Нация под ключ

Национализм в Белоруссии уже давно перестал быть маргинальным явлением и с каждым годом набирает популярность. Массовые мероприятия с националистическими лозунгами и символикой, которые были невозможны еще 10 лет назад, теперь поддерживаются на государственном уровне. На днях президент Александр Лукашенко даже сравнил белорусский национализм с западноукраинским, разумеется, в хорошем смысле. У этих идеологий действительно много общего — обе отрицают советское прошлое, игнорируя вклад большевиков в их становление. При этом именно советская власть сыграла главную роль в формировании не только белорусской государственности, но и белорусской нации. «Лента.ру» вспоминает, как большевики превращали жителей западных губерний Российской империи в новый народ.

Несмотря на попытки протянуть белорусскую историю до Великого княжества Литовского и Речи Посполитой, о белорусах как об отдельной нации громко заговорили только в период революции и Гражданской войны. До этого единственной партией, поднимавшей белорусский вопрос, была Белорусская социалистическая громада (БСГ) — немногочисленный кружок энтузиастов, просуществовавший с 1902 по 1907 годы, а позже свернувший политическую деятельность ради выпуска белорусскоязычной газеты «Наша Нива» (у политических объединений в те годы были сложности с регистрацией своих СМИ).

Как партия БСГ воскресла только в революционные годы, чтобы принять участие в съезде белорусских общественных деятелей 25 марта 1917 года, где определялось будущее западных губерний России в условиях Февральской революции. Впрочем, даже тогда делегаты БСГ не решались говорить о независимости и белорусской идентичности, скромно выступая за автономию в составе России и внедрение белорусского языка в систему образования. Но даже такие скромные требования не нашли поддержки в обществе.

Более того, западнорусские политические организации (из числа оппонентов БСГ) выступали за «слияние белорусов, великорусов и малорусов в одну мощную и несломимую народность — русскую». Активнее всего против «самостийников» выступали, как ни странно, крестьяне.

И пока съезды и комитеты решали судьбу западнорусских губерний, в стране произошла Октябрьская революция, а фронт окончательно развалился. В Минск пришли немцы. Именно под их контролем 25 марта 1918 и была провозглашена Белорусская народная республика (БНР). Она заняла территории «этнографических границ проживания белорусов», которые примерно совпадали с современными границами Белоруссии.

Именно БНР сегодня является одним из главных символов для белорусских националистов, хотя назвать это территориальное образование «государством» можно очень условно. Все важные решения принимала немецкая военная администрация, а из государственных атрибутов у нее были лишь флаг и герб. Полномочия белорусского правительства ограничивались сферой культуры и образования. Независимость БНР не признали даже немцы.

После поражения Германии в Первой мировой войне на территорию БНР вошли польские дивизии. Изначально белорусские деятели поддержали поляков, поскольку маршал Юзеф Пилсудский обещал им польско-белорусскую федерацию. Однако вскоре выяснилось, что Пилсудский вовсе не собирается выполнять свое обещание, его цель — единая Польша «от моря до моря». Часть руководства БНР поддержала поляков, часть решила с ними бороться, но эти решения белорусских националистов никакого значения не имели. Судьбу Белоруссии на деле решали польская и Красная армии.

Тем временем инициативу реального государственного строительства в Белоруссии перехватили большевики. Решение о создании отдельной советской республики на территории Западной области РСФСР было принято большевиками в конце 1918 года. Изначально в состав Советской Социалистической Республики Белоруссия (ССРБ) вошли Гродненская, Минская, Витебская, Могилевская и Смоленская губернии, а также прилегающие к ним территории. Однако местные коммунисты восприняли эту инициативу в штыки.

В ЦК партии полетели телеграммы о том, что поддержка «самостийных» тенденций ослабляет силы пролетариата, способствуя его разделению новыми государственными границами. Местные партийцы подчеркивали, что «край уже давно русифицирован, национальных языка и культуры нет, белорусских тенденций в широких пролетарских и крестьянских массах не имелось и не имеется». Они требовали не препятствовать желанию трудящихся «сохранить единство с остальной Советской Россией».

В Москве к мнению коммунистов Западной области прислушались, и проект создания Белорусской республики свернули. В итоге было принято решение включить Витебскую, Могилевскую и Смоленскую губернии в состав РСФСР, а на базе Минской, Гродненской, Виленской и Ковенской губерний провозгласить Литовско-Белорусскую Советскую Социалистическую Республику (ЛБССР). Последняя воспринималась как временное государственное образование, которое должно было сыграть роль буфера между РСФСР и Польшей, стремившейся восстановить границы 1772 года, присоединив Украину и Западную Белоруссию.

