Американский удар

Пряный воздух Ближнего Востока снова пахнет порохом — США и Иран шаг за шагом все ближе подходят к вооруженному противостоянию. Последней каплей стало уничтожение американского беспилотника в международном, как утверждают в Вашингтоне, воздушном пространстве. После этого инцидента пассажирские самолеты стали облетать Исламскую Республику стороной, лидеры обменялись грозными заявлениями, а в мире заговорили о появлении новой горячей точки. «Лента.ру» изучила историю противостояния Вашингтона и Тегерана и попыталась понять, насколько вероятна новая война.

«Иран совершил очень большую ошибку!» — вечером 20 июня, когда был написан этот твит Дональда Трампа, американские военные не сидели сложа руки: командование ВВС вносило последние штрихи в полетное задание летчиков, а боевые корабли США выходили на позиции для удара по иранским радарам и ракетным шахтам. Тегеран должен был почувствовать огонь и ярость в отместку за уничтожение американского разведывательного беспилотника RQ-4A BAMS-D.

Самолеты успели подняться в воздух, корабли прибыли на позиции и привели ракеты в боевую готовность. И когда американские парни уже собрались спустить курок и сбацать рок, пришел приказ об отмене операции. Стало понятно — война откладывается. Но надолго ли?

***

«Америка — это большой Сатана, раненый змей», — эту знаменитую цитату из речи аятоллы Рухоллы Хомейни, лидера исламской революции в Иране, любят вспоминать «ястребы» в американских политических кругах, говоря о врожденной нелюбви современной исламской республики к американцам. Говорят не зря — хотя у этой нелюбви, конечно, есть объективная причина, обнаружить которую можно в не столь далеком прошлом.

В годы Второй мировой войны Советский Союз вместе с Великобританией оккупировали Иран, свергли его шаха — он казался им прогитлеровским — и посадили на трон его сына Мохаммеда Резу Пехлеви, обязав его обеспечить беспрепятственный транзит грузов военного назначения в СССР. Этим путем, в частности, поставлялась значительная часть американских грузов по ленд-лизу.

После войны американцам удалось практически полностью вытеснить ослабевшую Великобританию — тень бывшей всемогущей Британской империи — с Ближнего Востока, и молодой шах прочно вошел в орбиту американского влияния. Израиля тогда еще не было — о создании еврейского государства объявят лишь в 1949 году, и Иран стал одним из основных ближневосточных форпостов американцев: в его пользу играла длинная сухопутная граница с Советским Союзом и статус регионального гегемона.

Пехлеви отошел от авторитарных порядков своего отца: оппозицию перестали преследовать, в стране появился демократически избранный парламент. Тем не менее нефтяная промышленность, доходы от которой были необходимы для послевоенного восстановления, находилась в руках британцев через Англо-иранскую нефтяную компанию (AIPC, предшественницу BP — British Petroleum), и делить доходы от ее добычи они не соглашались. Такая ситуация могла длиться долго, но в 1950-м неподалеку от иранских границ произошло знаковое событие: власти Саудовской Аравии, чья нефть контролировалась американцами через Арабо-американскую нефтяную компанию, вынудили их разделить доходы пополам. В Иране тоже началась борьба за национализацию нефтепрома, которое возглавило движение «Национальный фронт» во главе с бывшим министром финансов Мохаммедом Мосаддыком.

Правительство было против национализации AIPC, однако демократически избранный парламент все же принял это решение. В ответ шах объявил в стране военное положение и запретил всякие демонстрации. Несмотря на это по Тегерану покатились бунты, правительство подало в отставку, и премьером назначили Мосаддыка, ставшего к тому времени национальным героем. Тот сразу принялся за дело и предложил британцам делить доходы от нефти пополам. Те не согласились, устроили морскую блокаду Ирана и заморозили его банковские счета. США в ситуацию вмешиваться не стали.

