Вот, новый разворот!

В ходе совместной пресс-конференции по результатам переговоров с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом в Анкаре Владимир Путин высказал сомнения в целесообразности окончания строительства газопровода «Южный поток». Эта инициатива вызвала неоднозначную экспертную реакцию, поскольку в строительство трубопровода по направлению в Европу в обход Турции и Украины Россия ранее вложила чуть менее пяти миллиардов долларов. Однако опрошенные «Лентой.ру» эксперты и чиновники убеждены: громкая новость приковала к себе слишком пристальное внимание аудитории, оставив в тени самое важное.

«Южный поток» считался одним из самых амбициозных проектов России. Морской участок газопровода должен был пройти по дну Черного моря в экономических зонах РФ, Турции и Болгарии. Общая протяженность черноморского участка — 930 километров, проектная мощность газопровода — 63 миллиарда кубометров.

Сухопутный участок газопровода должен был пройти по территориям Болгарии, Сербии, Венгрии и Словении. Конечная точка — газоизмерительная станция Тарвизио в Италии. От основного маршрута планировались отводы в Хорватию и Республику Сербскую (государственное образование на территории Боснии и Герцеговины).

История проекта началась в 2006 году, когда «Газпром» и Eni подписали Соглашение о стратегическом партнерстве, в результате которого «Газпром» получил возможность осуществлять прямые поставки российского газа на итальянский рынок. В соответствии с соглашением, действующие контракты на поставку российского газа в Италию были продлены до 2035 года.

В январе 2008 года «Газпром» и Eni зарегистрировали в Швейцарии созданную на паритетных началах компанию специального назначения для строительства морской части газопровода South Stream AG. В течение 2008-2011 годов для реализации проекта были заключены межправительственные соглашения с Австрией, Болгарией, Венгрией, Грецией, Сербией, Словенией и Хорватией.

В сентябре 2011 года было подписано соглашение акционеров морского участка проекта «Южный поток». В соответствии с документом немецкая Wintershall Holding (дочерняя компания BASF SE) и французская EDF получили по 15-процентной доле в морском участке проекта «Южный поток» за счет сокращения доли Eni на 30 процентов. В результате доли в морском участке проекта «Южный поток» распределились следующим образом: «Газпром» — 50 процентов, Eni — 20 процентов, Wintershall Holding и EDF — по 15 процентов.

С 2011 года «Газпром» потратил 4,66 миллиарда долларов на строительство «Южного потока». В нынешнем году на реализацию проекта было выделено 135 миллиардов рублей.

Очень похоже, что гипотетический отказ от строительства «Южного потока» стал предметом обсуждения в высшем эшелоне российской власти, как минимум, в сентябре или октябре 2014 года. Во всяком случае, именно в этот период произошли первые «предупредительные выстрелы в воздух»: ряд российских чиновников и политиков, включая самого Владимира Путина, четко и последовательно проговаривали риски отказа Европы от альтернативного газового маршрута в обход двух транзитных стран — Украины и Турции.

В частности, совершенно точно знал, о чем говорил, министр экономического развития Алексей Улюкаев, который 26 ноября в ходе делового завтрака в Штутгарте заметил для европейской прессы, что Россия может и не строить газопровод, если у европейских потребителей нет заинтересованности в снижении рисков. «Но в таком случае риск нарушения гарантий поставок должен принять на себя тот, кто отказывается от этих возможностей. А газа у нас хватит и для Востока и для Запада», — подчеркнул тогда глава Минэкономразвития.

Вторая примечательная деталь, на которую также мало кто обратил внимание, — это политический контекст заявления российского лидера. Если учесть то, как обставляются любые выступления и выходы к прессе в последние несколько месяцев, то имел же, надо полагать, значение тот факт, что Владимир Путин оказался в Турции с государственным визитом, причем статус встречи, по некоторым данным, не был таким высоким с самого начала и менялся уже под давлением пунктов повестки.

Так или иначе, госвизит обрел высшую дипломатическую категорию: статус подчеркивается тем, что совершить его в ту или иную страну глава государства имеет право всего однажды за время своих полномочий. А уже этот момент можно трактовать совершенно однозначно: как правило, с визитом такого уровня первые руководители едут подписывать только очень важные бумаги. Для примера, майский визит Владимира Путина в Китай, который журналисты тут же окрестили разворотом России на восток, имел статус официального, то есть оценивался на один пункт ниже «турецкого марша» российского президента.

Одно только это свидетельствует о том, что визиту и предполагаемым договоренностям российская сторона придавала особое значение. О чем тут может идти речь?

Опрошенные «Лентой.ру» эксперты сходятся во мнениях, как минимум, по нескольким параметрам. Самое важное, о чем говорят специалисты, — это новый региональный статус, который получает Турция по результатам договоренностей с Российской Федерацией. В частности, как считает директор центра по проблемам европейской интеграции (Минск) Юрий Шевцов, усиление альянса Россия-Турция — отныне новый фактор в европейской политике и в политике всего Ближнего Востока.

