«Ни жалости, ни пощады»

Во время Второй мировой войны немецкая оккупация означала, что рано или поздно новые власти займутся уничтожением местного еврейского населения. Не стали исключением и захваченные территории Советского Союза. А в маленькой прибалтийской Эстонии, где местные власти и граждане поддержали оккупационную администрацию не только словом, но и делом, удалось добиться полного уничтожения евреев. Не последнюю роль в этом сыграла местная полиция. Причем рвение, которое проявили эстонские коллаборационисты, удивляло даже немцев. Историю эстонского холокоста вспоминала «Лента.ру».

На кладбище Тори в Эстонии есть ряд могил. Первая из них появилась еще 20 лет назад, когда там с почестями перезахоронили Юри Улуотса, главу местного правительства времен гитлеровской оккупации. Позже к ней добавились могилы Альфонса Ребане и Харальда Нугисекса, офицеров эстонских формирований СС и кавалеров государственных наград. Сейчас их вспоминают как борцов за независимость, пытавшихся спасти Эстонию от коммунизма. Однако в истории эстонского сотрудничества с нацистами была и другая сторона, которую никак не оправдать военными подвигами. Местные коллаборационисты внесли огромный вклад в уничтожение евреев в местных тюрьмах и лагерях смерти.

На момент вторжения гитлеровской Германии в СССР эстонская еврейская община была самой малочисленной по сравнению со всеми странами Прибалтики — менее четырех с половиной тысяч человек. В стране существовали культурные, спортивные и политические еврейские организации. В целом к евреям относились спокойно, чего, кстати, нельзя сказать о немцах. До образования независимой Эстонии именно немцы были землевладельческой и финансовой элитой страны, то есть «угнетателями», и большая часть негатива в эстонском обществе была направлена в их адрес.

Гонения на евреев в Эстонии начались после того, как в 1939 году в стране утвердилась советская власть. Имущество еврейских предпринимателей было национализировано, десятую часть общины и вовсе депортировали в отдаленные регионы Советского Союза вместе с представителями других национальностей. Так что почва для антисемитизма к началу немецкой оккупации была уже подготовлена.

Эстонские историки Антон Вайс-Вендт и Меэлис Марипуу связывают нараставший в стране антисемитизм еще и с тем, что среди представителей новой советской власти было немало евреев, прибывших из СССР. Их активное участие в политике создало в массовом сознании стереотип о евреях как о «пособниках коммунизма». Хотя коренные эстонские евреи опасались большевиков ничуть не меньше, чем гитлеровской Германии.

С началом Второй мировой войны часть эстонского общества быстро забыла о недавней ненависти к «угнетателям». С приходом немцев связывали, по крайней мере, избавление от власти коммунистов, возвращение национализированной собственности, прекращение коллективизации. Ходили даже слухи о том, что Эстония будет объединена в одно государство с родственной по языку и культуре Финляндией, а не просто станет очередной частью Германского рейха.

Силы вермахта захватили Эстонию в июле 1941 года. Этому немало способствовали антисоветские восстания, которые вспыхнули сразу же после нападения Гитлера на СССР. Эстонцы начали создавать добровольческие отряды самообороны, которые должны были помочь наступающим немецким войскам, устраивая партизанские налеты на тылы Красной армии. Движение получило название «Омакайтсе» («Самозащита») в честь отрядов народного ополчения, существовавших в Эстонии во время войны за независимость. В его ряды вступали главным образом националисты, бывшие военнослужащие.

В отряды брали как мужчин, так и женщин. Главными условиями было достижение 14-летия и способность носить оружие. Вербовка проходила под лозунгом «Кто не вступает в "Омакайтсе", тот сочувствует коммунистам». Одним из самых известных членов организации был Айн-Эрвин Мере, который до войны возглавлял штаб советской дивизии и был агентом НКВД. Впоследствии он возглавил политическую полицию Эстонии и участвовал в создании лагеря смерти Ягала. К концу лета 1941 года в «Омакайтсе» состояло почти 60 тысяч человек.

