Ignat Solovey№1626546 „99“

С последней фразой Тэмпл Грэндин я целиком и полностью согласен.

Блюй-пакеты есть на борту всегда и у всех компаний. Хотя я за 160 с лишним тысяч километров ни разу не видел, чтобы кого-то рвало даже в турбулентности. Молящихся видел, визжащих детей видел и успокаивал сам (до них доходит быстрее, чем до взрослых, кстати, потому что у детей с рационализацией дела куда лучше... куда только потом всё девается...).

Впрочем, я никогда не летал курортными чартерами, умудрился ни разу не попасть на полную отмену рейса и только два раза из семидесяти попадал на задержку по метеоусловиям (оба — без последствий). И, знаете, на борту лучше испуганный ребёнок-аутист, чем в зюзю насосавшийся «добропорядочный гражданин», у которого страх сочетается с завышенной самооценкой (особенно если в ведомствах работает), физической силой и воздействием алкоголя.

Мне вообще очень повезло и с учителями, и даже с одноклассниками. Хотя 20-25 лет назад я так отнюдь не думал, осознание пришло потом.

Вуз, специальность, год выпуска? Я сталкивался и с очень тяжёлыми формами, и не раз, не вижу никакой опасности. Я далёк от мысли, что 8-летний ребёнок, даже акселерат с избыточным весом и агрессивный, может быть опаснее обычного нажратого аэрофоба, который всё, кроме лично им одобряемого, считает ненормальным, а следовательно, подлежащим немедленному искоренению. Хотя, честно сказать, не уверен, что сам смог бы выдержать жизнь с тяжёлым аутистом... хотя... иногда я сам себе таким кажусь. Несмотря на то, что практически всё, чем я занимаюсь, требует крайне высокой социализации. Но с профессиями, которые считаются творческими, можно позволять себе многое.

Маленьким детям, которые ещё не умеют говорить и крайне плохо понимают сказанное им (то есть лет до двух), вообще свойственно орать в любой непонятной ситуации. А когда вокруг сначала масса непонятной возни, потом закладывает уши, потом гудит, потом снова закладывает уши, — отит или нет, — орать будет любой ребёнок. Учитывая, что на А320 во многих случаях уши рвёт даже у часто летающих взрослых пассажиров и бортпроводников так, что думаешь, не выйдешь ли с самолёта совсем оглохшим навсегда, то можно попробовать представить, что происходит в сознании младенца, который а) летит первый-второй раз в жизни, б) не понимает, что с ним происходит, в) может только орать.

Только на широкофюзеляжниках, как и в остальных компаниях. На простых А320 и B738 — нет, только мультик по общесалонным мониторам, которые убраны половину полёта. К тому же вы как-то слишком плохо думаете о пассажирах, если считаете, что все поголовно смотрят и слушают то, что запихивают в БРС (хотя... у Turkish на рейсе Стамбул-Гонконг я там нашёл классный рок, причём современный и на турецком... группа называется redd, на тот момент свежим альбомом был концептуальный «21», очень круто). Во-вторых, бортовые наушники в экономе и комфорте — это всегда гадость, а свои либо не у всех есть, либо не всегда их подключишь. В-третьих, наушники нельзя «при взлёте, наборе высоты, снижении, посадке и рулении». То есть для 2,5-часового рейса — примерно час в общей сложности.

Этот пацан представляется в комментах как «Маниакальный Бред»

Чем хуже? У вас образование клинического психолога и/или психиатра, чтобы подобные суждения выносить? Или вы имеете большой волонтёрский опыт общения с аутистами?

В моём классе (1988-1998) учился аутист, во вполне обычной (хотя и сравнительно престижной, «английской», но подпадавшей под районное распределение) школе. У нас всех изначально была установка — «Даня немножко не похож на всех вас, но не надо его бояться и обижать». Это сказали вслух один раз первого сентября 1988 года и больше не повторяли. и уж на что отмороженный был мой класс, установка «Даню не трогать» работала без сбоев. Его не трогал никто и никогда, и в школе я не припомню за ним буйства.

