Стало известно о запрете офицеру ВМФ 25 лет говорить о гибели подлодки «Курск»

Во время спасательных работ после взрывов на атомном подводном крейсере К-141 «Курск» родные моряков направили на одно из спасательных судов свое доверенное лицо — офицера ВМФ, — чтобы узнать от него подробности катастрофы. Тем не менее, он не смог ничего рассказать им, так как дал подписку о неразглашении, рассказала «Ленте.ру» Надежда Некрасова, мать погибшего матроса Алексея Некрасова, который был в числе 23 подводников, некоторое время остававшихся в живых в 9-м отсеке.

Она отметила, что в начале спасательной операции родственники, в том числе ее муж-подводник (отчим матроса Некрасова), не верили новостям, которые шли по ТВ. «Передавали, что подводникам подают кислород, а муж сказал: "Какую ахинею несут! Какой кислород? Такая лодка вообще не может лечь на грунт, если не случилось что-то совсем серьезное"», — сказала Некрасова.

Из-за недостатка информации они решили направить на судно «Михаил Рудницкий» человека, которому могли довериться.

«Не помню его фамилию, — сказала женщина. — Он нам тогда сказал, когда вернулся, что дал подписку о неразглашении на 25 лет».

В 2000 году журналист Сергей Доренко в своем фильме о гибели «Курска» рассказывал, что родственники моряков потребовали направить на место спасательных работ человека, которому они доверяли — это был заместитель командира 7 дивизии подлодок Виктор Бурсук. В 2019 году он покинул флот по достижению предельного возраста в звании вице-адмирала.

Атомный подводный крейсер К-141 «Курск» потерпел крушение в Баренцевом море ровно 20 лет назад, 12 августа 2000 года. Тогда погибли 118 человек — весь экипаж и прикомандированный к ним представитель завода «Дагдизель». Согласно отчету Генеральной прокуратуры, причиной катастрофы стал взрыв торпеды, произошедший из-за утечки компонентов топлива. 23 человека выжили в герметичном 9-м отсеке. По разным версиям, они могли оставаться в живых от нескольких часов до двух суток (на последней версии настаивают родственники экипажа), однако спасти их не удалось ни российским службам, ни иностранным специалистам, которые присоединились к операции.