В связи с малочисленностью эстонской еврейской общины гитлеровцы решили не создавать для нее гетто, а сразу же перейти к «окончательному решению еврейского вопроса» на территории страны, то есть полному уничтожению. Отряды «Омакайтсе» официально ввели в состав немецкой полиции безопасности и задействовали в этом процессе. В рамках выстроенной немцами системы эстонские формирования возглавил генерал Йоханнес Соодла.

Аресты и облавы начались сразу же. В городе Пярну все мужчины евреи были убиты в первые же дни оккупации, причем по инициативе местных сил самообороны. Позже расстреляли и женщин. В конце августа 1941 года начались аресты еврейского населения Таллина. В Тарту арестованных сначала разместили в бывших казармах, а потом расстреляли на краю противотанкового рва. К 20 сентября были составлены списки остававшихся в стране евреев. Заодно народные «полицаи» искали всех противников нацистского оккупационного режима — коммунистов, советских разведчиков, бывших функционеров Эстонской ССР, отставших в ходе спешного отступления Красной армии.

Арестованных свозили в таллинскую Батарейную тюрьму. По мере заполнения камер мужчин расстреливали, а женщин вывозили в «лагерь смерти» в волости Харку. Глава немецкой полиции безопасности в Эстонии Мартин Зандбергер в своем отчете отмечал такую особенность: антисемитские настроения среди местного населения не развиты, никаких погромов организовать не удалось, эстонцы часто ходатайствуют за освобождение арестованных еврейских знакомых, однако местная полиция, состоящая из тех же самых эстонцев, к декабрю 1941 года самостоятельно арестовала и казнила всех оставшихся в стране евреев, проявив немалое рвение.

Таким образом, Эстония стала первой в составе рейха территорией, которую нацистские идеологи смогли объявить «юденфрай», то есть свободной от евреев. 31 января 1942 года Зандбергер рапортовал в Берлин, что оставшиеся в тюрьмах Эстонии евреи были казнены. Однако на этом холокост в республике не закончился.

С осени 1942 года нацисты занялись организацией в Эстонии «воспитательно-трудовых» лагерей. Туда планировали привозить евреев из Литвы, Латвии, Чехословакии, Германии, Польши, Венгрии, Румынии и Франции. Задачи по охране территории и конвоированию заключенных возложили на «Омакайтсе». Большую часть этих лагерей сосредоточили в местности Ида-Вирумаа на северо-востоке страны близ нынешней границы с Россией. Там немцы планировали возродить сланцевую промышленность. Сколько всего евреев отправили в эстонские лагеря смерти — неизвестно до сих пор, специалисты полагают, что счет может идти на десятки тысяч.

Один из самых крупных в Эстонии концлагерей — Клоога — открылся в 1943 году. Его охраняла сформированная из эстонцев полицейская рота. Бывшие узники вспоминали о жестоких наказаниях за малейшие провинности: людей оставляли без пищи на двое суток, привязывали к столбу зимой на несколько часов или били специальной плеткой со стальным стержнем.

По свидетельствам уцелевших заключенных и местных жителей известно, что в Клооге за один только день 19 сентября 1944 года, когда немцы отступали под натиском Красной армии, было уничтожено около трех тысяч человек — военнопленных, уклонившихся от армии, евреев. Утром того дня в Клоогу прибыли бойцы зондеркоманды СС и сообщили заключенным, что лагерь будут эвакуировать. Их разбили на группы. Первую отвели в лес и расстреляли. Оставшиеся поняли, что их ждет, и попытались бежать, но были убиты на месте. Погибли около двух тысяч человек, спаслись только 84 узника.

Всего через несколько дней в Клоогу вошла Красная армия. Он стал первым нацистским лагерем смерти, который был освобожден войсками антигитлеровской коалиции. Фотографии из этого небольшого эстонского поселка облетели весь мир.

