Алексей Шпомер№-10690931 „52“

Посол РФ в Вашингтоне призвал США отказаться от политики блокады и санкций.
И заплакал.

Наша страна сегодня больна. Больна смертельно. Режим, правящий страной, перешел в фазу катастрофы. Это, в общем-то, уже констатация. Он стал раковой опухолью, убивающей наш социальный организм, и никаких методов выживания, кроме его удаления, не существует.

Режим-банкрот ведет себя абсолютно предсказуемо: он перешел к стадии внешней агрессии и внутреннего террора, пытаясь поддержать свою устойчивость. Рак точно так же пожирает человека, распространяясь и не имея никакой возможности остановиться. И есть только два выхода из ситуации: смерть организма или гибель опухоли.

В нашем конкретно случае выживание страны и народа прямо зависит от того, насколько быстро погибнет опухоль, пожирающая страну. По сути, идет соревнование: кто умрет быстрее: он или она (то есть, мы).

Путину нужно отдавать себе отчет и в том, что вооруженная борьба непосредственно на поле боя переходит в затяжную. Мало того: возникает существенный риск, что после «битвы за Донбасс» у России попросту не остается армии. Что, вообще-то говоря, при том обилии созданных военных угроз, большая часть из которых создана самим Кремлем, может обернуться серьезными проблемами: и в Закавказье, и в Средней Азии, и на Ближнем Востоке, и в Африке. Да и на Дальнем Востоке, в общем-то, тоже не все так благополучно. А есть еще Арктика. И везде существуют свои собственные противоречия, для разрешения которых требуется в том числе и наличие силового инструмента.

Мэр Москвы Сергей Собянин сообщил, что из-за ухода иностранных компаний в столице могут лишиться работы около 200 тысяч человек. Об этом говорится на сайте чиновника.

Проблемы коснутся не только Москвы — в Калуге останавливается производство автомобилей Citroen, Opel и Peugeot в связи с остановкой поставок узлов и комплектующих. Собственно, работа и без того шла «со склада», теперь склад опустел окончательно.

Примерно через полгода, а, возможно, и раньше — к концу лета — значительная часть экономики России остановится окончательно. Речь идет о миллионах людей, которые окажутся без работы и средств к существованию. Встанет вопрос о нормированном распределении базовых товаров через тот или иной вариант системы фуд-стампов- попросту говоря, талонов на питание.

Психологически можно (и даже нужно) понять тех, кто во время даже несправедливой войны ставит знак равенства между страной и убивающей ее опухолью режима. Чем, в общем-то, эта опухоль и пользуется. «Моя страна права потому что она моя». Не ваша это страна, в том и закавыка. Это страна присвоивших ее Чубайсов, Путиных, Ротенбергов, Ковальчуков и прочих тех, кто на слуху и в тени. Но не ваша. И до тех пор, пока эта опухоль разъедает страну изнутри, она так и будет оставаться их страной. Но точно не вашей. И вот этот момент психологически понять и принять всегда тяжелее всего.

В 19 веке, кстати, подобная ситуация уже была. Россия тоже примеривала на себя роль «жандарма Европы» вместо внутреннего развития. И закончила поражением в Крымской войне. Получила ударную дозу лекарства и занялась, наконец, собой. И за тридцать лет совершила гигантский рывок вперед.

Статья 354. Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны наказываются штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет либо лишением свободы на срок до трех лет.

Китай как нажмёт по ушам.

Наконец-то освобожденные от нацистов русские мариупольцы заживут!

— Встать! — вдруг рявкают за нашей спиной несколько юношеских голосов. Кое-кто из посетителей лихо вскакивает и вытягивается. Оркестр кафе исполняет «Германия, Германия превыше всего». За сегодняшний вечер это четвертый раз. Не то чтобы оркестр или хозяин кафе были уж так охвачены националистическим пылом; все дело в нескольких юных головорезах, которые невесть что о себе воображают. Каждые полчаса один из них подходит к оркестру и заказывает национальный гимн, притом с таким видом, будто идет в наступление. Оркестр не решается возражать, и поэтому вместо увертюры из «Поэта и крестьянина» звучит песнь о Германии.

Сведения о совместной подготовке румыно-украинской коалиции к "зачистке" Приднестровья получили дополнительные подтверждения.

Есть сведения о подготовке целых воинских частей на территории собственно Румынии и уже переодетых в молдавскую военную форму. Также имеется информация о концентрации на границе с Приднестровьем украинских частей и подразделений.
"Интерес" украинского военного командования заключается не только в "политическом и пропагандистском щелчке по носу Кремля", но и имеет вполне прикладные цели: захват базы хранения боеприпасов в Колбасной, где все еще находится достаточно большое количество амуниции к артиллерийским системам советского производства.

