Террористические факты

На минувшей неделе россияне вновь оказались лицом к лицу с терроризмом. В Петербурге смертник взорвал поезд в метро, лишив жизни 14 пассажиров, еще 49 человек находятся в больницах. Там же, в Северной столице, была обезврежена бомба в жилом доме и схвачены две банды радикальных исламистов. В Астрахани боевики застрелили полицейских и напали на бойцов Росгвардии. О том, почему, несмотря на все усилия российских спецслужб, теракты все-таки происходят, «Ленте.ру» рассказал генерал-майор ФСБ в запасе Александр Михайлов.

«Следствию сейчас предстоит определить, действовал в Северной столице террорист-одиночка, локальная группа или произошедшее — очередное звено в цепи террористических атак со стороны радикального ислама», — говорит Александр Михайлов, комментируя ход расследования теракта в петербургском метро, совершенного 3 апреля уроженцем Киргизии Акбаржоном Джалиловым.

По мнению Михайлова, важно понять, был ли взрыв в метро Санкт-Петербурга очередной акцией запрещенной в России террористической организации «Исламское государство» (ИГ) или за этим преступлением стоит новое, самостоятельное движение, поставившее перед собой политические цели и достигающее их с помощью радикального ислама.

Александр Михайлов работает в органах госбезопасности с 1970-х годов. Пройдя все ступени карьерной лестницы, поднялся до руководящих постов, в том числе в Пятом управлении КГБ СССР, занимавшемся политической контрразведкой. Вышел в отставку в 2008 году. Сейчас входит в Совет по внешней и оборонной политике России.

Эксперт вспоминает о расследовании взрыва в московском метро в 1977 году. Тогда было выявлено более 250 причастных к этому теракту.

«Кто–то добывал взрывчатку, кто-то изготавливал взрывное устройство, кто-то видел, как это делается. Тогда было другое законодательство и другая обстановка, поэтому 250 человек паровозом в камеру не пошли. Взяли трех исполнителей, и на этом дело закончилось», — рассказывает Михайлов.

«Любая камера работает тогда, когда ты знаешь, что искать, что отсматривать на этой камере. Если не знаешь, то это пустой прибор. Сейчас активно обсуждается идея по установке в метро системы распознавания лиц. Но для того, чтобы она работала, мы должны иметь базу тех, кто в розыске. Если этих людей там нет, то толку от камер наблюдения не будет», — говорит Михайлов.

По мнению эксперта, от тотального прослушивания телефонных переговоров толку немного: «прослушка» работает лишь тогда, когда в фоноскопической картотеке спецслужб есть образец голоса интересующего правоохранительные органы человека. Поиск по ключевым словам, за который ратуют некоторые специалисты в сфере безопасности, также не особо эффективен: ведь жаргонизмы, раньше использовавшиеся исключительно криминальными элементами, сегодня широко распространены и среди законопослушных граждан. Грубо говоря, если не знать, что искать, не поможет никакая автоматика.

«Решающий фактор в работе спецслужб — информатор. Если его нет, то даже с последними техническими новинками мы все равно ищем черную кошку в черной комнате. Предполагаю, что после этого теракта у нас много безумных идей возникнет по контролю за безопасностью в метро, но все они будут малоэффективны. Нужны источники оперативной информации», — уверен ветеран спецслужб.

По его словам, именно агентура во все времена была главным оружием правоохранительных органов. Только с ее помощью можно предотвратить теракт. По мнению эксперта, основную задачу по противодействию террористам решают именно оперативные сотрудники, а технические средства нужны им только для того, чтобы подтверждать или опровергать свои опасения и версии. Сама по себе техника бессильна.

«Сегодня много говорят о блокировке различных сайтов в интернете — и наверное, с точки зрения закона, с некоторыми сайтами так и надо поступать. Но с точки зрения оперативной работы все как раз наоборот. Благодаря таким сайтам мы можем контролировать среду, которая вокруг них образуется. А это может помочь в предотвращении преступлений», — объясняет Михайлов.

