Кровавая ривьера

«Мы победили в Ракке, и я глубоко убежден, что следующие несколько недель и месяцев позволят нам полностью одержать военную победу [над ИГ] в Ираке и Сирии», — заявил французский президент Эммануэль Макрон во время визита в Объединенные Арабские Эмираты. Как написала в связи с этим Le Parisien, глава государства искал в своей речи тонкий баланс между удовлетворенностью и триумфом. Восторг Макрона легко объяснить, если предположить, что французская армия вовлечена в этот и другие конфликты значительно больше, чем об этом официально сообщалось. Какие силы и средства задействовал Париж в недавних секретных операциях и где французские «ополченцы» громят врагов Пятой республики — разбиралась «Лента.ру».

В сентябре этого года стало известно о гибели французского военнослужащего Стефана Гренье из состава 13-го парашютно-десантного (драгунского) полка (13e régiment de dragons parachutistes, 13e RDP). Эта часть интегрирована во французские спецслужбы, ее солдаты и офицеры задействованы в различных миссиях, осуществляют диверсионные и разведывательные операции в тылу противника.

Гренье был убит в результате массированного обстрела со стороны террористов группировки «Исламское государство» (запрещена в России) в районе сирийско-иракской границы. Где произошло столкновение — не уточнялось, официальные источники ограничились лишь общим географическим названием Левант (общее название стран восточной части Средиземного моря — Сирия, Ливан, Израиль, Иордания, Палестина, Египет, Турция— прим. «Ленты.ру»). Это позволило командованию, во-первых, официально сообщить о смерти военнослужащего, а во-вторых, избежать обвинений в том, что французские военные действуют в Сирии, хотя там их быть не должно. В общем, «их там нет» в чистом виде.

Так или иначе, сокрытие места гибели бойца дало возможность президенту Макрону сделать официальное заявление: глава государства подчеркнул, что военнослужащий «убит при выполнении миссии по защите нашей страны, защите наших сограждан в борьбе с варварством». До этого в СМИ просачивалась информация лишь о раненых, которых эвакуировали на родину.

Десантник стал первой официально признанной потерей французской армии со времени присоединения Парижа к международной коалиции по борьбе с ИГ в Ираке и Сирии в 2014 году.

О непосредственном участии французских спецназовцев в боях в Сирии в СМИ заговорили после появления в сети любопытного видео, снятого в ходе боев за сирийский город Ракку в ноябре прошлого года.

На кадрах видно, как по направлению к оператору по дороге несется так называемый «джихад-мобиль» — машина, начиненная взрывчаткой. Ролик назван «Уничтожение террориста-смертника бойцами Сирийских демократических сил». Внимание журналистов привлекли закадровые реплики авторов съемок, которые звучат на курдском, английском и французском языках. Причем в последнем случае слова произносятся без характерного арабского или какого бы то ни было другого иностранного акцента.

В первые секунды несколько человек отдают приказы на французском: «Подготовьте MILAN (легкую противотанковую ракету франко-немецкого производства), быстро, быстро, быстро стреляйте в него, стреляйте в него...» Затем слышатся реплики: «Прицел 1700 метров, 1700, 1700. Хорошо, я готов, 1400!». После выстрела слышны комментарии: «Достань его, достань, достань!» — однако снаряд ложится позади автомобиля.

«Промах!» — кричит боец. После этого начинается подготовка к выстрелу из JAVELIN (американский противотанковый комплекс), который достигает цели. «Да, хорошо исполнил», — произносит один из участников боя.

Журналист BBC Риам Далати, разместивший ролик в своем Twitter, в сопроводительном комментарии написал, что бойцы французского спецназа «спасли положение».

В комментарии журналу L'Express Далати заявил, что уверен, что в том бою участвовали французы: «Их база находится недалеко от этого места». На запрос в Генеральном штабе Вооруженных сил Франции ответили уклончиво: «У нас нет информации об этом видео, это может быть кто угодно».

