Сообщение №27986964

Никео-Константинопольский символ веры читается (поётся) на литургических богослужениях в православии (в составе Литургии верных) и католицизме (в составе Литургии слова). Символ включён в Книгу общих молитв Англиканской церкви. Используется также как единственный символ веры, читаемый в литургии, практически всеми церквами, в том числе, не признающими Халкидонский собор, кроме Армянской апостольской церкви, где вместо него по многим дням по-прежнему читают Никейский символ веры с некоторыми добавлениями, а в некоторые дни всё же читают только Никео-Цареградский символ веры, и даже сектами. После полувековой борьбы с арианством Никейский символ был принят большей частью церкви, и в местные крещальные формулы были включены его основные определения. C Никейским символом веры связана крещальная формула, употреблявшаяся в Константинополе, восходящая, возможно, к начавшему свою деятельность как умеренный полуарианин (духобор) Мелетию Антиохийскому и его стороннику другу великих каппадокийцев Диодору Тарсийскому, и, вероятно, подтверждённая I Константинопольским собором (381), на котором они первенствовали, для употребления в столице империи, а не во всей Церкви. Этот Никео-Цареградский (Константинопольский) символ веры — отдельный символ веры. Он не является запрещённым Священным Преданием Святых Отцов, решениями III и IV Вселенских соборов изменением и дополнением Никейского символа веры. Утверждённый Халкидонским собором в борьбе с монофизитами как Символ веры всей Церкви Никео-Цареградский (Константинопольский) символ веры средствами несколько иной терминологии повторяет почти все идеи Никейского символа веры, кроме идеи о единосущности Святого Духа и, хотя и признаваемой и на Западе тоже, но являющейся центральной именно в православном богословии, идеи «Бог-Отец — Свет, а Сын — Свет от Света». Он дополняет и расширяет большинство идей Никейского символа веры рядом других общепризнанных христианами истин, актуальных для противостояния большинству тех ересей, которых не было во время Никейского собора, в частности, в нём — расширенная третья часть, в которой провозглашается божественность Духа Святого и его равенство Отцу и Сыну, но при этом, видимо, для возвращения в лоно Церкви части последователей константинопольского епископа Македония — духоборов-македониан, умалчивается о единосущности Духа Святого.