«Видно, что их пытали»

Война в Нагорном Карабахе закончилась больше месяца назад, но только не для армян. Они считают, что власть предала их, и не верят в наступление мира: в сети регулярно появляются леденящие душу рассказы о «подвигах» азербайджанцев на занятых территориях, о новых попытках занять армянские земли и о людях, пропадающих без вести. Премьер Пашинян и его окружение не пытаются разобраться в ситуации, в ответ на тревожные сообщения обвиняют политических оппонентов в распространении фейков и по-прежнему призывают армян возвращаться в Карабах, невзирая на недоверие, страх и гнев. Что происходит в Армении и чем может закончиться этот военно-политический кризис — в материале «Ленты.ру».

Никто в Армении публично не ставит под сомнение результаты недавних военных действий в Карабахе. Во-первых, все понимают, что решить этот вопрос силой больше не удастся. Армия деморализована, понесла огромные потери живой силы и техники и не готова снова встать под командование Никола Пашиняна.

Во-вторых, больше не существует единых армянских вооруженных сил, состоящих из армии Армянской Республики и Армии обороны непризнанной Нагорно-Карабахской республики (Республики Арцах). Раньше они действовали по принципу сообщающихся сосудов, дополняя друг друга. Теперь же Степанакерт недвусмысленно дает понять, что сменил сюзерена и подчиняться утратившему авторитет Еревану больше не будет. Остатки армянского Карабаха теперь — фактически российская территория.

Наконец, третья и последняя причина, по которой армяне не спорят с итогами войны, заключается в российском факторе: это ведь не армяне и не азербайджанцы поставили точку в Карабахской войне, а Москва, нынешнее статус-кво — ее достижение. Выступать против этого — значит бросить вызов единственной силе, которая сейчас не дает турецко-азербайджанскому тандему окончательно решить армянский вопрос и торгуется с Анкарой вместо Еревана. Поэтому сам факт капитуляции и ее условия не оспаривают ни власть, ни оппозиция.

Но согласиться с поражением — не значит принять его. Побежденный, уязвленный народ не желает слышать, что теперь ему придется жить с этой болью, предпочитая искать утешение в латентном реваншизме. Эта особенность армянского коллективного бессознательного используется и правящими, и оппозиционными политиками. «Извлечь уроки», «не повторять ошибок», «не все еще потеряно» — таков их общий, полностью идентичный нарратив в карабахском вопросе. В остальном же власть и оппозиция обвиняют друг друга кто в чем. Прежние армянские руководители винят команду Пашиняна в том, что она довела страну до поражения; им отвечают, что они сами создали предпосылки для фиаско, когда грабили страну 30 лет.

Раньше карабахский вопрос был национальным вопросом номер один, теперь он превратился в банальный инструмент борьбы за шатающийся армянский трон. Участники этой борьбы напоминают персонажей известной басни про двух барашков на узком мосту, мешающих друг другу пройти. Содержания в этой борьбе нет, смысл сводится к тому, чтобы одолеть противника, хотя реальный противник Армении уже одержал победу в начале ноября.

Премьер пытается де-юре сбросить с себя ответственность за поражение в Карабахе, но за пределами правящего блока у него нет поддержки. О необходимости отставки премьера дважды заявлял президент Армении Армен Саркисян, его поддержали видные деятели, диаспора, представители научного и университетского сообщества, интеллигенция и даже оба армянских католикоса — Гарегин Второй Эчмиадзинский и Арам Первый Киликийский, что и вовсе вещь доселе невиданная.

Группа поддержки Пашиняна ограничивается собранной им же командой, хотя и в ее рядах началось брожение: депутаты парламента из правящей партии «Мой шаг» каждую неделю покидают ее ряды. Но премьер не сдается. Есть опасение, что он просто боится за свою жизнь — иначе трудно объяснить тот факт, что на траурные мероприятия в годовщину Спитакского землетрясения он прибыл под усиленной охраной и в сопровождении вертолетов с российской военной базы. На фоне этих событий ни у кого в Армении не остается сомнений в том, что раскол в стране углубляется с каждым днем.

В дни войны из Карабаха в Армению прибыли десятки тысяч людей. Официально их считают «вынужденно перемещенными лицами» — власти подчеркивают, что «армянин в Армении беженцем быть не может». Кто-то бежал из районов, отошедших Азербайджану по трехстороннему соглашению о перемирии, кто-то приехал еще во время войны, у большинства этих людей нет сбережений, и им некуда возвращаться.

