На свободу с чистой совестью

Все. Началось. Власти города рекомендовали москвичам не ездить на дачу по пятницам. Этот призыв ЦОДДа, с одной стороны, официальное открытие сезона, с другой — чистая формальность, поскольку все и так прекрасно понимают, во что превратятся дороги в выходные, особенно накануне майских праздников. Многокилометровые и безнадежные потоки автомобилей с веселой рассадой в багажниках парализуют все направления.

Хитрецов, выстреливающих из дома на заре, много, но из города в ближайшее Подмосковье мигрирует в среднем миллион (!) автомобилей. Этой массе просто невозможно распределиться во времени и пространстве так, чтобы легко и с песнями домчать до заветного забора. Нет, все будут часами стоять, страдать, жевать остывший биг-мак и прикидывать, в какие страны мира можно было бы добраться за то время, что будет убито в дороге.

Но дача в этом сезоне — наше все в квадрате. По политическим и экономическим причинам отменились привычные маршруты и отвалились целые континенты. Мальдивы — дорого, Турция — невозможно. Путешествия по стране, о которых с таким энтузиазмом говорит президент, тоже затратны, так что загородный дом — актуальная альтернатива, до которой осталось только дотянуть на энтузиазме и полупустом баке.

Русская дача — давно скрепа. Это вообще совершенно отдельный мир, обратная сторона жизни, со своим ароматом, антуражем, пейзажем и борьбой за прошлое, которая в данном случае совершенно оправдана. Николина Гора, Апрелевка, Переделкино, Кратово, Валентиновка — все самое хорошее, что случилось в ближнем Подмосковье. Эти волшебные деревянные дома. Кружевные стеклянные веранды. Абажур над столом. Звон ночного комара. Печи с изразцами.

Старопомещичий интерьер. Запах книг. Вишневый сад. Уходящая эпоха... Вот это все надо было сохранять. А не заливать землю бетоном под трехэтажный фундамент нуворишеской штамповки.

Но это дачи-аристократы, особняки и усадьбы артистической и научной элиты, creme de la creme, здесь недосягаемость обитателям обеспечивал не забор, а статус. Но была и другая дача — обычный дом в деревне.

Здесь пели петухи и подмороженную еще холодными ночами воду по утрам приходилось выстукивать из-под жестяной тычинки уличного умывальника. Здесь были усиливающие друг друга на контрасте запахи навоза и свежего коровьего молока. Этот деревенский быт, он был словно из дремучей сказки, распадавшейся под натиском прогресса и алкоголя. Сказки вечно раскисших кривых дорог, горячего подкопченного печного бока, квохтанья теплой птицы в курятнике, упрямого жужжания мухи за разогретым стеклом. Сказки, в которой напротив дома стояли кусты сирени и черемухи, сводя с ума людей и пчел своим ароматом, а под горой текла река с мальками, камышами и кувшинками, крупным песком и вездесущими детьми в панамах.

Неподалеку в лесу считала свои и чужие годы кукушка, а за три часа сна на подушке с чуть отсыревшим пером можно было увидеть столько снов, сколько не увидишь в городе и за месяц. По ночам в ясное небо ложился холодный Млечный Путь, а воздух был таким свежим, что казалось, кислород загустел и ощутимым потоком вливается в легкие.

Где сейчас такая деревня с коровой и петухом под Москвой? Нет, она есть, конечно, но где? В двухстах километрах? Но это уже совсем другая история. А вдоль дороги теперь мелькают пустые коровники и поля, склады, торговые центры, гетто новых жилтовариществ и опять пустые поля и склады.

Я была в одном загородном доме в Новой Москве. Трехэтажный особняк, забор выше дома, роскошный комфортный быт, альтернатива дорогой городской квартире. Никаких признаков деревни. Собаки на прогулке точат когти об асфальт тротуаров, между окнами соседних особняков зазор всего в несколько метров. Соловья слышно, но мучительно хочется сделать звук погромче. Очередной дорогой каменный мешок на месте вырубленного леса.

Альтернатива этой застройке — типичная старая добрая дача, неистребимые сады Семирамиды на шести сотках. Как к ней ни относись, в ней есть свое очарование. Сюда так же, как и раньше, свозят старые вещи, здесь неистребима мышь и всегда полно проблем по хозяйству. Всего в 60 километрах от Красной площади вы, как сказочный герой, набираете воду из колодца и всерьез прислушиваетесь к подозрительным шорохам на чердаке.

Типичный дачный быт — на любителя. До сих пор это крепкий зазор между цивилизацией и тьмой. То, что в хозяйстве есть газонокосилка и «керхер», еще не гарантирует, что по нужде не придется идти в стоящий на краю огорода гибрид гроба и скворечника, внутри которого теряется ощущение времени и кажется, что за дверью все так же, как и сотни лет назад, несется стороной татаро-монгольская орда.

Здесь практически ничто не дается просто так — ни чистая посуда, ни урожай моркови. Везде надо прилагать усилия, даже чтобы отогнать комара, опьяненного жидкой кровью бледного горожанина. Но человек слаб. Он силен накрошить шашлык в кастрюлю. Силен довезти ее и себя до огорода. Силен разлить по стаканам, а потом — сразу слаб. И эта слабость вместе с туманом и дымом от костра на все длинные майские праздники повиснет в весеннем воздухе, и Высоцкий будет перекрикиваться с Джо Кокером на соседних участках.

Это романтизированный мир детства и суровых дачников, которые знают свою землю на вкус, помнят народные приметы и не пугаются слова «плодожорка». Они не верят никому, кроме своих огурцов, родословную которых ведут от самой семечки, минуя все ужасы пестицидов и нитратов. Их главная мантра о том, что нет вкуснее урожая, чем с собственной грядки. И ведь они правы, хотя приглашенные в гости иностранцы искренне не понимают, как можно так убиваться за свою петрушку, когда в магазине по соседству лежит точно такая же, практически бесплатно.

Им нас не понять. Мы, возможно, сами себя часто не понимаем и, несмотря на все предупреждения властей, в неурочный час опять втекаем в бесконечную очередь на выезд из города. Над головой куда-то в другой мир пролетают самолеты. Но там, куда они летят, не будет трех праздников подряд, еще холодных весенних рассветов и этого чувства тихой радости, что пусть всего на 50 километров, пусть на несколько дней, пусть на клочок земли с типовым домиком, но все равно — на свободу с чистой совестью.

А Мальдивы и Турция подождут. Иногда рассада и подмосковные вечера бывают важнее.