Сообщение №59564328

Производит сильное впечатление: это фантастически изысканный — при всей своей слоновьей неуклюжести — кастинг исполнителя на эпизодическую роль первого плана.

Сейчас все бросились вспоминать, что Терешкова провела свои трое суток в космосе как бессловесный и почти бездвижный мешок с дерьмом, ее непрерывно рвало, она то истерически орала, то засыпала, не выполнила ни единого задания, перепутала верх и низ (буквально) при попытке скорректировать положение корабля. Есть широко известный отчет профессора Яздовского, который руководил всем медицинским обеспечением «женской полетной программы»: «...Переговоры с наземными станциями связи велись вяло. Она резко ограничивала свои движения. Сидела почти неподвижно. У нее явно отмечались сдвиги в состоянии здоровья вегетативного характера…Пыталась после приземления дописать бортовой журнал, это было замечено прибывшими поисковиками».

И все кончилось тем, что Королев по ее возвращении произнес свою знаменитую фразу про женщин в космосе, которую я здесь не приведу, поскольку меня сожрут феминистки (тем боле, что Королев оказался не прав, и с тех пор женщины замечательно работали в космосе, а по многим параметрам их работоспособность, выносливость и устойчивость оказалась выше мужских). Дело не в этом.

А дело в том, что Терешкову даже и тогда, в 1963 году, выбрали исключительно за правильное социальное происхождение и пролетарское мировоззрение. Среди ее конкуренток — в финальной пятерке отобранных к полету — она заняла последнее место по всем параметрам, включая не только техническую, но и психологическую, и физическую подготовку. В этой финальной группе была высококлассный инженер, кандидат физико-математических наук, была профессиональная летчица, с большим налетом на реактивных истребителях, была чемпионка страны по парашютному спорту, с рекордом в семьсот прыжков. Но нет: Терешкова зато была ткачихой (реально, ткачихой: работницей ленторовничного цеха Ярославского комбината технических тканей «Красный Перекоп»), из правильной крестьянской семьи, родилась в семье тракториста из деревни близ города Тутаева, с простым открытым лицом, — и ее опыта в 28 прыжков в городском аэроклубе оказалось достаточно, чтобы Хрущев сделал свой выбор. Пятьдесят семь лет спустя она пригодилась опять.

Оказалось, что из всей этой Государственной думы, готовой абсолютно на все и в любую секунду ради Хозяина, потребовался все-таки человек с двадцатитрехлетним опытом сидения в депутатах Верховного Совета СССР (1966—1989), а потом без перерыва — в депутатах Съезда Народных депутатов СССР (1989—1992), а потом, когда ужасное наследие проклятых девяностых наконец было окончательно преодолено — в депутатах Государственной Думы с 2011 по сей день.

Держали-держали, кормили-кормили, берегли-берегли. Все было не пора запускать. Теперь самое время: пригодилась, заппустили. Кольцами всё, кольцами.