Ереван практически не поддерживает переселенцев, если не считать скромного единовременного пособия. Более того — власти пытаются избавиться от них, посылая обратно в Карабах. Во-первых, тысячи людей без крова — это огромный протестный потенциал, а в Армении и без них есть кому митинговать. Во-вторых, решение проблемы беженцев требует денег, которых нет, поэтому Ереван всеми доступными способами пытается вернуть их на родину.

Например, Никол Пашинян на встрече с главой российского МИД Сергеем Лавровым, сообщил, что «сейчас уже намечается довольно хорошая динамика возвращения жителей Арцаха в свои дома», и власти будут и дальше работать над тем, чтобы все желающие безопасно вернулись. По сути он поддерживает политику азербайджанского лидера Ильхама Алиева, который неоднократно заявлял, что вопрос исторической национальной вражды между армянами и азербайджанцами решен. Баку обещает, что армяне, вернувшиеся в регион, получат паспорта и те же права, что и этнические азербайджанцы.

Но армян оскорбляет такая политика. Мало того что родины для них больше не существует — покидая Карабах, они сжигали свои дома и забирали с собой даже останки родственников. Для них вражда не прекратилась, потому что невозможно взять и просто выключить многолетнюю межэтническую ненависть. Поэтому они не верят и боятся.

После окончания боевых действий в соцсетях и СМИ регулярно появляются сообщения о пропавших без вести в Карабахе армянах. И эти данные подтверждают уполномоченные ведомства. Люди попадали в плен, когда возвращались на родину, доверившись Пашиняну или просто от безысходности. Общественный активист Давид Исаакян пропал, когда помогал карабахцам добраться до дома после окончания боевых действий. Он исчез 11 ноября, а уже 15 ноября его жена наткнулась в сети на видеозапись с пленными армянами, среди которых узнала своего мужа. «На нем была чужая порванная одежда, видно, что их пытали», — говорит она.

В конце ноября британский режиссер Эмиль Гессен опубликовал ролик о переодетых в российскую форму азербайджанских военных, проникших на армянскую территорию, — одного из них удалось поймать. На днях режиссер поделился в соцсетях историей Арарата Хачатряна — простого карабахца, с которым он познакомился на передовой. Гессен приводит слова представителей Международного комитета Красного Креста: Хачатрян был убит 3 декабря азербайджанскими военными, перед смертью его пытали.

Особого внимания заслуживает случай с известным в Армении руководителем благотворительной общественной организации «Новая Армения Родина-Диаспора» Геворком Суджяном. Он поехал в Карабах уже после подписания перемирия и прибытия миротворческого контингента РФ и пропал без следа; достоверных сведений о его дальнейшей судьбе нет. Родственники Суджяна отказываются общаться с прессой. Неофициально близкие к силовым структурам люди говорят, что Суджян зверски убит, и напоминают, что в дни войны блогер записал видео, где нелестно высказывался о первой леди Азербайджана Мехрибан Алиевой.

Похожих историй о зверствах азербайджанских военных по сети гуляет множество, на некоторых запечатлены настоящие казни и пытки, глумление над трупами и прочие невыносимые вещи. Конечно, подлинность большинства видеозаписей не подтверждается ни властями обеих стран, ни крупными правозащитными организациями вроде Human Rights Watch. Заместитель директора организации по Европе и Центральной Азии Георгий Гогия рассказал, что пока они могут расследовать только случаи издевательств над армянскими солдатами, взятыми в плен.

Но большинство армян, переживающих настоящую национальную трагедию, такие записи лишают последних крупиц доверия к официальным властям. Они полагают, что раз их держали в неведении относительно положения на фронте и готовящейся войны, а местами даже откровенно врали, — значит, они и дальше будут скрывать страшную правду.

После Карабахской войны власти ошарашили армян еще одним неприятным известием: оказалось, что граница между Арменией и Азербайджаном до сих пор не прошла процедуру демаркации. Иными словами, ее просто не существует де-юре — никто не знает, где ставить пограничные столбы. Это привело к печальным последствиям.

Например, в Гегаркуникской области Армении находится крупнейшее в стране золоторудное месторождение Сотк. Оно граничит с Кельджабарским (ранее Карвачарским) районом Нагорного Карабаха, который по трехсторонним соглашениям перешел под контроль Баку. 26 ноября в сети появились тревожные сообщения: на территорию месторождения пришли азербайджанские военные и дали армянам час на сборы. Публиковались видео, фото с места событий, свидетельства очевидцев.