В местечке Калеви-Лийва нацисты устроили своеобразный сортировочный пункт. Туда из Европы прибывали эшелоны с евреями, которых на месте осматривали врачи и персонал лагеря. Наиболее крепких и здоровых отправляли на работы в Ягалу, а слабых и больных расстреливали на месте. Всего в Калеви-Лийве были убиты до шести тысяч человек. Весной 1943-го места массовых казней разровняли и засадили деревьями, поэтому обнаружены они были лишь в 1961 году.

Немецкая оккупация превратила маленькую прибалтийскую страну в один большой концентрационный лагерь. В среднем на каждый уезд приходилось по два лагеря. Содержали в них не только евреев, но и военнопленных. Репрессии затрагивали и русское население страны. По воспоминаниям местного жителя, эстонские националисты часто обращались к немецким властям с доносами на русских соседей, которых выставляли убежденными коммунистами.

Поздние расследования установили причастность эстонских полицейских формирований и к военным преступлениям за пределами Эстонии. Прибалтийские энтузиасты активно работали на благо рейха в Польше, охраняя перевалочный лагерь для евреев в Избице, гетто в Лодзи, Пшемысле, Жешуве и Тарнополе. Также их обвиняли в многочисленных казнях при транспортировке заключенных из еврейского гетто в Вильнюсе в лагеря на территории Эстонии.

В августе 1942 года 36-й полицейский батальон, сформированный из эстонских добровольцев, принимал участие в массовых казнях евреев в районе белорусского Новогрудка. Ночью полицейские оцепляли дома, выгоняли из них жителей. Их заставляли разбиться на маленькие команды и отправляли на окраину города, чтобы они копали себе могилы. Таким образом было убито около двух с половиной тысяч человек, включая женщин и детей.

После освобождения Прибалтики Красной армией часть членов «Омакайтсе» бежали в Финляндию и Швецию, где сформировали довольно крупные эстонские общины (некоторые вернулись на родину после развала Союза). Остальных же ждала встреча с советскими органами контрразведки. Архивы сохранили протоколы допросов этих людей.

Так, младший офицер Рихард Ярвамаа называл бывших сослуживцев «героями того времени, которые никогда не имели ни жалости, ни пощады». Так он отзывался о командире отделения Йоханнесе Ныммике: «Во время отправки на расстрел одна девочка бросилась на землю и не хотела идти добровольно в машину, тогда Ныммик вывернул у нее пальцы из суставов, и девочка, крича, пошла к машине». С гордостью поведал офицер и про многочисленные издевательства над заключенными, изнасилования молодых женщин.

О фельдфебеле Тойво Валгеристе Ярвамаа рассказал, что тот «все время вспоминал о тех моментах, когда люди погибали от его выстрелов; как он сам говорил, что чувствовал самое большое удовольствие, когда мог кого-нибудь убить».

Бывший руководитель «Омакайтсе» в городе Калласте Рихард Тятте показал на следствии, что в конце июля 1941 года с группой добровольцев задержал председателя местного горсовета Феклистова, которого подвергли пыткам: «Ему рвали нос железными крючками, простреливали плечо, а на второй день, полуживого, закопали в землю».

В начале февраля 2019 года Национальный архив Финляндии закончил расследование, в котором официально признавалось, что финские добровольцы дивизии СС «Викинг» причастны к преступлениям против человечности, и страна готова признать свою ответственность. Результат расследования в обществе сочли «болезненным, но необходимым».

Это очень контрастирует с позицией эстонской стороны. В поиске героев творцы эстонского национального мифа поднимают на пьедестал людей, совершавших самые бесчеловечные поступки. Какая-то часть эстонского общества предпочитает этого не замечать, однако это не значит, что и весь мир закроет глаза на оправдание нацизма.

Дмитрий Плотников