В итоге в Иране начался жестокий финансовый кризис, для преодоления которого Мосаддык все чаще прибегал к чрезвычайным полномочиям и сажал в тюрьмы политических противников. Британцы тем временем использовали сложившуюся ситуацию, чтобы склонить американцев на свою сторону: они предупредили их, что опальный премьер скоро возьмет власть в стране и сделает ее марионеткой СССР.

На это Вашингтон согласиться не мог. ЦРУ разработало операцию «Аякс», в которую входили активная пропаганда в СМИ против коммунистов и премьера, организация беспорядков, поддержка оппозиционных групп, подкуп местных авторитетов — в том числе религиозных лидеров, армейских офицеров, журналистов и парламентариев.

Шаху было предписано отправить Мосаддыка в отставку и назначить на его место американского ставленника Фазлоллу Захеди. Мосаддык прознал об этих планах и объявил о низложении шаха, однако в дело вмешались нанятые спецслужбами агенты: под видом коммунистов они вышли на улицы и начали погромы «капиталистов». Обычные иранцы решили дать им отпор — уличные драки пришлось разнимать армии, перешедшей на сторону Захеди и решившей бороться против «красной угрозы». В итоге правительство Мосаддыка было низложено, сам он приговорен к смертной казни, а затем помилован шахом.

Такое беспардонное вмешательство во внутренние дела не могло не вызвать ярости у простых иранцев. Было очевидно, чьим ставленником стал шах и чьи интересы он отстаивает, — тем более что решение о национализации нефтяной промышленности было отменено. Американцы не только влили в экономику страны огромные деньги и создали там атомную энергетику, но и помогли шаху в создании службы безопасности САВАК, которая в последующие годы прославилась репрессиями и разгонами недовольных, — в те годы противодействие коммунизму иногда становилось важнее демократии.

Но шах просчитался: активно преследуя коммунистов, он совсем не обращал внимания на исламистов, которые ненавидели его за ускоренную модернизацию, предоставление женщинам права голоса и слишком тесные связи с США. За то он и поплатился: в 1979 году его свергли, и к власти пришли те самые исламисты во главе с аятоллой Хомейни.

Для нового иранского руководства США стали идеальным противником: во-первых, антиамериканизм в то время отвечал народным чаяниям — люди хотели видимого и радикального восстановления национального самоуважения; во-вторых, Вашингтон выступал огромным пугалом, для борьбы с которым можно было безжалостно подавлять внутреннюю оппозицию и репрессировать всех несогласных. Революция, ставившая целью покончить с диктатурой, привела к возникновению не менее жесткого режима.

Все эти годы борьба с Америкой и Израилем была одной из основных задач правящего режима и его скрепой: существование «Большого Сатаны» и «Малого Сатаны» (Израиля) оправдывало и несвободу прессы, и всесилие новых спецслужб (в том числе в экономике), и застывший уровень жизни. Лозунг «Смерть Америке!» стал практически государственным.

Ресурсы и деньги пошли на внешние цели: Иран не только сохранил огромное влияние в регионе, но и продолжал его наращивать. Важной точкой стала война с Ираком, во время которой американцы поддержали иракского диктатора Саддама Хусейна: жестокий и кровавый восьмилетний конфликт закончился практически ничем и позволил Ирану обозначить себя как влиятельную силу на Ближнем Востоке. Противников у Ирана хватало: Исламская Республика была единственной мощной шиитской державой, окруженной недоброжелателями-суннитами.

Критика Тегерана в США продолжалась практически все время с момента исламской революции (дипломатические отношения были разорваны в 1980-м, вскоре после захвата американского посольства в столице Ирана). В 2002 году президент США Джордж Буш-младший включил Иран в «ось зла» наряду с Ираком и Северной Кореей из-за его «дестабилизирующей» внешней политики и попытки создать ядерное оружие. Противостояние продлилось до 2013 года: тогда новоизбранный президент Хасан Рухани, считающийся умеренным политиком, прилетел в Нью-Йорк и выступил на заседании Генеральной ассамблеи ООН. Началась недолгая оттепель.