У Приднестровской армии шансов продержаться сколько-нибудь длительное время без поддержки извне в случае атаки с двух сторон - нет "от слова совсем". А помочь Приднестровью чем-либо ВС РФ сейчас не в состоянии.

Почему ты не служил в армии? Почему у тебя нет ни семьи ни детей?
Что с собой не так? Тебя все чмopят из-за того, что ты пeдик, из-за этого ты ненавидишь весь мир и мечтаешь о ядерной войне?

А как насчет Англии и США? Это же чистые русофобы! Или их сцыкотно?

— Встать! — вдруг рявкают за нашей спиной несколько юношеских голосов. Кое-кто из посетителей лихо вскакивает и вытягивается. Оркестр кафе исполняет «Германия, Германия превыше всего». За сегодняшний вечер это четвертый раз. Не то чтобы оркестр или хозяин кафе были уж так охвачены националистическим пылом; все дело в нескольких юных головорезах, которые невесть что о себе воображают. Каждые полчаса один из них подходит к оркестру и заказывает национальный гимн, притом с таким видом, будто идет в наступление. Оркестр не решается возражать, и поэтому вместо увертюры из «Поэта и крестьянина» звучит песнь о Германии.

Он начал зачистку Украины и обоcpался. МОЛОДЕЦ !!!!

— Встать! — раздается тогда со всех сторон, ибо при исполнении национального гимна полагается встать, особенно после того, как под его звуки были убиты два миллиона немцев, мы проиграли войну и получили инфляцию. — Встать! — кричит мне сопляк, которому сейчас нет и семнадцати, а к концу войны было не больше двенадцати. — Плевал я на тебя, — отвечаю, — пойди сначала нос утри. — Большевик! — орет парень, хотя он даже еще не знает толком, что это слово означает. — Оказывается, здесь есть большевики! — обращается он к остальным молодчикам. Основное стремление этих хулиганов — устроить скандал. Вновь и вновь заказывают они национальный гимн, и каждый раз многие посетители не встают, уж очень все это глупо. Тогда, сверкая глазами, к ним подбегают крикуны и стараются затеять ссору. Где-то среди публики есть и несколько офицеров в отставке, они дирижируют всем этим и чувствуют себя патриотами.

Я гражданин РФ. Хотел устроиться на трехмесячный краткосрочный контракт через Казачьи лагеря в Ростовской области. 200000 в месяц, 3000000 за ранение и 8000000 в случае смерти.

Путин не оставит это без ответа.

Запрет георгиевской ленты = это русофобия и нацизм.

— Встать! — раздается тогда со всех сторон, ибо при исполнении национального гимна полагается встать, особенно после того, как под его звуки были убиты два миллиона немцев, мы проиграли войну и получили инфляцию. — Встать! — кричит мне сопляк, которому сейчас нет и семнадцати, а к концу войны было не больше двенадцати. — Плевал я на тебя, — отвечаю, — пойди сначала нос утри. — Большевик! — орет парень, хотя он даже еще не знает толком, что это слово означает. — Оказывается, здесь есть большевики! — обращается он к остальным молодчикам. Основное стремление этих хулиганов — устроить скандал. Вновь и вновь заказывают они национальный гимн, и каждый раз многие посетители не встают, уж очень все это глупо. Тогда, сверкая глазами, к ним подбегают крикуны и стараются затеять ссору. Где-то среди публики есть и несколько офицеров в отставке, они дирижируют всем этим и чувствуют себя патриотами.

Вокруг нашего стола уже собралось пять-шесть человек. — Встать! Не то плохо будет! — А как плохо? — спрашивает Вилли. — Скоро узнаете! Трусы! Изменники! Встать! — Отойдите от стола, — спокойно говорит Георг. — Воображаете, что мы нуждаемся в приказах молокососов? Сквозь толпу проталкивается мужчина лет тридцати. — Разве вы не чувствуете почтения к нашему национальному гимну? — Не в кафе и не тогда, когда из него делают повод для скандала, — возражает Георг. — А теперь оставьте нас в покое с вашими глупостями. — Глупости? Вы считаете священнейшие чувства немца глупостями? Вы за это поплатитесь! Где вы были во время войны, вы, шкурник? — В окопах, к сожалению.

Черный обелиск - Эрих Мария Ремарк