«Они реально боятся ехать в Россию»

В рамках цикла об уехавших за границу россиянах «Лента.ру» рассказывает историю Карины, обосновавшейся в городе неспящих — Сиэтле.

Я из Петербурга, жила там до 23 лет, закончила магистратуру в Балтийском университете. После работала маркетологом в крупном российском digital-агентстве, была руководителем отдела. В 23 года я вышла замуж, и мы решили поехать в свадебное путешествие по Америке.

Были в голове какие-то представления о том, какая она, Америка. Наверное, немножко киношные, немножко романтичные. Большую часть времени мы провели в Лос-Анджелесе, это очень противоречивый и контрастный город. Сейчас я его люблю, но многим он с первого раза не нравится, и я исключением не стала. Он довольно грязный, там много неблагополучных людей, прямо в центре есть палаточные городки. Аллея звезд — я только тогда поняла, что я ее на самом-то деле ни разу не видела, все время о ней только слышала, что вот — звезду открыли. А когда туда приезжаешь — там половина звезд в выбоинах, на улицах ходят не очень трезвые люди, вокруг этой аллеи звезд куча магазинов с сувенирами, где тебя почти за руки хватают, просят купить десять футболок за пять долларов. Напомнило Египет, было странное ощущение.

После свадебного путешествия я решила, что ни за что не поеду больше в эту страну. Возвращаемся мы в Петербург, и буквально на следующий день мужу говорят, что нас перевозят в Сиэтл жить и работать. Мой муж программист. Очень много русских программистов в США работает, вот и он работает в крупной компании разработчиком, на высокой должности.

Папа был рад — он Америку обожает. Мама была не рада, бабушка еще больше не рада. Родители мужа до сих пор простить не могут. Мой папа все время приезжает к нам, мама радуется подаркам из Америки, родители мужа тоже.

Сложно было первое время жить тут без друзей. Я в принципе не очень хотела переезжать, у меня внутренний бунт был. Я не хотела искать каких-то друзей — я взрослый человек, где я их сейчас возьму? Это нужно идти в какие-то онлайн-группы типа «русские в Америке». Пришлось себя пересилить, знакомиться, встречаться. Правда, в итоге друзей я нашла не в подобных группах.

В плане визы нам очень повезло, потому что лучший вариант переезда в Америку — это если всеми этими вопросами занимается компания. И айтишные компании в этом плане — одни из лучших, потому что они сделали вообще все. Единственное, что мы сделали, когда переезжали — это пальцем потыкали, что забрать, когда ребята пришли грузить наши вещи. Компания все оплатила, все предоставила на первое время. Машину, квартиру сняли. Кстати, все обычно спрашивают, оплачивает ли компания квартиру. Нет, они дают деньги на первый месяц, а потом ты живешь на тех же правах, что и другие сотрудники компании, — никаких бонусов.

Рабочие визы бывают двух типов. Когда тебя нанимают работать в компанию впервые и везут за границу — это не лучший вариант. Такая виза не дает жене вообще почти никаких прав, работать она не может. А есть такая виза, которую дают, когда ты уже работаешь на эту компанию в другой стране и тебя переводят в США — вот это наш случай. Мой муж уже работал на эту компанию в России, и его перевели внутри компании. Так что у меня была такая виза, которая позволила мне подать документы на разрешение на работу. Компания еще и грин-карту нам сделала. Но так как я не дождалась грин-карты, я сделала разрешение на работу отдельно. Через пару месяцев пришла и грин-карта. Эта виза называется l-1 у мужа и l-2 у жены. Это, как я понимаю, один из лучших вариантов.

Компания сначала дает на выбор несколько апартаментов, нечто похожее на апарт-отель. Мы там пожили месяц, потом переехали в такого же плана апарт-отель неподалеку. Здесь они все сдаются пустые, надо самому покупать мебель. Снять с мебелью можно только у частного лица, но это редко делается.

