Мы можем отказаться не только от импортных продуктов, мы вообще можем не жрать. Поколения россиян росли безо всякого детского питания, памперсов, оливок, сыра с плесенью, без автомобилей, без телефонов, с сортиром во дворе, водой из колодца, ходили в одних штанах десять лет, десять лет копили на холодильник или телевизор, никогда не бывали не то, что за границей, но даже в соседней области. Мы можем обойтись без чего угодно. Мы можем обойтись безо всего сразу. Мы можем обходиться без чего угодно и безо всего сразу не просто долго, а всю жизнь. Евросоюз сетует на потерю 12 миллиардов от наших санкций, а норвежские лососеводы в панике от того, что их рыба нам больше не нужна. Для них такие потери могут оказаться неприемлемыми. А нам, простите за грубость, насрать на этот лосось, на этот тухлый сыр, подтереться этими йогуртами и хамоном. Для нас неприемлемых потерь нет. Мы готовы потерять всё. Но есть нюанс. Когда мы теряем абсолютно всё, мы вдруг озираемся по сторонам и устраиваем революцию. | 
