Обфекаленный ватник дёргался в конвульсиях. Прямо перед ним простиралась огромная лужа г*вна. В движениях опущенца было что-то судорожное, как будто он переживал предсмертные конвульсии. На нём были надеты говнодавы, футболка с Че Геваро, и множество разной бижутерии в виде псевдометаллических шипов. Нетрезвый мутный взгляд и прыщавое *бальце выдавали в нём бывалого борцуна с аранжистами, а сальные патлы и торба с волками только подчёркивали и без того жалкий вид защеканца. На девственных усишках маньки повисли едва различимые ошмётки фекалий. Отпив немного дерьма из лужицы, ватный патлач тут же срыгивал смесью блевотины и кала, затем заглатывал снова. Затем что-то изменилось в самих действиях патриота, он забулькал, захрипел, отплёвываясь г*вном во все стороны и норовя обдать зловонной жижей любого добропорядочного господина, решившего поглазеть на залётного петуха. В его мычаниях можно было разобрать слова ГОСДЕП, ХАХЛЫ , ПРИДАТЕЛИ, НАСРАЛЬНЫЙ. Зашедшись в портвешковой агонии, обсираясь и обоссываясь в ужасе, Ватная свинья впала в падучую. Один точный удар тростью промеж ягодиц мигом прекратил мучения вафлюни. Смрадное тело тут же осело в кучу нечистот. В этот же момент недалеко от поместья был слышен стук копыт и звук колесницы на свежем асфальте. Доносилось критичное обсуждение расейской действительности. А что же либеральная элита? Она не обратила на вопли опущенного никакого внимания. | 
