«Крымская аномалия сойдет на нет»

Россияне стали меньше интересоваться происходящим на Украине. По данным опроса ВЦИОМ, десятая часть из тех, кто следили за ситуацией в соседней стране в начале года, полностью потеряли к этому интерес. Изменилось и отношение к украинским событиям. Все меньше тех, кто расценивает их как гражданскую войну, геноцид или вмешательство Запада. Почему россиянам надоела Украина? Что заменит ее в выпусках новостей и что будет, если общество перестанет воспринимать телевизионную пропаганду? Эти и другие вопросы «Лента.ру» задала ведущему научному сотруднику Института социологии РАН Леонтию Бызову.

«Лента.ру»: По данным последних соцопросов, россияне теряют интерес к событиям на Украине. С чем это связано?

Леонтий Бызов:Информация с Украины поступает очень однотипная. Последние полгода там практически ничего не происходило, и события обрели позиционный характер. Границы почти не двигались, а о том, что творится внутри новообразованных государств, мало что известно. Информация противоречивая и не особенно радостная, тема приелась, замылилась и утратила актуальность. Определенное мнение у людей уже сложилось, и нет никаких оснований, чтобы его менять.

А как же федеральные СМИ, которые так активно подогревали эту тему? Тоже устали?

Установка изменилась. Контент-анализ СМИ показывает снижение общего уровня агрессивности. Например, реже употребляются оскорбительные эпитеты в адрес Украины. Информационные атаки продолжаются, но не такие интенсивные. Официальные комментарии носят более умеренный, спокойный характер. Все это вместе действует на массовое сознание, внимание людей переключается на экономические проблемы внутри страны. Нельзя сказать, что этот процесс охватил все слои населения, но тенденция налицо. Люди больше заняты тем, как свести концы с концами.

Возобладал тренд на то, чтобы ситуацию постепенно смягчать, потому что санкции очень больно бьют по России. Высшее руководство предпринимает усилия, чтобы понемногу вывести страну из внешнеполитической изоляции, в которой она оказалась. Предстоит выступление Путина в Генассамблее ООН, и это требует более миролюбивой риторики. Очевидно, Россия заинтересована в соблюдении минских соглашений. Поэтому важно, чтобы тема Донбасса перестала раздражать мировое общественное сознание.

Последние полтора года росли рейтинги всех информационных программ и ресурсов, освещавших украинские события. Сейчас наблюдается обратный процесс. Людям надоело?

Безусловно. Полтора года назад это было внове, потому что такого агрессивного, напористого информационного стиля не видели давно. Может быть, старшее поколение помнит его по советским временам, но для младшего и среднего это было чем-то новым. Этот стиль шокировал людей и вызвал у них сильную информационную зависимость. Некоторые не могли жить без новой порции информации, которая должна была укрепить их взгляды еще прочней.

Как и все другие экстренные методы политтехнологий, они теряют свой эффект при долгом употреблении. Что мы и наблюдаем сейчас. Все это уже не воспринимается как новое и интересное. Люди ищут что-то еще, и, не найдя, выключают телевизор. Они говорят, что политикой не интересуются и занимаются своими делами. Это и есть симптом того, что экстренные технологии постепенно перестают работать.

То есть эффективность пропаганды снижается?

Она не может не снижаться, потому что рассчитана на достаточно короткие сроки.

Общество становится неуправляемым?

Менее управляемым. Ведь и раньше оно было управляемым только на уровне разговоров. Рассчитывать, что общество мобилизуется по аналогии с 1940-ми годами, не приходится. Поэтому его управляемость не стоит переоценивать. Люди заняты в основном своими проблемами — это медицинский факт, от которого никуда не денешься. Работать на государство, чем-то жертвовать ради высших интересов могут очень немногие. Как массовое явление это исключается.

Украинский кризис обеспечил властям поддержку населения. Как ее сохранить?

Сейчас пытаются переключить внимание на проблемы Сирии. Ситуация там очень драматичная, но это воспринимается как отдаленный регион, не имеющий непосредственного отношения к России, поэтому полностью переключить внимание не удастся. Просто сохраняется общий антиамериканизм, обвинение Америки в том, что она негативно влияет на политические и экономические процессы в стране. На какое время хватит этого ресурса, сказать сложно.

