Семеро против Дохи

Семь стран — Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Йемен, Египет, Ливия и Мальдивская Республика — одна за другой объявили, что разрывают дипломатические отношения с эмиратом Катар, закрывают воздушное пространство для катарских самолетов и запрещают на своей территории вещание главного инструмента катарской пропаганды — телеканала «Аль-Джазира». Позже к ним присоединился Маврикий. Почему они решились на этот шаг и что будет дальше — выясняла «Лента.ру».

«Катар распространяет идеологию "Аль-Каиды" и оказывает поддержку ИГ… Катар регулярно вмешивается во внутренние дела Египта и других стран региона, угрожает национальной безопасности арабских государств, сеет зерна бунтов и расколов внутри арабского мира».

Это цитата из заявления МИД Египта о разрыве отношений с Катаром. В ночь на понедельник, 5 июня, Каир последовал примеру Бахрейна и Саудовской Аравии. Позже к ним присоединились Объединенные Арабские Эмираты. Дальше — больше: о разрыве отношений сообщили правительства Йемена и Ливии, а также Мальдивские острова и Маврикий. Бахрейн приказал катарским дипломатам покинуть страну в 48 часов, подданным эмира отвел на это две недели. Страны объявили о транспортной блокаде, включая воздушную, и запретили на своей территории вещание «Аль-Джазиры».

Что-то подобное происходило три года назад. Саудовская Аравия, Бахрейн и ОАЭ уже отзывали своих послов из Дохи, но тогда до закрытия воздушного пространства дело не дошло. Восьмимесячный кризис разрешился ко всеобщему удовлетворению, между Катаром и саудитами начался период нежной дружбы. Доха даже отправила тысячу своих солдат на подмогу возглавляемой саудитами коалиции, воюющей с хоуситами в Йемене.

Но сейчас на фасаде единого арабского мира, который с такой заботой полировали политики из Эр-Рияда, Абу-Даби и Каира, появилась глубокая трещина. Что же произошло? Почему катарский эмир, еще недавно именуемый «нашим дорогим братом», превратился, по образному определению одной из саудовских газет, в «величайшего грешника на Земле»?

Все началось в ночь на 23 мая, когда твиттер-аккаунт государственного катарского новостного агентства опубликовал следующую запись:

«Глава МИД Катара на экстренной пресс-конференции подтвердил, что существует заговор, призванный дискредитировать Катар. За заговором стоят Саудовская Аравия, Египет, ОАЭ, Бахрейн и Кувейт. Министр иностранных дел Катара приказал послам этих стран покинуть эмират в течение 24 часов».

На сайте же самого агентства была опубликована расшифровка речи, которую эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани якобы произнес в тот же день на торжественной церемонии выпуска из военной академии. Эмир заявлял о напряженных отношениях с администрацией президента Трампа, именовал Иран «региональной и исламской державой, которую нельзя игнорировать и с которой неразумно конфликтовать», потому что она «необходима для стабилизации региона». ХАМАС он назвал «единственным законным представителем палестинского народа». Кроме того, эмир рассказал о давних добрых отношениях с Израилем. Позже эти цитаты показали в бегущей строке на катарском телевидении под кадрами церемонии с участием эмира.

На следующий день все изменилось как по волшебству. Цитаты отовсюду исчезли, а власти сообщили, что во всем виноваты неизвестные хакеры, взломавшие сайт агентства, его твиттер-аккаунт, а также сумевшие подменить бегущую строку в эфире.

Эти объяснения были восприняты прессой Саудовской Аравии и ОАЭ — главных предполагаемых заговорщиков — со скепсисом. СМИ этих стран развернули против Катара настоящую медиавойну: Доху обвиняли в поддержке террористов в Ливии и Египте, дескать, Катар «сеет хаос в регионе», пляшет под иранскую дудку и вносит раскол в ряды Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Тогда-то саудовские газеты и назвали эмира Аль Тани «величайшим грешником на Земле, действующим в интересах террористических групп и раскольнического режима в Тегеране» (припомнив ему звонок президенту Роухани с поздравлениями после победы на выборах), а его государство — «эмиратом заговоров и предательств, чьи правители все время играют с огнем».

Катарская пресса не оставалась в долгу: «Лайте, шавки, сколько хотите, Катар не изменит своим принципам и не потерпит указаний ни от кого». Газета «Аль-Райя» гневно вопрошала: «С каких это пор улучшение отношений и обмен поздравлений с соседями считается преступлением?»

А вскоре СМИ эмирата нанесли ответный удар: в воскресенье, 4 июня, «Аль-Джазира» опубликовала письма посла ОАЭ в Вашингтоне Юсефа аль-Утайбы, из которых следовало, что он поддерживает тесные контакты с американским «Фондом защиты демократий», известным своей произраильской позицией. Телеканал прямо обвинил власти ОАЭ и Саудовской Аравии в тайных контактах с Израилем и скоординированной медиакампании против Дохи.

После этого терпение Эр-Рияда и Абу-Даби лопнуло.