По словам фотографа AFP, в боевых зонах находятся военнослужащие, на форме которых можно увидеть американские и французские знаки отличия. Как правило, они скрывают лица, просят не делать снимков и настоятельно рекомендуют любопытным журналистам «проваливать побыстрее».

В феврале прошлого года газета Le Monde со ссылкой на секретные документы сообщила, что французские силы специального назначения проводят тайные операции в Ливии. Эта миссия условно была разделена на две составляющие: действия армейских подразделений из сил специального назначения, которые устраивали засады на отряды боевиков, и «точечные операции» по ликвидации отдельных главарей исламистов, проводимые Департаментом действий (силовая поддержка) Главного управления внешней безопасности (DGSE).

Эти две составляющие рассматриваются в военной доктрине как «превентивные действия», которые не являются открытой войной. «Это позволяет действовать в Ливии без правовых оснований, что также исключается по бюджетным и политическим причинам», — пояснил полковник в запасе Мишель Гойя. По его словам, эта тактика весьма эффективна: «Мы можем задушить врага, нанести ему урон, устранив его лидеров, и оказать психологическое давление на него — в том смысле, что он понимает, что к нему могут добраться, где бы и когда бы он ни был».

Высокопоставленный представитель Минобороны Франции в то же время заявил Le Monde: «Открыто вмешаться в ситуацию в Ливии — последнее, что мы можем сделать. Мы должны избегать любых открытых военных столкновений, мы должны действовать осторожно».

Так или иначе, утечка данных об участии французов в ливийских событиях вызвала ярость у бывшего в ту пору министром обороны Жан-Ив Ле Дриана. Он отдал распоряжение начать расследование и обратиться в суд, чтобы обязать газету раскрыть свои источники информации. В окружении министра заявили, что «когда происходят секретные операции, их цель вовсе не в том, чтобы они были раскрыты, а их участники подверглись опасности».

Под таким названием журналист Винсен Нузиль еще в 2015 году выпустил книгу-расследование, посвященную тайным операциям, проводимым по секретным указаниям высшего руководства страны. Как оказалось, бравые французские военные в полной боевой экипировке по мановению руки президента могут оказаться практически в любой точке земного шара.

По словам автора, Париж не просто проводит тайные операции. Около 800 агентов Департамента действий DGSE ведут самые настоящие войны, причем действуют настолько утонченно, что связать их активность с интересами Франции практически невозможно. Речь, например, идет о создании «спящих ячеек», которые активируются в нужный момент. По утверждению Нузиля, именно такая группа сыграла ключевую роль в падении режима бывшего ливийского лидера Муамара Каддафи.

В зависимости от обстоятельств этим группам могут прийти на помощь до трех тысяч спецназовцев, действующих скрытно или открыто. Нузиль утверждает, что пика активности тайные армейские и специальные операции достигли во времена президентства Франсуа Олланда (2012-2015 годы). «Из всех президентов Пятой республики он санкционировал самые серьезные тайные операции. Это продиктовано его более воинственным темпераментом. (...) Мы видели это в ходе операции «Сервал» (Мали, 2014 год —прим. «Ленты.ру»), когда речь шла об убийстве лидеров террористов: ни пленных, ни переговоров. Инструкции были на удивление просты и понятны: поиск и уничтожение, поиск и уничтожение».

Впрочем, о тайных миссиях, которые санкционируются нынешним главой Франции, известно пока слишком мало, чтобы отдавать лавры самого воинственного президента в новейшей истории Олланду. Сегодня за пределами Франции несут службу около 18 тысяч французских солдат и офицеров. Из них около четырех тысяч официально задействованы в операциях против исламистов в регионе Сахель и в операции «Бархан» в пяти странах — Мали, Нигере, Буркина-Фасо, Чаде и Мавритании. Кроме того, французские военные находятся в Конго, Центральноафриканской Республике и ряде других стран.

Что касается местонахождения и задач остальных — вряд ли кто-то ответит на этот вопрос. Потому что, как известно, «их там нет».

Михаил Куракин