Информация дошла до парламента — оппозиционные депутаты потребовали объяснений, но власти ограничились дежурными заявлениями, что «распространяемая информация не имеет ничего общего с действительностью». Позже инцидент, конечно, признали. Пришлось объясняться перед недовольными гражданами, что часть Соткинского рудника теперь находится под контролем Баку, на территории сейчас началась работа по демаркации границ.

Но даже в таком объяснении власти Армении зачем-то допустили разочаровывающую неточность. Минобороны объявило, что работы по установлению границы проводятся «при участии представителей ВС Армении, России и Азербайджана». Но начальник Генштаба ВС, герой Армении Тиран Хачатрян опроверг эти слова и рассказал, что работы по организации пограничной заставы полностью инициированы и проведены российской стороной, армянские вооруженные силы не принимали участие в этом процессе.

Точно такой же случай произошел буквально на днях. Очевидцы рассказали, что на одном из южных участков границы армянские посты были отодвинуты внутрь страны почти на километр. По информации проекта WarGonzo, разрешением ситуации заняты российские миротворцы, а власти Армении предпочитают отрицать продвижение азербайджанцев и вновь делают вид, что ничего не происходит.

По сей день армянам неясно, где теперь проходит юго-восточная граница Армении и кто решает, где она пройдет завтра. Ясно одно: это не власти Армении, предпочитающие вообще не видеть никаких проблем, требующих решения. Они даже не отбиваются от откровенно провокационных заявлений Ильхама Алиева, который на военном параде в Баку объявил Ереван «нашими историческими землями». Ему ответило не МИД Армении, не лично Пашинян, а представитель Москвы Мария Захарова. Поэтому у армян создается ощущение, что власти в стране больше нет.

Происходящее в Армении пока ведет к тому, что в стране повторится традиционный путь транзита власти — через свержение старой. Так произошло с третьим президентом Сержем Саргсяном, когда его отвергло общество во главе с Пашиняном, сейчас общество ополчилось уже против самого Пашиняна.

Этим положением пытается воспользоваться группа лиц, аффилированная с прежними правящими элитами страны. Их лидером выступает 74-летний Вазген Манукян. Последний год он занимал достаточно скромную должность председателя общественно-политического клуба «Вернатун», куда перешел с поста руководителя Общественного совета Армении, но политический вес он набрал гораздо раньше. Манукян был министром обороны Армении во время первой, победоносной для армян Карабахской войны 1990-х годов, при нем была сформирована регулярная армия страны. В нынешней ситуации такой бэкграунд и незапятнанная репутация сделали его компромиссной фигурой для разных политических сил.

Правда, оппоненты Пашиняна не предлагают и не могут предложить себя в качестве альтернативы. Никакой внятной программы по выходу из государственного кризиса у них нет. Они даже не знают, как именно собираются продвигать своего кандидата: законной процедурой это сделать практически невозможно, даже с роспуском парламента их шансы получить большинство и заработать право назначить премьера стремятся к нулю. Поэтому единственное, что они могут, — это пинать премьер-министра на волне всеобщего недовольства.

Но недееспособность оппозиции не повышает престиж Пашиняна. Помимо страусиной политики, его репутацию уничтожают многочисленные истории силовиков и военных о нелицеприятном поведении главнокомандующего. Например, командир отряда «Сисакан» Ашот Минасян рассказал, как абсолютно неадекватный — вероятно, пьяный — премьер звонил на передовую и требовал взять высоту Леле Тепе вопреки всякой необходимости, ценой ненужных потерь, обещая всем звания Героев Армении. «Страшно сказать, сколько танков мы оставили врагу, какие потери мы понесли», — посетовал Минасян.

Еще один громкий скандал разразился после того, как уже отставной генерал-полковник Мовсес Акопян поделился историей о том, как он сделал супруге премьера замечание и был отстранен от службы в Карабахе прямо во время войны.

Пока политики грызутся, Республика Арцах постепенно прекращает свое существование. Теперь это частично азербайджанская земля, частично — подконтрольная России. В школах Степанакерта вывешивают баннеры «Спасибо России», русский язык хотят сделать вторым государственным, с Москвой напрямую обсуждают организацию прямых авиарейсов — и так далее. Армении в этом процессе больше нет. Но если власти республики смогли с этим смириться, то армяне не смогут никогда.

Элен Бабаян (Ереван), специально для «Ленты.ру»