Самой большой проблемой на первых порах было отсутствие работы. Я всегда работала, привыкла к активной деятельности. Ты думаешь, что если ты классный специалист — везде пригодишься. Но переехав, понимаешь, что здесь ты никому не нужен. Я думала податься в ту же отрасль — digital-маркетинг — и, конечно, первым делом составила список и написала в несколько компаний — мол, давайте я к вам зайду, готова работать за печеньки. Но тебе вообще никто не отвечает, даже отказов не приходит. И я поняла, что это очень нормальная история, с этим сталкиваются все, кроме программистов разве что. А в маркетинге конкурс на место нереальный, особенно в Сиэтле, поэтому на мейлы они не отвечают. Они очень вежливые, когда ты клиент, но когда ты что-то просишь — не допросишься. И пока ты не наберешься смелости и не позвонишь — никто не ответит. И пока у тебя нет местного опыта — тебе никто не пишет и никто не отвечает.

То, как я искала работу, — целая эпопея. Начинала с самых азов. Сначала устроилась волонтером в библиотеку, потом была волонтером в одном музее, потом стала волонтером в академии искусств. Я неплохо рисую, брала у них классы живописи и начала волонтерить у них же. А потом увидела, что у них есть позиция интерна. Конечно, не очень здорово, когда в России ты был руководителем отдела маркетинга, а здесь становишься интерном по маркетингу, но я к ним попросилась — и они пошли мне навстречу. Они меня взяли, когда мои документы только оформлялись, что в принципе не совсем легально. То есть здесь даже интернам должны платить, и когда я обращалась в какие-то коммерческие организации, они мне говорили, что никак не могут меня взять, потому что у меня нет документов. Потом в академии меня повысили до специалиста, и в конечном итоге я стала у них директором по маркетингу. А потом ушла. И сейчас работаю удаленно в паре IT-компаний, занимаюсь маркетингом с упором на контент.

Когда я еще была волонтером в центральной библиотеке, то получила достаточно интересный опыт. Там я стала одним из тех, кто начинал программу, в рамках которой мы бесплатно преподавали английский мигрантам или американцам, которым нужно было сдать определенные экзамены. Я этим занималась года два. Было даже немножко страшно, ладошки потели, думала, сейчас что-то спросят, чего я не знаю. На самом деле я была там единственным человеком, который преподавал английский и не был носителем языка. И я знала, как преподавать его как второй язык. Есть много правил, которые сами американцы не умеют объяснить. Было интересно, когда они начали приходить ко мне и просить объяснить кому-то разницу между двумя временами. Потому что одно дело — говорить на родном языке, другое дело — его преподавать.

В 2017 году Сиэтл стал первым по росту населения городом в Америке, потому что сюда приезжает очень много программистов. Здесь офисы Google, Amazon, Microsoft, Uber, Facebook. Поэтому цены на жилье очень перегреты. Апарт-отели похожи на многоквартирные дома, но на первом этаже есть офис, где сидят люди. Они забирают твои посылки, если ты забыл выключить утюг — ты пишешь им мейл, и они его выключают, у них есть ключи от всех квартир. Если нужно поменять лампочку — оставляешь заявку, они и это сделают. В апарт-отелях есть разные дополнительные функции, в зависимости от того, сколько ты платишь. Например, почти везде имеются тренажерный зал, площадки на крыше для барбекю, настольный теннис, бассейн. В общем, можно жить.

Главное, что разбивает сердце и кошелек, когда сюда переезжаешь, — это медицина. Кто-то скажет, что всем известно, что в США она дорогая, но ты не поймешь этого в полной мере, пока не пройдешь через эти круги ада. Если у тебя нормальная компания, чаще всего дают страховку. Но мы все равно частично за нее платим каждый месяц. И помимо того, что ты за нее платишь, когда уже приходишь к врачу, часть суммы страховка не покрывает. И в зависимости от твоих страховых планов размер выплаты меняется. Американцы сами в шоке от того, как у них это получилось. То есть заранее никто не знает, сколько он заплатит. Если страховки нет — это просто тихий ужас. Не дай бог что-то случится. Нашего друга как-то увезли ночью на скорой, сделали ему один укол, и это обошлось ему в 12 тысяч долларов. А подружка, у которой была страховка, лежала на сохранении несколько недель, и вышло это в 200 тысяч долларов, но страховая им покрыла 195. То есть они заплатили пять тысяч долларов, и это было просто счастье.

