«Запад бросил белорусскую оппозицию»

Новая волна весенних протестов в Белоруссии, на которую рассчитывали покинувшие страну лидеры оппозиции, сошла на нет, так и не поднявшись. В День Воли, заявленный Светланой Тихановской как старт нового витка сопротивления режиму, в белорусских городах на улицы вышли всего несколько тысяч демонстрантов — милиция и ОМОН впервые сумели зачистить улицы без особых усилий. Означает ли это, что Александр Лукашенко окончательно взял ситуацию под контроль и затянувшийся в республике политический кризис преодолен? В тонкостях белорусского протеста разбиралась «Лента.ру».

Традиционный праздник белорусской оппозиции под названием «День Воли» проходит 25 марта, он приурочен к годовщине образования Белорусской народной республики в 1918 году — именно ее бело-красно-белый флаг и стал символом оппозиции. С 1989 года он объединяет всю националистически настроенную часть общества, а в 2021-м стал надеждой для противников Лукашенко вновь вернуть белорусов на улицы.

Ежегодно в этот день под бело-красно-белыми флагами собирались тысячи недовольных режимом: от националистов до прозападных социал-демократов. Традиционно демонстранты шли маршем по минским улицам, скандировали лозунги о независимости страны и необходимости устремиться в Европу.

Иногда их разгоняли силовики, иногда власти и сами были не против поддержать тезисы об «особом историческом пути» Минска. Например, в 2018 году Лукашенко внезапно заговорил о важнейших ценностях, которые отстаивало первое национальное белорусское государство сто лет назад. Примечательно, что произошло это в период осложнения отношений с Россией из-за споров по поводу скидок на нефть и газ и продолжения интеграции в рамках Союзного государства.

Теперь же лидеры протеста готовились к Дню Воли особо тщательно. Предполагалось, что после зимнего затишья уставшие от произвола силовиков и экономической стагнации белорусы вновь массово выйдут на улицы и вынудят власти, несущие колоссальные репутационные и экономические издержки от кризиса, вступить в переговоры с эмигрировавшими на Запад представителями оппозиции — Светланой Тихановской и членами Координационного совета.

Информационная подготовка велась с особым упорством: по белорусским Telegram-каналам почти ежедневно прокатывалась волна призывов вернуться к забастовкам и стачкам, устраивать цепочки солидарности и перекрывать улицы. При этом до последнего момента оставалось непонятно, состоится ли акция вообще.

Власти, естественно, отказали активистам в проведении любых мероприятий 25 марта на законных основаниях под предлогом пандемии коронавируса и «террористической угрозы» со стороны радикалов — хотя 23 марта сторонники Лукашенко в Минске пикетировали посольство США, и коронавирус им, видимо, совсем не мешал. Студентам раздали памятки о недопустимости участия в протестах, а сотрудникам госпредприятий запретили в этот день брать отгулы и больничные.

Кроме того, опасаясь повторения событий лета-осени 2020 года, силовики начали действовать на опережение и накануне акции задержали под сомнительными предлогами несколько десятков человек. Аресты продолжились и в последующие несколько дней. Непосредственно в День Воли в город были введены усиленные подразделения милиции, спецназа, военной бронетехники и спецмашин для подавления митингов. И это сработало. Большинство вчерашних протестующих оказались деморализованы и предпочли остаться дома.

Вероятно, заранее предвидя свое поражение, оппозиция допустила критический просчет и предложила провести мероприятие в два этапа: непосредственно 25 марта и в субботу, 27 марта. Предполагалось, что сначала несколько десятков тысяч наиболее преданных активистов проведут серию хаотичных акций в разных районах города, после чего к выходным уже сотни тысяч вдохновленных успехом белорусов в едином порыве заполонят столичные улицы. В итоге протестная тактика, успешно показавшая себя в августе 2020 года, спустя полгода полностью себя дискредитировала.

25 марта лишь немногочисленные колонны протестующих вышли на окраины столицы, даже не предприняв попытки объединиться на центральных улицах. И несмотря на то что в отдельных районах Минска можно было наблюдать обилие бело-красно-белых флагов на окнах и фасадах зданий, уже на следующий день коммунальщики оперативно зачистили их от «негосударственной символики». Самым ярким моментом этого дня стали вечерние фейерверки — их запустили в отдельных дворах солидарные с праздником.

