Турецкий подход

Россия и Турция снова выясняют отношения на полях торговой войны. Очередной виток напряженности начался в середине марта, после того как Анкара лишила российских экспортеров льгот на поставки зерна. В результате ввозные пошлины на пшеницу и кукурузу достигли 130 процентов, на рис — 45 процентов. Решение принято под давлением турецких сельхозпроизводителей, для которых санкции, введенные Москвой с января 2016 года, закрыли российский рынок. Какими могут быть последствия этой торговой войны? Ответы на эти вопросы искала «Лента.ру».

Официального объявления торговой войны не было. Скандальную новость о том, что Анкара с 15 марта не выдает лицензии на беспошлинные поставки пшеницы, кукурузы и подсолнечного шрота из ряда стран, в том числе из России, сообщил директор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько.

Директор аналитического центра «СовЭкон» Андрей Сизов признал, что действия Турции — одного из крупнейших покупателей российского зерна — могут негативно отразиться на нашем экспорте. По его словам, за июль 2016 года — февраль 2017 года Турция импортировала почти два миллиона тонн российской пшеницы, став вторым покупателем после Египта.

На следующий день стало известно, что Национальная ассоциация экспортеров сельскохозяйственной продукции (НАЭСП) обратилась в Минсельхоз с просьбой принять меры для возобновления экспорта сельхозпродукции в Турцию. При этом вплоть до 27 марта представители министерства и Россельхознадзора не получали информацию от турецких властей, подтверждающую достоверность происходящего.

Впрочем, все это было секретом Полишинеля. Вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут отметил, что введение Турцией пошлин на поставки российских зерновых — сугубо политическая игра. «Это попытка давления, простая и ясная. Мол, вы, ребята, наши помидоры не пускаете, мы на вас обидимся. Что, с моей точки зрения, весьма и весьма мало прилично, учитывая многочисленные заявления о любви и дружбе», — говорит он.

Напомним, с 1 января прошлого года вступили в силу санкции против Турции, введенные после того, как в ноябре 2015 года турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик. Под запрет попали цитрусовые, виноград, яблоки, груши, абрикосы, персики и нектарины, сливы, земляника и клубника, а также овощи — помидоры, огурцы, цветная капуста, брокколи, лук. Недавно эмбарго частично сняли, разрешив поставки гвоздики, репчатого лука, цветной капусты, брокколи.

Глава Минсельхоза Александр Ткачев признал, что решение Анкары было неожиданным, и для южных регионов — житницы страны — «это достаточно сильный удар по сбыту». Однако катастрофы, убежден министр, нет. «Зерна в стране уже мало, у нас нет никакой затоварки, ждем нового урожая», — заверил он. По словам Ткачева, российские экспортеры зерна и другой сельхозпродукции максимум через пять месяцев безболезненно найдут замену Турции.

Работа в этом направлении уже ведется, подтверждает пресс-служба ведомства. «Значительные усилия Минсельхоза и Россельхознадзора направлены на увеличение экспортных поставок зерна, расширение перечня экспортируемых культур в традиционные для российской зерновой продукции страны-импортеры Северной Африки, Ближнего Востока, а также на продвижение отечественного зерна на новые перспективные рынки сбыта в Азиатско-Тихоокеанском регионе, странах Латинской Америки и Карибского бассейна, Африки», — отмечено в пресс-релизе министерства.

Независимые эксперты испытывают несколько меньший оптимизм. В частности, первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал не исключил, что общие убытки российских предприятий из-за введения Турцией ввозных пошлин на сельхозпродукцию могут достигнуть 500 миллионов долларов.

«До конца текущего сельхозсезона российские экспортеры могли бы отгрузить в Турцию еще примерно 1 миллион тонн пшеницы, 400-700 тысяч тонн кукурузы, 100-200 тысяч тонн подсолнечного шрота и 250-350 тысяч тонн подсолнечного масла. Теперь для этих объемов предстоит искать новые рынки, продавать их дешевле или просто утилизировать», — говорит Сигал.

Представитель судоходной компании согласился прокомментировать ситуацию на условиях анонимности. По его словам, потеря турецкого рынка для российского зерна для экспортеров чревата ростом издержек. Ведь Турция, что называется, под боком, совсем другое дело — отправлять зерно в Африку или Латинскую Америку. Придется заново выстраивать логистику, а значит, платить за это, отметил бизнесмен.

Впрочем, ситуация не нова. «Рынок найдет выход. Мы на этих качелях живем с 2009 года. Постоянно какие-то проблемы вылезают, но, слава богу, решаются», — философски заметил собеседник «Лента.ру».

Каким будет ответ Москвы на действия Анкары, пока не известно. Фактически, это просто торговый спор — вполне нормальный для современной экономики, считает Сигал. По его мнению, максимум, что сделает Москва, — введет ответные пошлины на какие-либо турецкие товары. Впрочем, этот конфликт вряд ли продлится долго, надеется эксперт.

У члена комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Михаила Щапова нет сомнений в праве и обязанности государства защищать интересы российских производителей и экспортеров, в данном случае — сельхозпредприятий, и адекватно реагировать на попытки ограничить их права на рынках других стран.

Пожалуй, самым болезненным ударом по турецкой экономике было бы закрытие этой страны для российских туристов (в этом году Турция готовится принять до пяти миллионов отдыхающих из России). Однако такое решение превратило бы простых граждан в заложников торговой войны, полагает депутат.

«У нас есть другие возможности надавить на Турцию. На долю России приходится порядка 10 миллиардов долларов турецкого экспорта. Но это всего около 2,5 процентов его общего объема. В этой ситуации нам стоит защищаться, но делать это крайне осторожно, так, чтобы не навредить собственным интересам», — убежден Щапов.

По его мнению, нет резона спешить с полным снятием ограничений на поставки овощей и фруктов из Турции. Тогда российские сельхозпроизводители смогли бы компенсировать потери от закрытия для них турецкого рынка.

Схожей точки зрения придерживается и Сигал. «Отвечать закрытием Турции для российских туристов Москва не будет. Для этого нет серьезных оснований, в отличие от 2016 года», — предположил он.

В равной степени нет рисков стратегически важному для Москвы и Анкары проекту строительства газопровода по дну Черного моря. Им занимаются другие ведомства и лица, и его никак не затронет спор по пошлинам на зерно, говорит Сигал.

«"Турецкий поток" разменивать на сельхозпродукцию никто не будет», — согласен гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. Цена вопроса — порядка 300 миллионов долларов (оценка объемов импорта турецких овощей в Россию до введения санкций). Это не столь существенно, считает он.

Вместе с тем эксперт признает, что у России здесь есть пространство для маневра и отстаивания своих интересов, если до этого все-таки дойдет дело. Газопровод можно построить в одну «нитку», что закроет потребности в голубом топливе самой Турции, но две «нитки» превращают ее в страну-транзитера. Вокруг этого формально торг возможен. «Идея вывести одну трубу в Болгарию пока не умерла», — напомнил Симонов.

Игорь Наумов