В 2011 году я летел из Киева в Стамбул на самолёте Turkish Airlines (это так из Москвы в Гонконг добраться дешевле было на тот момент). Все 2,5 часа полёта, от запуска двигателей в Борисполе до подачи телетрапа в Ешилкёе, мальчик двух с половиной лет и явно без всяких расстройств ревел как корабельная сирена, его абсолютно нельзя было успокоить — ни конфетами, ни соской, ни игрушками ни даже айпадом. Никто из бизнес-класса (за занавеской) не повёл ухом. Пассажиры эконом-класса (среди которых наверняка были и невротики, и чайлдфри, и расисты — папа ребёнка африканец) не выражали никакого протеста. Особо отчаявшиеся просто попросили у бортпроводников — и получили — беруши.

Так что этот экипаж Swiss оказался очень сильно неправ.

И не надо путать аутизм с биполярными расcтройствами (раньше назывались маниакально-депрессивным психозом) и шизофренией. Это совсем другое.

Ай-ай-ай, редакторы Ленты, фу-фу-фу!

Во-первых, Грант Имахара уже не ведущий Mythbusters. Собственно, на HuffingtonPost прямо говорится: "...former Mythbuster Grant Imahara". Во-вторых, это не передача Discovery, ролик, снятый McDonalds.
вот оригинал.

Я не технарь, как может показаться, поэтому поправить не могу. Я журнал.ист, но «старой закалки» (причём не чистый пишущий, а фоторепортёр). Кроме того, я пользуюсь интернетом с 1995 года, а мобильным телефоном с 1998-го (пейджер, кстати, у меня тоже был, поэтому буквосочетания POGSAC и FLEX для меня не совсем абракадабра), и просто немножко, по админскому прошлому, знаю, что и как работает — достаточно для того, чтобы вычленить очевидные глупости в речах депутатов, чушь в материалах коллег (которые иногда пишут такое и так, что стыдно на одном большом поле опростаться... в разных концах его), нестыковки в заверениях министерских чиновников и бред в комментах. Собственно, я худо-бедно умею делать то, что ОБЯЗАН ПО УМОЛЧАНИЮ уметь делать любой человек, который называет себя журналистом: читать, анализировать и проверять информацию, а также искать действительно компетентных и не слишком враждебно настроенных к прессе специалистов для комментариев. Даже несмотря на то, что сейчас мои занятия имеют к собственно журналистике очень косвенное отношение, а «чистым» пишущим я был разве что в институте на практике, навык этот крайне полезен и в обычной жизни. Вот моя статья двухлетней давности, оказавшаяся, увы, в немалой степени провидческой: www.strf.ru/material.aspx?CatalogId=221&d_no=47708

Теоретически смартфон/планшет может сообщить IMEI (и даже IMSI) при любом типе подключения. Вопрос в том, что делать с устройствами, у которых сотового модуля и, соответственно, IMEI, нет.

Кроме того, IMEI, как и MAC-адрес, спуфится (подделывается) вполне элементарно, программных методов в таком случае достаточно. И ничто, как показывает практика, не мешает в таких случаях указывать данные совсем от фонаря, если только в скрипты не включен механизм проверки подлинности номера документа, вроде контрольной суммы. Если он включен, то ломается, а если ломается, то пользы от него будет меньше, чем вреда.

Собственно, спецслужбы в результате окажутся завалены, с одной стороны, фальшивыми данными, а с другой — подлинными, но не представляющими никакого практического интереса (котики, рецепты, бугагашечки, карты по маршруту «вокзал-вокзал», новости разной степени желтизны, а также почта, которую органы служб читают и так...).Наконец, неясно, что делать органам служб делать с иностранными паспортными данными: прямого оперативного интереса они не представляют, а если и представляют, то штуковин типа луковичных сетей, стеганографии и VPN через прокси (а также сочетания всего этого) никто не отменял. Торренты в метро закрыты и так. Кроме того, если человек делает сетевую пакость через вайфай в метро с устройства с заспуфлеными идентификаторами, проверяет её с вайфая в зоне вылета аэропорта (и идентификаторы будут уже другими), а дальше ищи его по всему шарику — эффективность таких мер будет стремиться к нулю и даже его достигать.

