней мере, в России больше не пытаются запускать «гравицапу».

Знаете, у нас часто появляются изобретательские идеи, граничащие с безумием. Иногда они появляются из-за того, что люди банально не знают законов термодинамики.

Какие достижения последних лет вы бы назвали главными?

Пожалуй, строительство космодрома Восточный. Первый пуск — это прекрасно. Но, без сомнения, космодром надо развивать дальше. Особый акцент следует сделать на создании инфраструктуры для запуска тяжелых и сверхтяжелых ракет, в том числе с прицелом на Луну.

Вроде ее уже покорили — какой смысл лететь туда?

По космическим меркам тридцать лет — это мгновенье. Луна человеком не познана и не освоена, хотя может быть отличным плацдармом для изучения космоса. Так что работать в этом направлении никогда не поздно и не рано.

Многие пытаются понять, почему американцы так резко прекратили полеты на Луну. Возобновление этих начинаний — это отличный шаг, особенно в контексте освоения космической энергетики.

Кроме того, рассматриваются варианты создания высокоорбитальных станций, которые будут располагаться далеко за пределами так называемых «опорных околоземных орбит». Они будут ремонтируемыми и посещаемыми, так что в этом отношении мысль работает.

Как прокомментируете приобретение платформы «Морской старт»?

У этого проекта большое будущее, и очень хорошо, что его выкупили. На начальной стадии мы вместе с генеральным конструктором РКК «Энергия» Юрием Павловичем Семеновым активно им занимались и поддерживаем его до сих пор.

Ракета «Зенит» сделана на Украине, но двигатели первой и второй ступени — наши: 800-тонный РД-171 и 85-тонный РД-120. Третья ступень — уже не наша разработка.

Мы ждем, когда возобновятся запуски с экватора: это очень удобно и крайне выгодно. Россия вложила в этот проект немало своих интеллектуальных достижений.

Сильно ли повлияли последние события на взаимодействие с украинскими коллегами?

Пока ситуация носит неопределенный характер и развивается по неопределенному сценарию. В человеческом плане мы как были хорошими друзьями, так и остались. Главное, что люди остаются людьми, и политическая ситуация не влияет на их мировоззрение и отношение к старым товарищам.

Какой из отложенных в долгий ящик российских проектов стоило бы возродить?

Без сомнения, мы обязаны вернуться к программе «Энергия-Буран». Прошло более четверти века, но проект не устарел, его можно воспроизвести как минимум в виде тяжелой или сверхтяжелой ракеты, которые России сейчас очень нужны. Зачем придумывать новое решение, когда есть уже готовое и пригодное для качественной модификации?

На фундаментальной науке нельзя экономить — она не только позволяет стране двигаться вперед, но и открывает новые горизонты.

Беседовал Владимир Корягин