Но советско-польская война закончилась совсем не так, как рассчитывало большевистское руководство. Поляки отбросили Красную армию от Варшавы, Литва получила независимость, а в состав Польши вошли западноукраинские и западнобелорусские области. 18 марта 1921 года был подписан Рижский мирный договор, в соответствии с которым советско-польская граница прошла в 40 километрах западнее Минска.

В правительстве БНР, которое уже давно не контролировало никаких территорий, подписание Рижского договора назвали «позорным преступлением» и заявили, что белорусский народ никогда не признает Рижский мир и «будет бороться до конца за свою независимость и неделимость». К слову, правительство БНР в изгнании функционирует до сих пор, являясь самым старым из таких правительств, существующих в мире. Это виртуальное правительство все сто лет занималось такой же виртуальной деятельностью: издавало виртуальные газеты, печатало марки, награждало орденами давно не существующей страны. Целью своего существования они заявляют «юридическое и символическое соединение БНР образца 1918 года и будущей демократической Белоруссии».

От всей заявленной территории ЛБССР под контролем Советов осталось всего шесть уездов бывшей Минской губернии. Экономического резона в существовании такого маленького государственного образования не было. Госплан предлагал включить территорию ССРБ в состав РСФСР и создать белорусскую национальную автономию в западных областях с центром в Смоленске. Однако в ЦК решили идти другим путем. Республика не только сохранила независимость, но и выступила одним из учредителей Советского Союза в 1922 году. Тогда же она была переименована в БССР.

Появление новых национальных проектов было обусловлено вещами как идеологическими, так и вполне утилитарными. Одним из главных врагов социалистического строительства практически сразу после революции объявили русский великодержавный шовинизм. Борьба с ним не только была отражением программы большевиков, но и дробила политическое единство русской нации. Разделяй и властвуй.

Дореволюционный концепт триединства великороссов, малороссов и белорусов был отброшен, вместо него легитимировали местный национализм в БССР и УССР. Для появления национальной интеллигенции и нового, отдельного от русских самосознания, была начата политика «коренизации». И если на Украине она практически не встречала сопротивления, опираясь как на «национал-коммунистов» среди местных партийных кадров, так и на деятелей Украинской народной республики, то в Белоруссии большевики столкнулись с проблемами.

До революции и недолгого существования Белорусской народной республики (БНР) какого-то особенного национального сознания в регионе попросту не было. В интеллигентской среде преобладала так называемая «западнорусская» идеология, где слово «белорус» обозначало регион проживания, а не национальность, а крестьянство идентифицировало себя преимущественно в конфессиональном ключе. Как писал в 1903 году этнограф Евфимий Карский: «На вопрос: кто ты? простолюдин отвечает — русский, а если он католик, то называет себя либо католиком, либо поляком».

После революции позиция Карского оказалась не востребована. Его исключили из Академии наук и сняли с должности директора Музея антропологии и этнографии. Профессора объявили «великорусским шовинистом» за отказ признать за белорусами национальную субъектность. Тот миф, который старались привить населению БССР большевики, был основан на идее этнической обособленности белорусов от остального населения России.

Коренизация получила крайне негативную оценку не только со стороны интеллигенции, но и простого населения республики. Дело в том, что при создании белорусского литературного стандарта его пытались максимально отделить от русского. В итоге «мова» получилась непонятной и чуждой для людей. Путаницы добавляли и постоянно менявшиеся стандарты правописания.

В двадцатые годы использовалась «Белорусская грамматика для школ» Бронислава Тарашкевича. «Тарашкевицу» преподавали в школах, ею пользовались государственные учреждения, на ней издавались книги и газеты. В 1933 году белорусский язык решили резко реформировать, введя так называемую «наркомовку». Орфографические стандарты там приблизили к русским, ввели более 30 фонетических особенностей, характерных для русского языка и отвергаемых «тарашкевицей».

Попытки принудительно ввести мову в сферы искусства и образования встречали сопротивление со стороны населения. «Когда впервые здесь насильно, т. е. без всякого плебисцита, стали вводить в школы, в учреждения белорусский язык, то население отнеслось к этой реформе настолько отрицательно, что в деревнях стали раздаваться такие голоса: "Сначала к нам пришли немцы, потом поляки, а теперь идут на нас… белорусы"», — в 1926 году писали в своем обращении к Президиуму ВЦИК СССР представители интеллигенции Полоцка. «Когда вы станете читать издаваемую в Минске на белорусском языке по новой грамматике газету "Савецкая Беларусь", то ваш собеседник только глаза пучит. "На каком это языке газета написана?" — недоумевает он», — еще одна красноречивая цитата из того обращения.

