«Он завел мальчика в алтарь и заставил оголиться»

Калужский священник, иеромонах Никон приговорен к пяти годам колонии строгого режима за педофилию. Прихожане годами считали клирика целителем и чуть ли не чудотворцем, но, как выяснилось, благочестия в его делах и помыслах не было вовсе. Следствие установило, что отец Никон совращал мальчиков прямо в алтаре собственного храма и не смог остановиться даже после того, как оказался в статусе подозреваемого. Подробности греховной жизни очередного священника РПЦ изучил корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.

13 марта 2018 года на имя председателя Следственного комитета России (СКР) Александра Бастрыкина через официальную интернет-приемную поступило обращение от молодой женщины, чье детство и юность прошли в Калужской области. Она рассказывала о тамошнем священнике, и этот рассказ вызвал неподдельный интерес у следователей.

Из материалов уголовного дела — фрагмент обращения на имя председателя СКР, поступившего через интернет-приемную 13 марта 2018 года:

«Уважаемый Александр Иванович! Очень прошу вас разобраться в странной истории, которая произошла с моим братом, 12-летним Константином. Он утверждает, что в декабре 2017 года, накануне его дня рождения, священник храма Косьмы и Дамиана в селе Брынь Думиничского района Калужской области завел его в алтарь, где заставил оголить половой орган и несколько минут совершал действия сексуального характера... Константин с тех пор стал подавленным, боится церкви и взрослых, ездит в храм с неохотой, заметно хуже учится и стал дерзить родным. Мы связываем произошедшие в мальчике изменения с полученной им от действий отца Никона психологической травмой…»

Обращение было спущено в региональное следственное управление СКР, и вскоре следователи уже разговаривали с матерью Константина.

— Мать мальчика во время первой же беседы подтвердила слова своей дочери — мол, после одного из визитов в храм ее сын, и так не отличавшийся активностью, стал замкнутым, тревожным, а однажды отказался ехать в церковь с бабушкой, потому что батюшка его «за писю трогал», — рассказывает старший лейтенант юстиции Юлия Иост, следователь по особо важным делам Следственного управления СКР по Калужской области. — Мы в присутствии родных и педагога опросили ребенка уже под протокол, и он нам рассказал шокирующие подробности — такие, какие мальчик придумать не мог.

Однако следователям сразу стало ясно, что доказать преступление будет очень трудно: оно было совершено в декабре, а известно о нем стало лишь четыре месяца спустя. Тем более что сам священник, давая объяснения, заявил, что ребенок на него наговаривает: мол, в нем сильны бесы, потому он и не хочет посещать храм Божий. Батюшка, по его словам, только показал мальчику алтарь, а к телу его даже не прикасался. Но версия потерпевшего была совсем иной.

Из материалов уголовного дела — показания потерпевшего Константина Б.:

«Мама и папа развелись много лет назад, потому что папа сильно пил. И мы жили с мамой и сестрой. Меня очень часто навещала бабушка — папина мама. Она тогда жила в монастыре и работала монахиней. Бабушка регулярно брала папу и меня и возила нас в церковь. Папу — чтобы он бросил пить, а меня — просто так, вместе с папой. Возила она нас в храм Преображения Господня в селе Брынь и в храм Косьмы и Дамиана в поселке Думиничи, к отцу Никону, потому что он очень хороший и правильный священник, он поможет и папе, и мне.

Однажды в декабре 2017 года, незадолго до моего дня рождения, когда мы с бабушкой были в храме в селе Брынь на утренней службе, ко мне подошел отец Никон и предложил мне пойти в алтарь. Служба уже кончилась, но в церкви оставалось много людей.

Мы вошли внутрь, куда могут входить только священники. Там никого не было, потому что отец Никон в тот день один вел службу. Там отец Никон обычным голосом велел мне снять штаны и трусы. Я так и поступил — папа, мама и бабушка всегда говорили мне, что священников нужно слушаться беспрекословно. (...) Мне было очень стыдно, я не знаю почему. При этом он не бил меня, не угрожал мне и не повышал на меня голос. (...) Когда я оделся, отец Никон сказал, что все это — только между мной, им и Богом, и что я никому не должен об этом рассказывать. Что это наша тайна».