Дело не ограничивается одной только Украиной, надо охватить более широкий контекст. Внутрироссийские проблемы накапливаются, и задача состоит в том, чтобы ответственность за них легла на Запад. Пропаганда направлена в эту сторону.

Что будет, если граждане переключат внимание на внутренние проблемы?

Постепенно сойдет на нет то, что мы, социологи, называем «крымской аномалией». Это характерный для последних полутора лет синдром, когда общество мобилизовалось вокруг высшего руководства. Затем восстановятся прежние тренды, которые мы наблюдали до марта прошлого года. То есть постепенное нарастание недовольства, связанного с ухудшением социально-экономического положения. Эти тенденции крайне медленные, они ничем не грозили власти, потому что ее рейтинг все равно оставался очень высоким. Но постепенно он будет снижаться. Все больше людей перестают давать однозначно позитивные оценки действий власти, и говорят, что они ее «скорее поддерживают».

Люди устали от несменяемости власти, от того, что политика потеряла ясные ориентиры. Во время «крымской аномалии» эти ориентиры были найдены, но сегодня оказывается, что это иллюзорное решение. Проблемы не рассасываются, а, наоборот, нарастают. Это возвращение к нормальному обычному состоянию общества, с которым мы имели дело все предшествующие годы.

На этом фоне протестные настроения могут усилиться?

Они могут усилиться, когда появится ясная альтернатива. Пока ее нет, они будут носить латентный характер. Наверное, кто-то будет протестовать ради протеста или ради людей из либеральной оппозиции, которым граждане не доверяют. Но основная часть населения предпочтет решать проблемы самостоятельно в меру своих возможностей: устраиваться на вторую, третью работу, пересматривать свой бюджет и образ жизни. На акции протеста не пойдут.

Протесту нужен носитель. Когда возник Ельцин, рейтинг Горбачева упал, потому что люди увидели альтернативу. Как только образуется альтернатива, в политику вернется конкуренция. А пока люди считают, что лучше иметь дело с привычным, пусть оно не всегда и не во всем хорошо. Бросаться в омут с головой и выбирать то, чего они не знают, никто не станет.

Усилится ли гражданская активность или люди предпочтут решать проблемы самостоятельно?

Активность усилится при осложнении ситуации, скажем, из-за массовой безработицы в некоторых регионах России. Пока этого нет, речь идет лишь о повышении цен, снижении доступности каких-то услуг, и люди приспосабливаются.

В целом ряде регионов ситуация уже приобрела критический характер. Практически нет денег на какие-то социальные выплаты. Регионы на грани дефолта, но население этого не осознает. Люди считают, что нужно перетерпеть, и все станет как раньше. Если через некоторое время они поймут, что скорого разрешения кризиса не будет, что это все надолго, и ситуация может ухудшаться, тогда они почувствуют себя загнанными в угол и могут изменить свою тактику.

Как изменить?

Начнется стихийная организация. Наше общество атомизировано и крайне плохо самоорганизуется. Люди никому не доверяют, кроме себя и узкого круга самых близких друзей и родственников. Горизонтальные связи практически отсутствуют. Только когда возникнет крайняя ситуация, может начаться какая-то стихийная самоорганизация. Репрессивные методы тогда будут неэффективны. Можно контролировать какие-то отдельные очаги, например, стихийные выступления на площадях. Но при массовом изменении настроений эти методы уже не работают.

Тогда же изменится и социальный климат. Сами собой из ничего начнут формироваться новые политические структуры, новые политические силы. Новые лидеры, выросшие из этой среды. Но пока до этого довольно далеко, и даже не очень понятно, как и когда это может произойти.

Год, два?

Это будет происходить постепенно. Качественного перелома еще не произошло, но появились первые симптомы начала этого массового отрезвления.

В послевоенное десятилетие тоже было массовое нагнетание антизападной истерики, но в конечном счете люди от этого устали. Когда со стороны верховной власти началось какое-то смягчение, люди с огромным удовольствием встретили оттепель. Во всех сферах жизни, в искусстве, науке, обозначились ростки, которые раньше были невозможны. То же самое произойдет и теперь, потому что долго жить в таком замороженном состоянии нормальному человеку сложно. Отрезвление может произойти и через два, и через три года, а может — через несколько месяцев. Предсказать здесь что-то нельзя.

Беседовала Александра Федотова