Не оправдали надежд и события 27 марта. Спустя час после официального начала мероприятий по оппозиционным чатам прокатилась волна сообщений о неудачных попытках собраться на протест и немногочисленности его участников. В итоге акцию было предложено провести децентрализованно, в центре города были замечены лишь небольшие группы несогласных.

К концу дня МВД республики рапортовало о «близких к нулю» протестных выступлениях в стране. По всей республике задержали лишь несколько сотен человек — несравнимо меньше, чем на излете осенних митингов. Большинство из них получили административный арест за участие в несогласованных акциях, а многие и вовсе оказались автомобилистами, которые, выражая поддержку протестующим, громко сигналили в клаксоны. Таких водителей попросту лишали прав. Серьезных травм у демонстрантов и силовиков в этот раз удалось избежать. Несмотря на это, говорить о снижении уровня насилия в стране все еще не приходится.

После провала выступлений реакция лидеров оппозиции многим белорусам показалась предельно циничной. Вместо того чтобы публично признать несостоятельность выбранной стратегии — то есть собственные ошибки, — Тихановская гордо рапортовала об успехе акции, заявив, что ее «морально поддержали» лидеры европейских стран и неравнодушные люди по всему миру.

«В более чем 40 странах прошли акции солидарности с Беларусью. Диаспоры организовали пикеты, шествия, цепи солидарности, велопробеги. Лидеры США и стран ЕС поздравили белорусов с праздником», — написала по итогам акции Тихановская в Telegram.

Иными словами, пока вышедшие на улицы белорусы подвергались насилию и унижениям со стороны силовиков, кураторы протеста принимали «праздничные» поздравления от послов иностранных стран и участвовали в торжественных мероприятиях по случаю 103-й годовщины образования БНР. Как это должно было помочь сторонникам и случайным жертвам репрессий, осталось непонятным и активным демонстрантам, и сочувствующим гражданам. Фактически бывшие лидеры мнений и вдохновители «революции» закрыли глаза на происходящее, превратившись в глазах белорусов в некое подобие советских диссидентов.

В итоге шансы оппозиции хоть как-то повлиять на проводимые властью реформы устремились к нулю. Лукашенко, который с опасением ожидал возобновления протеста, теперь буквально окрылен. Уже спустя несколько дней после Дня Воли он поспешил намекнуть, что не собирается покидать свой пост и перераспределять полномочия даже после окончания конституционной реформы.

Прямо комментировать итоги акции при этом он отказался, но объявил, что «предатели» в республике все еще никуда не исчезли, а сам протест вскоре «переформатируется» в саботаж и открытые террористические акты. По сути это Лукашенко повторяет еще с осени. Своим же немногочисленным сторонникам и государственному аппарату он предложил сконцентрироваться на вопросах «комфорта и благосостояния населения».

Тем не менее говорить о том, что президент получил полный контроль за ситуацией в стране, пока не приходится. Угроза возобновления акций под воздействием репрессий снизилась, но не исчезла, а восстановить свою популярность в глазах населения Лукашенко так и не смог. В связи с этим рассчитывать на ослабление государственной хватки, несмотря на очевидное поражение оппозиции, в ближайшей перспективе не имеет смысла.

По данным правозащитников, к концу февраля на территории Белоруссии против несогласных было возбуждено более 2,3 тысячи уголовных дел. По состоянию на 31 марта политическими заключенными были признаны 322 человека. Вероятно, именно эти люди станут главным предметом торга на возможных переговорах Минска с Западом. А они обязательно состоятся, поскольку отношения с мировым сообществом являются единственной по-настоящему серьезной проблемой на пути Лукашенко к урегулированию кризиса.

На фоне экономических потерь от пандемии и политической нестабильности реальные доходы населения Белоруссии продолжили стремительно падать, отток иностранных инвестиций ускорился, а государство было вынуждено заморозить цены на основные продукты питания из-за сильнейшей за последние годы инфляции. Москва, в свою очередь, неоднократно и ясно дала понять, что не готова бесконечно кредитовать Минск и решать его внутренние проблемы без реальной интеграции.