По заявлению родных ребенка было возбуждено уголовное дело, но обвинения священнику предъявить не спешили. Тем более что он при повторной беседе со следователем совсем иначе объяснил свои действия: мол, на энергетическом уровне проверял состояние мальчика. Эта картинка резко отличалась от первоначальных слов отца Никона — в апреле он говорил, что к Константину даже не прикасался, а теперь — что обследовал его на предмет болезней, хотя медицинского образования не имеет.

— Гражданин Харьков в тот момент не был ни подозреваемым, ни обвиняемым, — вспоминает старший лейтенант юстиции Юлия Иост. — Но получилось, что слова ребенка последовательны и постоянны, а взрослый начал юлить. Так, священник утверждал, что не мог ничего такого сделать просто потому, что во дворе всегда много прихожан, которые часто заглядывают в окна. Но даже простой осмотр показал — нижний срез окон храма находится на высоте двух метров от земли, а подоконники уставлены иконами так, что примерно четверть окон по высоте полностью закрыты — и не только с улицы не видно, что происходит в алтаре, но и из помещения нельзя увидеть, что происходит на улице.

В сентябре 2018 года следствие по делу мальчика оказалось на перепутье: было непонятно, как доказать вину или невиновность монаха. Но тут на отца Никона поступило новое заявление. Его подали родственники 15-летнего Бориса, жителя соседней Тульской области.

Из материалов уголовного дела — показания несовершеннолетнего Бориса К.:

«В начале сентября родители сказали мне, что в следующие выходные, а именно 15 сентября, мы поедем в храм в поселке Думиничи в Калужской области, где со мной поговорит какой-то сильный священник. Мама настаивала на этой поездке, так как стала беспокоиться из-за наших с ней конфликтов по незначительным поводам, а также из-за того, что я снял крест и сказал, что в Бога не верю. Я согласился на эту поездку, чтобы не провоцировать новых конфликтов.

Отца Никона я представлял как старца с бородой, а он оказался не очень старым мужчиной, на вид не более 45 лет. Мы приехали ранним утром, примерно в 08:00 были в поселке Думиничи, а после окончания службы ждали в храме, пока нас примет священник. Наша очередь была номер 31. (...) Примерно в 15:00 подошла наша очередь, отец Никон вышел к нам и стал расспрашивать о проблемах. Мама сказала, что беспокоится о моем будущем, так как я, по ее мнению, стал замкнутым, перестал общаться со сверстниками и вижу все в черном свете. После этого иеромонах Никон отправил мать на улицу, а сам стал разговаривать со мной.

Я сказал, что меня беспокоят мои болезни, на что он ответил, что они не страшные и что их можно вылечить легко — достаточно пить отвар конского каштана и мазаться пихтовой мазью. При этом он держал меня за руку и гладил ее, а сам смотрел в глаза. В какой-то момент он повел меня в алтарь.

В алтаре он приложил ладонь своей правой руки мне ко лбу и стал читать молитвы по типу "изыди, бесы" — я такие никогда не слышал. При этом второй рукой, левой, священник стал гладить меня по туловищу, в области груди и живота, постепенно опуская руку, и в какой-то момент стал массировать мне паховую область. От неожиданности я впал в ступор и ничего не мог ни сделать, ни сказать. (…) Затем священник велел мне спустить брюки и трусы и стал совершать развратно-поступательные движения [именно такие слова в первых показаниях произнес потерпевший —прим. «Ленты.ру»].

Когда я вышел из храма, я родителям ничего не сказал, так как не знал, как относиться к произошедшему. Только вечером, когда мы вернулись домой, я все рассказал маме и папе. На следующий день они вновь расспросили меня, и потом мы вместе пошли в полицию, где написали заявление. (...) Я думал, что церковь — святое место, и в ней ничего подобного быть не должно, но оказалось, что я сильно ошибался».

Заявление, поданное в Тульской области 16 сентября, уже 18 сентября попало в СУ СКР по Калужской области. В тот же день в храме был проведен обыск.