Завершилась она принятием «Совместного всеобъемлющего плана действий» — так называемой «иранской ядерной сделки» между Ираном с одной стороны и США, Россией, Великобританией, Францией, Китаем и ЕС — с другой. В соответствии с договоренностями, Тегеран отказывался от ядерной программы и позволял инспекторам ООН в любое время приходить с проверками на ядерные объекты.

Судя по опросам, сначала американское общество поддерживало сделку, но к 2016 году разочаровалось в ней — во многом из-за публичного обсуждения, запущенного Дональдом Трампом, который тогда вел свою предвыборную кампанию. Сделка, по его словам, была глубоко ошибочной: через 15 лет после ее заключения все лимиты снимались, и Иран мог бы практически моментально произвести ядерное оружие.

Именно Трамп повел США в новое наступление на Тегеран. «В сердце иранской сделки лежала большая ложь: якобы режим убийц хочет лишь мирной программы атомной энергии», — заявил он в мае 2018 года, анонсируя отказ Вашингтона от сделки. По его словам, Иран обманул международное сообщество и хотел лишь добиться смягчения санкций, сохранив ядерную программу.

Американский лидер был обеспокоен не только попытками Ирана завоевать ближневосточную гегемонию и его программой по разработке баллистических ракет, но и мнением своих союзников: разорвать сделку требовали суннитские страны Ближнего Востока и Израиль. Они считали, что Иран обманывает весь мир и все равно никогда не свернет свою ядерную программу, к тому же мощные санкции против Исламской Республики ослабляли ее позиции в региональной борьбе, а ядерная сделка предусматривала их отмену.

Арабам и евреям было чего бояться. Ирану удалось достичь впечатляющих успехов в регионе. Во-первых, контролируемое им движение «Хезболла» («партия Аллаха») фактически захватило власть в Ливане. Во-вторых, после свержения американцами иракского диктатора Саддама Хусейна проиранские элементы значительно усилили влияние Тегерана среди преимущественно шиитского населения страны. В-третьих, в Сирии во время гражданской войны иранские спецподразделения сражались на стороне правительственных сил, поставляли сирийцам оружие и медикаменты — по сути, сирийский диктатор Башар Асад попал под контроль Тегерана.

И, наконец, Йемен: там Иран поддерживает шиитских повстанцев-хуситов в успешной борьбе с суннитским правительством, которому, в свою очередь, помогает Саудовская Аравия — негласный суннитский лидер региона. Большую роль в иранских заграничных операциях играет Корпус стражей исламской революции (КСИР) — всесильная военно-политическая организация, сравнимая с СС в нацистской Германии — и ее спецподразделение «Кодс». Получается, щупальца иранского влияния охватывают весь Ближний Восток и создают своего рода антиамериканский фронт, потому что традиционные суннитские державы — та же Саудовская Аравия — верные союзники США. Так что объявление Ирана врагом было выгодно по многим причинам.

Последний виток противостояния начался весной 2019 года: США включили КСИР в список террористических организаций, так как Корпус «активно участвует в терроризме, финансирует его и продвигает как инструмент государственного строительства», — то есть как раз за роль в дестабилизации других государств и подчинении их воле аятолл. В ответ Тегеран принял довольно комичное решение — признал террористами Центральное командование войск США.

Следующий акт конфронтации произошел 14 мая 2019 года: тогда Саудовская Аравия сообщила об атаке на два своих нефтяных танкера в районе порта Фуджейра в Объединенных Арабских Эмиратах. В тот же день пострадали еще два коммерческих судна. Американские эксперты, по приглашению властей ОАЭ расследовавшие инцидент, отчитались: в борту каждого из четырех поврежденных судов обнаружена дыра диаметром от полутора до трех метров, предположительно сделанная взрывчаткой. Вашингтон обвинил в случившемся Иран, однако доказательств не предъявил.