Мораль: очередная симуляция полезной деятельности с целью распила закрытой части бюджета. И, да, я не удивлюсь, если IMEI написали как EMEI в пресс-релизе, на основе которого написана новость.

А ответить прямо под комментарием не судьба?

Это фраза, которую приписывают Андрею Туполеву: «Лучше среднее понимание, чем высшее образование».

Кстати, сегодня, 12 июля, как раз день рождения Истмена, ему исполнилось бы 160 лет.

(<<<) С детства у этого человека были проблемы с зубами (доставшиеся в наследство от матери), так что на его деньги были основаны стоматологические клиники в нескольких городах США, а также в Европе, в Лондоне, Риме, Париже, Брюсселе и Стокгольме. Стоматология благодаря ему получила пинок прогресса едва ли не меньший, чем фотография. Одним из условий для американских клиник было «любой ребёнок может получить квалифицированную помощь стоматолога за пять центов»... Собственно, стоматологический центр Университета Рочестера до сих пор носит его имя.

Одной из особенностей его бизнеса была очень жёсткая эксплуатация всех тонкостей британского и американского патентного права (не запатентовав два своих первых изобретения, впоследствии он подобных ошибок не допускал), исключительная жёсткость (но при этом корректность, скрупулёзность и щепетильность) в ведении дел, абсолютная честность, личная скромность, а также то, что продукция его компании должна быть самой лучшей и при этом самой доступной. О многом говорит один эпизод: когда в 1914 году компания проиграла судебное дело, тянувшееся, в общей сложности, 25 лет, и должна была выплатить 5 миллионов (116,5 млн нынешних) долларов истцу-конкуренту, деньги он выплатил из своего кармана, чтобы не ставить под удар бизнес.

Его звали Джордж Истмен (George Eastman). Без него фотография, кино, рентгеновские исследования, стоматология и инженерное образование были бы совсем другими. Компания, основанная им, уже больше ста лет называется Eastman Kodak Company... впрочем, перспективы её после банкротства 2011 года весьма туманны.

Был ещё один американец, который в анкетах в графе «Образование» писал «начальная школа». К его грамотности, однако, ни у кого никогда не возникало претензий (его отец основал и до своей смерти возглавлял школу чистописания и бухгалтерского дела), а архив его корреспонденции столь обширен, что на его изучение потребовалось почти 20 лет.

С 13 лет он работал в банке сначала рассыльным, потом клерком. В 22 года он заинтересовался фотографией, её освоил, нашёл крайне сложной и решил упростить. Ему это удалось так хорошо, что работу в банке пришлось оставить, о чём банк очень жалел. Правда, сконструировав один фотоаппарат, в создании других как инженер-конструктор он уже участия не принимал, подбрасывая, впрочем, идеи.

На полученные прибыли, не считая развития бизнеса, он спонсировал несколько вузов (в частности, MIT), школы для чернокожих и борьбу за расовое равноправие (к слову, дом его родителей был одной из «станций подземной железной дороги» во времена гражданской войны 1861-1865 годов и раньше). Одним из первых он стал нанимать на работу специалистов с университетским образованием, чтобы они занимались исследованием и решением определённой проблемы в интересах его компании, имея карт-бланш по части времени, лаборатории и финансирования (так появилась фотоплёнка, один из патентов на которую разделён между ним и химиком-исследователем). (>>>)

Не только и даже не столько. Куда более нарицательными были Ротшильд и Морган... просто потому, что их фамилии проще выговорить.

Не о нём, а о его наследниках. В «12 стульях» речь идёт, скорее, о внучке, если не правнучке.