— Конечно, за три прошедших дня полы в алтаре были вымыты и все убрано, — говорит следователь Юлия Иост. — Но при осмотре места происшествия мы обнаружили на одной из ряс следы биологических жидкостей человека. И тут же выяснилось, что это одеяние принадлежит отцу Никону, да и сам он его признал. Но по поводу показаний второго потерпевшего опять заявил, что его просто хотят оговорить, так как многие, в том числе священники, завидуют его популярности. Впрочем, и эти показания он также неоднократно менял.

19 сентября 2018 года 43-летний Сергей Харьков был арестован. 26 сентября ему предъявили обвинение в совершении насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетних. Но уже через два месяца содержание под стражей было заменено на домашний арест — формально, потому что отец Никон имеет тяжелое заболевание.

Потерпевшему Борису К. провели психолого-психиатрическую экспертизу. Она подтвердила, что подросток действительно получил серьезную психологическую травму и нуждается в лечении. И, скорее всего, травма связана именно с сексуальным насилием со стороны взрослого. Другая экспертиза подтвердила, что в показаниях мальчика нет лжи.

На допросе, во время которого отцу Никону сообщили результаты экспертиз, он выдвинул новую версию: его никто не оговаривает, просто ребенок в силу детской непосредственности неправильно понял действия священника. «Я его за половые органы не трогал — я на энергетическом уровне проверял, нет ли у мальчика простатита», — пояснил батюшка.

Сергей Харьков родился в деревне Думиничи в декабре 1975 года. Учился в школе, причем очень хорошо. В 1992 году с первого раза поступил в Калужский педагогический университет на физико-математический факультет. Сначала жил в общежитии, а затем стал арендовать жилье. И как-то однажды познакомился с настоятелем одной из церквей в Калуге, который предложил Харькову подработку в храме. В лихие девяностые радовались любой копейке, особенно если она не требовала выматывающих усилий, и Сергей сразу согласился.

— Он [Харьков] был очень обаятельным с самого детства, но, мягко говоря, никогда не отличался честностью, — рассказала «Ленте.ру» на условиях анонимности одна из его бывших близких знакомых. — Насмотревшись на людское горе в храме, он сделал парадоксальный вывод — и стал ездить по местным деревням, представляясь целителем. Лечил якобы травами, но где он эти травы брал, лично я не знаю. В лес он не ходил ни в будни, ни по праздникам. Честно говоря, Харьков никогда не скрывал, что обманывает людей, — правда, и не хвастался этим. Но деньги у него стали водиться, и большие деньги. Они его и погубили — он стал сильно пить.

Вскоре его знакомый священник умер, и Харьков переехал в его квартиру. Якобы чтобы ухаживать за матушкой, оставшейся без кормильца, и даже заключил договор пожизненной ренты, но помощи никакой не оказывал, зато стал водить в дом девушек. Не учел Харьков только одного: соседка батюшки работала начальником местного отдела соцзащиты и внимательно следила за соседями, с которыми прожила бок о бок всю жизнь. Заметив, что постоялец, обязанный ухаживать за старой женщиной, манкирует своими обязанностями, она сначала организовала уход за женщиной силами своих соцработников, а потом добилась признания договора ренты ничтожным.

Примерно в это время Харьков и запил.

Он успел сдать госэкзамены и получить диплом, но почти сразу после этого с белой горячкой попал в наркологическую клинику. Пролечился, выписался и опять стал пить. В промежутках между запоями продолжал ездить по деревням, где старики и старухи отдавали ему последнее. Поменялось только одно: если раньше Харьков представлялся целителем, то отныне он стал чудотворцем, способным благодаря природному дару излечить почти любую болезнь. Сергей всем говорил, что был тайно крещен еще при СССР, совсем младенцем.

Такая жизнь — чередование чудотворства с запоями — продолжалась почти восемь лет, с 1998-го по 2006 год.

В начале 2006 года Харьков вновь был госпитализирован в наркологическую больницу — но в этот раз через три месяца лечения пить бросил. И уже в сентябре 2006 года устроился учителем православной культуры в Думиничскую среднюю школу.