«Вот представьте, разговаривают два человека на каком-то наречии, с которого у нас нет переводчиков. Что дальше делать? А террористы, как правило, — это радикальные исламисты, они общаются на своих языках, а еще используют жаргон и условные знаки. Поэтому рядом с ними надо иметь своих квалифицированных людей», — уверен эксперт.

По его мнению, сегодня одна из проблем спецслужб в том, что приоритет при приеме на работу отдается не профессионалам, уже имеющим первое образование и опыт работы, а теоретикам, защитившим диссертации. Впрочем, свои проблемы есть и у специализированных учебных заведений, где готовят оперативных работников.

«Мы набираем в академию ФСБ людей после школы, которые прошли ЕГЭ и привыкли угадывать ответы. Они полагают, что, став сотрудниками спецслужбы, сразу будут крутыми и великими, а ведь чтобы достичь этого, нужно ноги до колен стереть», — отмечает эксперт.

По его словам, пока сложно оценить квалификацию террориста, совершившего подрыв в петербургском метро, — однако вряд ли она была очень высокой.

«Когда человек идет на смерть, его квалификация не имеет никакого значения. Если он избрал путь к Аллаху через убийство других людей, ему все равно где убивать. Но если бы террорист, подорвавший себя в Санкт-Петербурге, был суперпрофессионалом, он бы предпочел убийству многих людей ликвидацию конкретной, но значимой цели. Если его задачей было нанести максимальный урон, то я думаю, что в Северной столице можно было бы найти более подходящие объекты», — рассуждает эксперт.

При этом, по мнению собеседника «Ленты.ру», даже если бы спецслужбы располагали информацией о том, что в метро готовится теракт, это вряд ли уберегло бы от беды.

«Тогда, думаю, все станции были бы забиты бойцами Росгвардии, но это не решает проблему. Вошел террорист, взорвался рядом с гвардейцами при досмотре. Эффект тот же. Надо рассчитывать не на физическое прикрытие нашей безопасности, а на оперативно-аналитическую работу», — считает Михайлов.

Нередко приходится слышать, что смертников можно вычислить по их поведению при помощи неких универсальных приемов.

«Когда мы говорим об универсальных способах выявления подозрительных лиц, следует иметь в виду, что достаточно часто они ведут себя спокойно под действием наркотиков. Никто никогда на них не подумает. Даже во внешности террориста, подорвавшего себя в метро Санкт-Петербурга, не было ничего подозрительного — ни агрессии, ни какого-то злобного взгляда. Обычное лицо обычного человека», — говорит наш гость.

Единственная эффективная мера предосторожности для граждан, по мнению Михайлова, заключается в простом правиле: не прикасаться к подозрительным предметам. Эксперт напоминает, что стражам порядка необходимо ограждать подобные находки от толпы и сразу же вызывать саперов. «Ни дежурящий на станции полицейский, ни участковый не имеют возможности оценить степень опасности предмета», — подчеркивает эксперт.

«В Москве был случай — взрывотехник ФСБ Георгий Трофимов подошел на Тверской улице к пакету, стал вскрывать и взорвался. Была и другая история: взрывотехник увидел у магазина «Автозапчасти» на Автозаводской улице пакет, а рядом с ним — канистру с бензином. Он отнес канистру, потом вернулся к пакету, и тот рванул. Даже специалисты никогда не знают, какая схема у взрывного устройства и какой у него взрыватель, не говоря уже о простых полицейских», — говорит Михайлов.

Эксперт отмечает, что контртеррористическая безопасность сегодня стала объектом бесчисленных спекуляций, которые, с одной стороны, ограничивают свободу простых людей, а с другой — создают неудобства для самих правоохранительных органов, никак не способствуя противодействию терактам.

Любовь Ширижик