«Абсолютно точно, что Турция теперь будет чувствовать себя увереннее на всех переговорах с ЕС по любым вопросам. И этот двойственный своего рода альянс начнет более активную свою игру на Ближнем Востоке. Пока эта игра Турции и особенно России относительно ИГИЛ и тому подобных тем была достаточно скромной», — полагает Шевцов. Но ситуация, уверен он, поменялась кардинально — с этим на Ближнем Востоке придется считаться как США, так и, в особенности, ЕС.

С ним отчасти согласен политолог Дмитрий Евстафьев, отмечающий новый поворот в энергетической политике Москвы. По его мнению, Путин снял вопрос, который использовался для давления на РФ, и показал, что Москва «не будет страдать» по поводу энергетической безопасности Европы.

Региональное усиление Анкары за счет договоренностей с Москвой рассматривают и чиновники, пожелавшие сохранить свою анонимность, но довольно близкие к переговорам. Они указывают на новую переговорную позицию Анкары с учетом газовых договоренностей и предлагают оценить роль России и Турции в ситуации с Сирией. По их мнению, «вполне правомерно говорить о создании если не альтернативы международной коалиции (во главе с США —прим. «Ленты.ру»), то уж во всяком случае, еще одного центра силы, способного влиять на процессы на Ближнем и Среднем Востоке своим консолидированным мнением по многим вопросам».

Еще один момент, который предлагают оценить как эксперты, так и чиновники, — это украинское звучание отказа от завершения строительства газопровода.

«В настоящий момент все ожидают услышать от официального Киева, как минимум, издевательские комментарии», — поясняют чиновники, близкие к переговорам. Они убеждены, что популистские заявления из Киева последуют, но указывают на его молчание сразу после распространения новости об отказе России завершать строительство газопровода.

«Они должны были прыгать от радости, учитывая все последние высказывания (Арсения) Яценюка по “Южному потоку”, — уверены источники «Ленты.ру». — Но этого не случилось, поскольку они в шоке, ведь правила игры снова поменялись радикальным образом».

Еще яснее объясняет сложившуюся ситуацию Юрий Шевцов. По его мнению, теперь Европейскому союзу придется реально брать на себя очень заметную ответственность за экономику Украины — такое понимание есть у всех игроков.

«ЕС не отказался от больших объемов газа, которые идут через Украину, технической возможности заменить этот газ также пока нет. То есть для обеспечения стабильности поставок газа через Украину ЕС сейчас должен сделать многое, чтобы удержать Украину от внутреннего политического коллапса и от такого обострения отношений Украины с Россией, которое может вызвать паралич транзита. Это будет дорого и, скорее всего, неперспективно», — полагает специалист.

Интереснее всего, что сама идея «Южного потока», похоже, никуда не уходит — Путин и Эрдоган обсудили не только увеличение экспорта газа из России в Турцию, но и строительство нового газопровода по дну Черного моря. Как отметил позже глава «Газпрома» Алексей Миллер, поставляться по нему будут все те же 63 миллиарда кубометров газа, и даже входная точка та же, что была предусмотрена для «Южного потока» — компрессорная станция «Русская».

Забавно, что около 50 миллиардов кубометров газа из оговоренного объема «Газпром» предполагает поставлять на границу Турции и Греции, где будет построен «газовый хаб». То есть российский газ в итоге все же окажется в Южной Европе, просто минуя Болгарию, которая, по словам российского президента, потеряла 400 миллионов евро транзитных денег ежегодно.

Впрочем, самое главное, на что предлагают обратить внимание чиновники, близкие к переговорам, с «Южным потоком» никак не связано. По их мнению, сама тема газопроводов имеет значение, но прозвучала она слишком громко, оставив в тени более значимые договоренности. Одной из таких, по их мнению, можно и нужно считать планы по увеличению товарооборота между Россией и Турцией до 100 миллиардов долларов к 2020 году.

«Одно это указывает на реально выстраиваемые схемы сотрудничества и взаимное значение Турции и России», — полагают они. По мнению источников «Ленты.ру», речь идет еще об одном развороте Москвы на восток, и никак не меньше.

И в самом деле, если обратиться к статистике, то можно увидеть, что подобными цифрами товарооборота не может похвастать даже Китай, занимающий стратегическое положение партнера по массе инфраструктурных проектов. А если учитывать перспективный рост, Турция, тем не менее, оказывается в первой тройке партнеров России, уж точно опережая страны Европы и, даже, крупнейших партнеров — Германию и Нидерланды.

А ведь вполне можно в этом контексте поговорить еще и о планах расширения Таможенного союза. Немногие об этом помнят, но, по версии Нурсултана Назарбаева, одним из первых потенциальных членов интеграционного объединения является именно Турция.

Михаил Пак