— Во время следствия мы запросили документы из школы, и я была поражена: в личном деле Харькова не оказалось вообще никаких упоминаний о том, что он много лет состоял на учете в наркологическом диспансере, — говорит Юлия Иост. — Таких людей закон запрещает брать на работу с детьми — но Харьков девять лет трудится педагогом. В его личном деле только грамоты и бумажки о том, что он прошел ежегодную диспансеризацию. То есть к работе с детьми он был допущен без обязательных медицинских документов. Но ведь в Думиничах все знали, что он сильно пил много лет. И вдруг в один день об этом забыли!

В 2015 году Харьков увольняется из школы: в начале марта архиепископ Козельский и Людиновский владыка Никита (Ананьев) постригает его в монахи под именем Никон (в память Преподобного Никона Радонежского) и почти сразу (в середине марта) назначает сначала диаконом, а через несколько дней — настоятелем храма Преображения Господня в селе Брынь. А еще через несколько недель ему вменяют в обязанности служить также и в церкви Косьмы и Дамиана в Думиничах.

Новоявленный отец Никон в короткое время восстанавливает храм буквально из руин — но потому, что продолжает поддерживать о себе славу чудотворца. На сайте прихода, кстати, есть хвалебные о нем отзывы. У кого-то прошла голова после беседы с отцом Никоном, кто-то и думать забыл о больном сердце. К чудотворцу отцу Никону едут из разных городов: кто-то просит помочь избавиться от бездетности, кто-то — вылечить сына или мужа от алкоголизма. Он принимает всех и со всеми говорит — вот только одни и те же люди записываются к нему годами с одними и теми же проблемами. Но все равно продолжают верить в чудотворство и то, что отец Никон отлично изгоняет бесов.

Любопытно, что нет ни одного человека, который бы стал свидетелем чудес, сотворенных Сергеем Харьковым. Кроме одного — с его появлением казна храма стала в несколько раз больше. Впрочем, от отсутствия денег она и так не страдала. За один день отец Никон принимал до 70 человек, и каждый оставлял минимум тысячу рублей, а то и больше. Но, несмотря на славу чудотворца, Сергей Харьков не мог помочь даже себе: он страдал тяжелым заболеванием, которое требует ежедневных инъекций. И при этом не стеснялся говорить, что способен помочь людям, которые страдают от того же недуга.

Сразу после первого обращения в милицию отец Никон сообщил руководству, что на него написали заявление — но от службы его не отстранили вплоть до дня задержания. Найденная на рясе отца Никона сперма оказалась его. Он, получив результаты генетической экспертизы, заявил, что у каждого мужчины она истекает самопроизвольно, и в этом нет никакого преступления. А затем вновь стал утверждать, что мальчиков не трогал и его оговаривают по настоянию недоброжелателей, которые завидуют его популярности у прихожан.

Доказывать вину отца Никона пришлось сложным и трудоемким путем: несколько экспертиз, которые установили, что дети говорят правду, множество осмотров и допросов. Любопытно, что Сергей Харьков согласился пройти проверку на полиграфе (детекторе лжи) — но в процессе исследования активно и достаточно грамотно противодействовал работе эксперта.

Когда же судебное следствие завершилось, отец Никон тяжело заболел — причем новой болезнью. Той, что препятствует нахождению в местах лишения свободы. Пять раз дата оглашения приговора переносилась, и в конце концов Сухиничский районный суд Калужской области вынужден был провести выездное заседание прямо в больнице, у койки священника.

Суд признал Сергея Харькова виновным в совершении развратных действий в отношении несовершеннолетних и приговорил к пяти годам лишения свободы в колонии строгого режима. Под стражу его взяли прямо в палате. Попутно выяснилось, что того страшного диагноза, на который ссылались его адвокаты, у пациента все-таки нет.

Пострадавшие от действий Харькова дети были вынуждены долго лечиться. И они сами, и все их родные потеряли веру в Бога — бабушка Кости, которая была монахиней, отказалась от дальнейшего служения и вернулась в мир.

Сейчас отец Никон находится в следственном изоляторе — он обжаловал приговор.

Церковное начальство, похоже, не верит в виновность своего клирика, ждет окончательного вердикта и надеется на благополучный исход. Иначе чем еще объяснить, что служить Никону по-прежнему не запретили.

Игорь Надеждин