Герой Российской Федерации Юрий Долгорукий

Традиции именования кораблей у каждого флота свои, правила и особенности этого процесса изучает специальная историческая дисциплина — каронимика. «Лента.ру» завершает рассказ об истории имен отечественных кораблей, обратившись к тому, что происходило в нашем ВМФ с 1992 года.

Когда лихие 90-е все-таки удалось преодолеть, перед флотом встала задача системного отбора имен. Здесь на бумаге все было вполне пристойно и в основном продолжало советскую традицию именования, немного дополненную.

Проблема нарисовалась с другого борта, и сейчас она все больше напоминает то небольшое «пятнышко» советского ВМФ 1950-х, разросшееся к 1980-м в совершенно непотребную практику: флот принимает правила, но не следует им.

Что-то схожее наблюдалось и в переименовании уже имевшихся кораблей. Так, на флоте среди подлодок-«городов» (которых и так уже девать было некуда) появились стратегические ракетоносцы К-433 «Святой Георгий Победоносец» (1998) и ТК-208 «Дмитрий Донской» (2000), а также атомоход К-414 «Даниил Московский» (1996) и дизельная лодка Б-445 «Святой Николай Чудотворец» (2006).

Параллельно придумали и большой десантный корабль «Георгий Победоносец» (2002 год), а с 2008-го при поддержке Нижегородской епархии и городских властей активно пытались присвоить имя «Святой князь Георгий» стоявшей в отстое дизельной субмарине Б-480 (официально так и не переименована).

При переходе к масштабному строительству подобные ляпы начинают возникать даже в казалось бы устоявшихся сериях. Два проекта малых ракетных кораблей до некоторого времени неплохо делились на «малые города» (проект 21631: «Град Свияжск», «Грайворон», «Орехово-Зуево») и традиционный с конца XIX века «дивизион плохой погоды» (проект 22800: «Шторм», «Шквал», «Ураган»).

Началось с того, что посреди серии 21631 каким-то образом нарисовалась «Ингушетия» (2014). Но это было обусловлено хоть какой-то предыдущей практикой. На днях же произошел сущий курьез: в серии 21631 был заложен корабль «Град», и тут же в серии 22800 — «Охотск».

Специфически отбирались каронимы и для новой серии дизельных лодок проекта 636.3. Райцентры «Волхов», «Колпино», «Можайск» и «Старый Оскол» соседствуют с «Великим Новгородом», «Ростовом-на-Дону» и «Петропавловском-Камчатским».

По последнему следует отдельно заметить, что в традиции флота с 1861 года все-таки принято относить этот уважаемый кароним к «городам морской славы» (в честь обороны от англо-французской эскадры в 1854 году) и именовать просто «Петропавловск». Три корабля с таким именем были в Российском императорском флоте и четыре, включая так и недостроенный «Лютцов», — в советском. При этом послужившему обеим властям имперскому линкору «Петропавловск» (в 1921-1943 годах «Марат») вернули историческое имя в конце Великой Отечественной. Но эти соображения не помогли и ранее, при выборе в 1998 году имени для лодки-предшественника (ракетоносец К-211 проекта 667БДР, исключен из состава флота в 2010-м).

Этически сложная ситуация искусственно создана с одним из тихоокеанских корветов проекта 20380, которые по нормативам именуются прилагательными: корабль получил нестандартное имя «Герой Российской Федерации Алдар Цыденжапов».

С одной стороны, подвиг 19-летнего матроса Цыденжапова, спасавшего в 2010 году котельное отделение «Быстрого» от опаснейшего пожара и умершего от ожогов, невозможно ставить под сомнение, и этот поступок должен остаться в памяти русского флота. После подобного подвига старшего механика эсминца «Сильный» Василия Зверева в 1904 году Балтфлот уже в 1906-м получил новый эсминец «Инженер-механик Зверев», в компанию к которому построили еще ряд кораблей, названных в честь доблестных моряков-миноносников русско-японской войны («Капитан Юрасовский», «Лейтенант Сергеев», «Инженер-механик Дмитриев»).

С другой стороны, ВМФ России принял правило, по которому имена носящих звание Героя моряков присваиваются патрульным кораблям и тральщикам новой постройки, причем в формате «имя+фамилия» («Василий Быков», «Александр Обухов» и т.п.). Произошедшее тем более странно, что у флота были совершенно нормативные способы увековечить подвиг Цыденжапова на борту одного из новых кораблей.

Еще одну традицию ВМФ России перетащил из советского периода и не глядя скрестил с дореволюционной. Речь идет об «адмиральских» сериях имен. То, что и в советском флоте смотрелось странно, в нынешнем варианте выглядит уже неловко.