Месяц спустя в Оманском заливе, на выходе из Персидского, были атакованы еще два танкера. Американские военные нашли виновника: «Магнитная мина, использованная при атаке, имеет свои отличительные характеристики и очень напоминает иранские мины, которые публично демонстрировались на иранских военных парадах», — заявил в разговоре с журналистами Шон Кайдо, высокопоставленный представитель Центрального командования ВМС США.

Американцы опубликовали видео, на котором иранцы, предположительно, снимают неразорвавшуюся мину с танкера. В аннотации к записи указано, что лодка опознана как патрульный катер Корпуса стражей Исламской революции класса «Гашти». Этот же катер и членов КСИР опознали на фотографиях, сделанных с вертолета ВМС США.

В принципе, американскую версию о виновности Ирана можно понять: генерал-майор Мохаммад Бакери, глава иранского генштаба, грозился, что его ВМС могут перекрыть Ормузский пролив, ведущий из Персидского залива в Оманский. «Если наша нефть не сможет пересекать залив, нефть других стран тоже не сможет», — пригрозил он в апреле после признания КСИР террористами.

США даже не пытаются действовать изящными методами мягкой силы, хотя назвать Иран истинным антиамериканским бастионом можно с натяжкой.

«Ошибочно считать антиамериканизм идеологией всего иранского народа», — рассказала «Ленте.ру» иранист, эксперт НКИ БРИКС Полина Василенко. По ее словам, иранцы помнят о тех временах, когда отношения с США были на подъеме, они тесно соприкоснулись с американским образом жизни, впитали американские ценности. Многие жители страны сегодня неоднозначно оценивают исламскую революцию, к тому же нынешние руководители Ирана учились в западных университетах — например, министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф. «Сегодня многие жители страны одинаково недовольны как несправедливой политикой США, так и собственными властями, которые не могут справиться с финансовым кризисом, однако спешат во всех бедах обвинить именно Вашингтон», — резюмировала Василенко.

Возможно, тонкая работа с иранскими политиками и лидерами общественного мнения действительно дала бы плоды. Однако нынешнему невероятному напору находится куда более логичное объяснение, если вспомнить другую страну, с которой США совсем недавно были на пороге войны, — Северную Корею. Вашингтон и Пхеньян обменивались угрозами практически ежедневно, СМИ рассуждали о радиусе поражения северокорейских ядерных ракет, и мир с содроганием следил за каждой новостью с Корейского полуострова.

Все помнят, чем это закончилось: сегодня страны шлют друг другу не проклятия, а «прекрасные» письма. Да, конкретного прогресса по переговорам нет, и последний саммит закончился вообще без итогового заявления, однако война не началась, американский президент действительно считает себя умиротворителем Северной Кореи и планирует использовать этот факт в президентской гонке 2020 года.

Вполне возможно, что Трамп решил опробовать испытанный прием на Иране: поставить мир на грань войны, дать Тегерану понять, что теперь с США необходимо считаться, а затем принудить к переговорам на выгодных для себя условиях. В эту канву вполне ложатся последние новости с «театра предвоенных действий»: американский президент заявил, что после уничтожения беспилотника дал приказ на удар по иранским ракетным системам и радарам, однако за десять минут до предполагаемой атаки отменил его, узнав, что из-за обстрелов могут погибнуть 150 человек.

Особенно стройной эта версия выглядит, если обратить внимание на предвыборные обещания президента. Трамп, в отличие от профессиональных политиков, известен тем, что выполняет или по крайней мере старается выполнять все свои обещания, а во время предвыборной гонки он одновременно обещал заставить другие страны уважать США и не ввязываться в новые войны вдали от своих границ. А какой метод подходит для этого лучше всего? Агрессивные переговоры.

Так что войны с Ираном, к счастью, ждать пока не стоит.

Алексей Наумов