Взаимное недовольство в ССАГПЗ, которая все сильнее напоминает банку с пауками, копилось уже давно. Наибольшее раздражение у заправлявших в организации саудитов вызывал маленький Катар: эмират в последние годы приобрел влияние, совершенно непропорциональное его крошечной территории и численности населения. Богатый эмират норовил стать затычкой в любой бочке, активно работая с арабской молодежью по всему региону и в полной мере используя «мягкую силу» — канал «Аль-Джазира».

Саудиты и бахрейнцы обвиняют катарские власти в попытках дестабилизировать их страны, разжигании сепаратистских настроений среди шиитского меньшинства. «Они финансируют вооруженные группы, связанные с Ираном, чтобы те проводили подрывные акции на нашей земле», — говорится в официальном заявлении МИД Бахрейна.

ОАЭ, в свою очередь, недовольны тем, что «Катар распространяет при помощи своих медиа идеологию, которую исповедует «Аль-Каида», и дает убежище разыскиваемым экстремистам». Ливийские власти обвинили Доху в поддержке боевиков-исламистов, Египет — в помощи отрядам ИГ на Синае. Мальдивы же просто заявили, что разрывают отношения, поскольку выступают против любого терроризма и экстремизма. В общем, у всех нашлось лыко в катарскую строку.

Многие эксперты поспешили усмотреть в демарше американский след: слишком уж велик был соблазн увязать эти события с недавним визитом Трампа к саудитам. Тогда президент США призвал арабские государства избавиться от террористов и экстремистов в собственных рядах — и катарский режим, активно подкармливающий разнообразные исламистские движения, отлично подходил для показательной порки.

Разумеется, определенную роль фактор Трампа сыграл: если администрация Обамы пыталась ориентироваться на ССАГПЗ в целом, то президент и его советник Джаред Кушнер явно отдают предпочтение Саудовской Аравии и ОАЭ, выстраивая вокруг взаимодействия с ними американскую политику на Ближнем Востоке. Позиции новой американской администрации по большинству региональных вопросов — включая борьбу с «Братьями-мусульманами» и отношение к Ирану — практически совпадают с Эр-Риядом и Абу-Даби. В этих условиях значение Катара по понятным причинам уменьшается.

Однако, как полагает заведующий Центром арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Василий Кузнецов, американский фактор в данном случае — далеко не главный. США вовсе не собираются исключать Катар из числа союзников: американская база остается, госсекретарь Тиллерсон призвал все заинтересованные стороны сесть за стол переговоров, а не ссориться на радость террористам.

«Основная причина в том, что Катар и саудиты с союзниками зачастую проводят различную политику в регионе, — считает эксперт. — Катар пытается играть самостоятельную роль, которая саудитам кажется деструктивной. По многим вопросам региональной повестки Эр-Рияд и Доха расходятся очень серьезно: в Египте Катар поддержал "Братьев-мусульман", а саудиты — правительство Сиси; в Ливии Эр-Рияд помогает Хафтару, а Катар — правительству Сараджа, в Сирии они также поддерживают различные группы оппозиции».

Важен и курс Катара в отношении Ирана, включая пресловутый звонок эмира Роухани с поздравлениями.

«Нельзя забывать, что официальная позиция всех стран Совета залива в отношении Ирана негативная, но у всех отношения с Тегераном складываются по-разному, — напоминает Кузнецов. — Если Саудовская Аравия и Бахрейн действительно видят угрозу в Иране и его влиянии на шиитское население региона, то Оман и Кувейт относятся к Тегерану куда более терпимо и даже иногда пытаются выступать в роли посредников. Катар пытался не поддаться исходящему от саудитов антииранскому алармизму и занять более умеренную позицию, за что и поплатился».

Очевидно, что Катар просто не может выдержать масштабное давление со стороны недавних союзников. Закрытие воздушного пространства больно ударит по «Катарским авиалиниям», а полная сухопутная блокада нанесет серьезный урон катарской экономике.

Доха отлично понимает уязвимость своего положения: катарский МИД выступил с примирительным заявлением, подчеркнув, что считает решение бывших друзей о разрыве дипсвязей «неоправданным и основанным на голословных обвинениях». Одновременно катарские власти сообщили о высылке из страны шестерых лидеров ХАМАС, дистанцируясь от экстремистских движений.

«Думаю, что несмотря на большой информационный шум, который вызвал разрыв отношений, переоценивать это событие не стоит, — считает Кузнецов. — В принципе, для арабских стран, в том числе для монархий залива, ничего нового в таких формах конфликтности нет. Мы наблюдаем попытку давления на Катар, его изоляции. Возможно, это еще не конец кризиса, но рано или поздно ситуация стабилизируется, и установится новый баланс сил».

Однако в процессе стабилизации вполне возможны неожиданные повороты, и устанавливать этот баланс, возможно, будут уже другие люди. 5 июня ряд членов королевской семьи Катара, проживающих за границей и недовольных политикой правящего эмира, заявили, что намерены добиваться отставки Тамима бин Хамада Аль Тани, напомнив, что он сам пришел к власти в результате мятежа. «В истории Катара были уже пять военных переворотов, — напоминает саудовская газета "Аль-Рияд". — А значит, шестого не миновать».

Алексей Куприянов