Подобные письма приходили и в редакции белорусскоязычных газет. «Прошу вас с нового года перевести вашу газету на родной нашему населению язык, поскольку вы в данный момент печатаете на чуждом нашему населению белорусском языке. Я прекрасно знаю, что все сотрудники вашей газеты с лучшим успехом могут писать на русском языке, чем ломаться на белорусском», — обращался в издание «Чырвоная Полаччына» рабочий Карпенко.

Однако политика коренизации шла с самого верха. На десятом съезде РКП(б) Иосиф Сталин, тогда занимавший пост народного комиссара по делам национальностей, заявил: «Здесь я имею записку о том, что мы, коммунисты, будто бы насаждаем белорусскую национальность искусственно. Это неверно, потому что существует белорусская национальность, у которой имеется свой язык, отличный от русского, ввиду чего поднять культуру белорусского народа можно лишь на родном его языке».

Кроме того, на белорусский язык перевели все образование в техникумах и университетах. Язык обязали учить и чиновников. При ЦИК БССР образовали специальную комиссию, которая проверяла знание языка у госслужащих. Тех, чей уровень знания «мовы» был далек от совершенства, наказывали штрафами. С помощью подобной меры удалось увеличить количество белорусскоязычных чиновников с 22 до 80 процентов всего за три года.

Для новой нации создавались новые герои. Официальная пропаганда восхваляла не только советских вождей, но и носителей «национального революционного самосознания» среди исторических персонажей. Самым странным из них стал Константин Калиновский, шляхтич и один из руководителей Польского восстания 1863 года. Из гродненского дворянина сделали белорусского героя Кастуся, который поднял свой народ на восстание против тирании царизма. О Калиновском писались книги, статьи в журналах и газетах, в минском музее революции был выделен целый зал под экспозицию о его революционной деятельности. В 1928 году про него даже сняли немой фильм.

Кроме развития национальной культуры, большевики предпринимали конкретные меры по превращению БССР в полноценный и самодостаточный хозяйственный субъект. После окончания советско-польской войны территория БССР составляла всего 52,4 тысячи квадратных километров, а население — 1,5 миллиона. Чтобы как-то укрупнить субъект, в 1924 году БССР из состава РСФСР были переданы Витебская губерния и часть Смоленской губернии с Оршей. В 1926 году присоединен Гомель. Всего за два укрупнения в двадцатых территория БССР увеличилась до 126,3 тысячи квадратных километров, а население до 5 миллионов человек (третье произошло уже после Польского похода РККА, когда в состав республики вошли ее современные западные области).

Причем мнения местных жителей (как будет и позже, при передаче Крыма УССР) в Москве никто не спрашивал. Хотя местные, в том числе и партийные работники, были не в восторге от такого присоединения. Решение партийного съезда Витебской губернии, например, было таким: «Съезд находит, что хотя жители Витебской губ. считаются белорусами, но давно уже утратили свою самобытность и белорусский язык является для них чуждым. Среди населения никакого тяготения к Белоруссии нет, изучение белорусского языка, устройство белорусских школ и введение этого языка в учреждениях является ломкой всего строя народной жизни, а потому находит это нежелательным и нецелесообразным и от присоединения к Белоруссии отказывается».

Современные белорусские националисты оценивают советский период в истории Белоруссии строго негативно. Для них это еще один период «шовинистического угнетения» со стороны центра, чужой власти, которая уничтожала белорусский язык и белорусскую культуру. Разумеется, обратив пристальный взгляд на БССР, мы понимаем, что это совсем не так.

Именно политика коренизации сформировала литературные стандарты белорусского языка. Именно из-за нее этот язык получил распространение среди городской интеллигенции, причем всей, а не только разделявшей националистические взгляды. Проводимая Советами политика укрупнения позволила БССР стать самостоятельным экономическим субъектом. По сути, именно по инициативе союзного центра в Белоруссии было создано жизнеспособное национальное государство (причем с правом выхода из СССР, которым оно и воспользовалось в 1991 году).

Современный белорусский историк Сергей Хомич уверен, что в конце XX века Белоруссия вряд ли состоялась бы как независимое государство, если бы в 1920-е годы большевики не проводили свою национальную политику, не поддержали бы идею белорусской государственности в форме Белорусской ССР и не передали бы восточнобелорусские земли в состав БССР.

Однако в полной мере оценить вклад советской власти в становление белорусской нации можно, посмотрев, как жили белорусы, оказавшиеся под властью Варшавы по итогам Гражданской войны. В следующей статье мы расскажем о том, каково приходилось белорусскому меньшинству в свободной от большевизма Речи Посполитой.

Дмитрий Плотников