Все это наряду со стремлением сохранить «независимую и многовекторную» внешнюю политику поставило Минск перед необходимостью договариваться с Западом: в обмен на признание своей легитимности и финансовую помощь республике Лукашенко, вероятно, готов пойти на некоторое ослабление репрессий, освобождение части политических заключенных и даже отказ от тесного сближения с Россией.

Президент Белоруссии еще в конце ноября начал «готовить почву» и снова намекать Москве, что от своих личных интересов отказываться не намерен. «С учетом своей непростой истории и геополитического положения наша страна очень заинтересована в неконфликтном и эффективном сотрудничестве с другими странами, в том числе и западными», — сказал тогда Лукашенко.

Уже в новом году он вернулся к отрицанию слишком тесной интеграции с Россией. «Мы — суверенное и независимое государство, — заявил Лукашенко в марте. — Сегодня мир изменился настолько, что разговоры о том, что Белоруссия должна войти в состав России, или Россия должна войти в состав Белоруссии, или мы вообще как-то должны слиться, создав единые органы управления... Мир настолько изменился, что просто было бы глупо даже работать в этом направлении. А во-вторых, это абсолютно не нужно».

Подобную риторику Лукашенко не допускал с начала протестов, зато активно использовал до — когда Москва отказывалась идти на уступки Минску и предоставлять скидки на нефть и газ без продолжения интеграции, а Минск, в свою очередь, отказывался от дальнейшей реализации договора о Союзном государстве.

Практика затягивания кризиса уже была использована президентом после неудачных попыток оппозиции свергнуть режим в 2006 и 2010 годах. Каждый раз Запад осуждал действия режима Лукашенко, но в итоге отношения нормализовались. Однако сейчас ставки на переговорах существенно выше. Брюссель и Вашингтон настаивают на привлечении к диалогу представителей Координационного совета оппозиции, на что Лукашенко не согласится ни при каких обстоятельствах. Однако позиция Запада может измениться в самом ближайшем будущем, уверяет политолог Кирилл Аверьянов.

По его словам, в случае, если Европа прекратит настаивать на прямых переговорах с оппозицией, нормализация отношений с Минском может последовать уже в 2022 году. «Это позволит сохранить лицо Западу. Дескать, мы не просто налаживаем контакты для того, чтобы Белоруссия с Россией прекратили интеграцию, а потому что режим делает шаги навстречу и отпускает людей», — заявил Аверьянов в разговоре с «Лентой.ру». Он добавил, что такая ситуация фактически сведет на нет все усилия лидеров протеста по расширению поддержки внутри страны и в краткосрочной перспективе укрепит положение Лукашенко.

Однако, как отмечает собеседник «Ленты.ру», хоть политическая система республики и остается крайне монолитной, новые политические потрясения по итогам конституционной реформы и стагнации экономики нельзя исключать. «Политический кризис не закончился, — считает Аверьянов. — Он проявляет себя не на улицах, а в головах людей. Все, что происходило после выборов, не забудется, белорусы будут ненавидеть Лукашенко. В долгосрочной перспективе это сыграет против него (…). Когда доходы граждан падут очень сильно, это накопившееся недовольство прорвется и перерастет в протест социальный. И он будет еще сильнее, нежели то, что мы наблюдали в прошлом году», — добавил политолог.

Иными словами, победа Александра Лукашенко в уличном противостоянии хотя и выглядит вполне убедительно, но не гарантирует ему возвращение к прежней стабильности ни внутри страны, ни в отношениях с соседями. Власть деморализовала гражданское общество путем репрессий, а лидеры протеста предпочли выражать свое недовольство из Польши и Литвы. Все это определенно не способствует возобновлению уличных акций — последнего реального козыря в попытке оспорить легитимность избранной власти.

При этом обеспечить реальное снижение недовольства позволит лишь восстановление экономики и освобождение большинства арестованных за участие в протестах. Формальным поводом к последнему также может стать грядущий референдум и анонсированные Минском политические реформы. Однако захочет ли президент пойти на такие уступки или предпочтет привычно «держаться за кресло посиневшими пальцами», пока спрогнозировать невозможно.

Михаил Кириллов