Мне разница между русскими и американцами кажется огромной. Американцы любят говорить, что русские не улыбаются. Все это знают. И все знают, что в Америке люди улыбаются много, они доброжелательные, приветливы с незнакомцами. Но по факту, чтобы кто-то постарался тебе помочь — это редко встретишь. А вот наши готовы прийти на помощь даже малознакомым людям. Несмотря на то что они любят улыбаться и говорить, какие они счастливые, у них тут огромный процент людей, страдающих от хронических депрессий. Тот же самый Сиэтл, кажется, занимает первое или второе место в Америке по количеству суицидов.

На работе самое большое отличие от России даже не в том, как строится работа между работодателем и подчиненным, а в отношениях между сотрудниками. Может быть, мне в России везло, но там все друг с другом дружили. Здесь, даже если люди ровесники, очень редко кто-то кого-то позовет кофе попить после работы — каждый сам за себя. И это надо знать, потому что если ты захочешь пожаловаться коллеге на руководство, это реально могут передать. Это и в России может быть, но здесь это даже поощряется, это не считается плохим.

Другой момент интересный: в России считается, что кого-то пристроили по знакомству на работу — это плохо, люди этого стесняются. Здесь же, наоборот, это хорошо. У тебя намного больше шансов попасть на работу, если ты кого-то знаешь. Здесь реферальные системы: если твоего друга возьмут на работу с твоей рекомендации, тебе тоже заплатят деньги, причем хорошие. Если это большая компания — они тысяч шесть долларов платят за то, что ты привел человека на работу. Поэтому тут постоянно проводится много встреч по специальностям — типа встречи маркетологов-аналитиков, и надо обязательно ходить на эти мероприятия, знакомиться с людьми, меняться визитками. В общем, зайти в компанию с улицы очень сложно, все стараются делать это через знакомых, и это нормально.

Сиэтл — город свободолюбивый, здесь много феминисток. Некоторые очень агрессивно настроены, и часто сталкиваешься со стереотипами по поводу отношений между женщинами и мужчинами в России. Они считают, что у нас в России считается нормальным бить женщин. В прошлом году был какой-то законопроект о том, что российская полиция может не принимать вызовы по случаям домашнего насилия. Эта информация мелькнула в здешних изданиях, и тут же все решили, что в России легализировали домашнее насилие. Пришлось объяснять, что у нас это не считается нормой, что мужчины отвечают перед законом за то, что бьют женщин.

Они реально боятся ехать в Россию — многие говорят, что им хочется посмотреть Петербург, но страшно. Считают, что до сих пор у нас дико. Американцы в принципе не много путешествуют, многие за пределы Америки не выезжали. Дай бог кто-то в Канаду поедет, а если хочется погреться — в Мексику или на Гавайи. У многих даже нет заграничных паспортов. Один американец спросил, как вообще вылетать за границу. Наверное, там паспорт нужен? Они внутри Америки летают по водительским правам, поэтому для них паспорт — это что-то из области фантастики.

В кино всегда показывают, что в Америке куча высоток, там ходят красивые люди в костюмах, пьют кофе. Но в том же Лос-Анджелесе крохотный пятачок с этими высотками, там их по пальцам можно пересчитать. То есть шикарных видов с небоскребами, кроме Нью-Йорка, нет нигде. Америка совсем не похожа на то, что мы видели по телевизору. К этому я не была готова.

Еще мы часто представляем, что в Америке много полных людей, но в городах их совсем мало, многие бегают, занимаются спортом. Много толстяков на инвалидных колясках. И даже автобусы ложатся на пузо, чтобы люди могли заехать на своих инвалидных колясках.

Я была по-настоящему поражена природой Сиэтла. Я здесь раньше не была и ничего о нем, кроме фильма «Неспящие в Сиэтле», не знала. На деле оказалось, что город уникально расположен: с одной стороны до океана всего два часа ехать, с другой стороны — два часа до гор. Город еще называют изумрудным, потому что он зеленый. А еще когда-то давно Сиэтл затапливало, и его подняли на один уровень вверх. То есть здесь под городом есть еще один город, и там даже автобусы ходят под землей.

Подготовила Асмик Аракелян