Повышенная смертность в 1892 году была замечена как наблюдателями, так и медицинской и демографической статистикой. Американский исследователь Р. Роббинс проанализировал статистику смертности в 17-ти наиболее поражённых голодом губерниях, сравнив показатели 1892 года со средним пятилетним значением (за 1888—1890 и 1893—1894 годы). Смертность в 1892 году составила 4,81 % при средней смертности за десятилетие 1881—1890 годов в 3,76 %, то есть повысилась на 28 % выше обычного уровня. Сверхсмертность 1892 года (от всех причин) в зоне голода составила 406 тыс. человек. Роббинс замечает, что часть этих смертей объясняется эпидемическими заболеваниями, но затрудняется назвать точную цифру; смертность от холеры он оценивает не менее чем в 100 тыс. человек.
Свидетели голода 1891—1892 годов неизменно усматривали основную причину смертей в инфекционных болезнях; инфекции казались им «спутниками голода». Непосредственно смерть взрослых крестьян от недоедания (смерть от алиментарной дистрофии) свидетелями не наблюдалась (что, разумеется, не исключает возможности отдельных случаев голодной смерти); все слышали о голодных смертях, но не видели их сами (Л. Н. Толстой: «Голодные смерти, по сведениям газет и слухам, уже начались»). Более сложной была ситуация с восприятием наблюдателями смертей младенцев. Смертность младенцев, независимо от урожая и эпидемической ситуации, была настолько высокой (а состояние их здоровья — настолько плохим), что при поверхностном наблюдении деревенской жизни предполагаемая сверхсмертность в период голода могла «маскироваться» высоким уровнем постоянной смертности. | 