В серии фрегатов проекта 22350 сосредоточены флотоводцы советского времени. На данный момент там уже имеется два адмирала флота Советского Союза (Горшков и Исаков), один адмирал флота (Касатонов) и просто адмирал (Головко). К сожалению, ВМФ в названиях сохранил бюрократические кружева, которыми оплетали корабли в позднесоветский период.

Но дальше возникают фрегаты проекта 11356, где собраны адмиралы дореволюционного периода. А еще есть ранее переименованные крейсера проекта 1144 «Адмирал Нахимов» и «Адмирал Лазарев», а также уже упомянутый нами эсминец «Адмирал Ушаков». И здесь действует правило, по которому «адмирал» — это не воинское звание, а знак принадлежности к касте флотоводцев. Иначе не избежать бы нам, в лучших советских традициях, «Вице-адмирала Макарова» или «Контр-адмирала Истомина».

Отличный момент для отказа от совдеповской бюрократии в каронимике и перехода на однородное упоминание «адмиралов», как в имперской традиции, был благополучно упущен. Как минимум это поколение моряков будет жить, нося на бортах своих кораблей имена создавших океанский флот уважаемых людей, увитые многозвенной канцелярской титулатурой.

При этом следует отметить, что есть несколько новых кораблей, названных в честь адмиралов, но без упоминания их званий. Так, в проекте 18280 оба заложенных разведывательных корабля названы в честь начальников разведки ВМФ СССР: «Юрий Иванов» и «Иван Хурс». Аналогичным образом головной десантный корабль проекта 11711 называется «Иван Грен».

Одновременно в составе флота есть тральщики «Вице-адмирал Захарьин» и «Вице-адмирал Жуков», представляющие собой своего рода памятник незамутненности позднесоветского и постсоветского флота по части отбора и оформления каронимов, а также их соответствия классу корабля.

Первый, достроенный в 2006-2008 годах, назван в честь российского флотоводца первой половины XIX века Ивана Захарьина, а второй, доставшийся еще от времен СССР, — в честь советского адмирала Гавриила Жукова, командовавшего обороной Одессы. Единственное, что здесь более-менее соблюдено — так это сомнительная по всем статьям привычка советского послевоенного флота называть именами адмиралов как крупные корабли, так и малые силы.

Нужно отдавать себе отчет в том, что новый извод каронимической традиции российского флота только формируется. В связи с этим вышеизложенные перекосы и прочие особенности могут носить как временный характер, так и систематический. Что-то из нынешних причуд при неуклонном проведении в жизнь может стать и традицией. Тем не менее уже можно выделить отдельные моменты.

Ясно наблюдаемые попытки вернуть элементы однородного серийного именования уживаются с необъяснимыми нарушениями этих только что установленных правил. Они вызываются частными аппаратно-политическими причинами и пока еще не формируют традицию искаженной каронимической системы, как в позднем СССР. Это вызывает к жизни осторожную надежду на ограниченный характер распространения таких нарушений в дальнейшем.

По итогам системных и бессистемных переименований в 1990-е годы, утвердившихся в виде правил к 2010-му, в каронимике ВМФ сформировался чрезмерный кластер географических имен, при этом используемый однобоко и нерационально. Преимущественно применяются имена городов и лишь в незначительной степени — национальные республики. Каронимы этого типа ранее присваивались совершенно беспорядочно, и надежда остается только на соблюдение правил в дальнейшем при новом строительстве.

Полезной выглядела бы жесткая классификация внутри кластера (субъекты Федерации, национальные республики, областные центры, районные центры) с четкой росписью рангов, классов и серий кораблей, которым они могут присваиваться. От кластера географии логично отделить традиционные с имперских времени «города морской славы», чтобы не создавать коллизий как с лодками по имени «Петропавловск-Камчатский».

Возвращение на флот имен военачальников и государственных деятелей ведется непоследовательно. Вопрос не столько политизирован, сколько зависит от попыток чутко уловить текущие аппаратных веяния «на чердаках великой империи». Этот блок каронимов уже успел сильно пострадать от стилистической небрежности исполнителей. Вместе с тем нельзя не отметить старание, с которым в данном эпизоде флот пытается аккуратно сшить имперскую традицию с советской.

Первым пристрелочным примером может стать «Орлов-Чесменский» — это имя, по сообщениям прессы, готовятся присвоить головному представителю больших кораблей океанской зоны («Лидер»). С одной стороны, государственные деятели на бортах — это в основном советская традиция. С другой, в Российском императорском флоте было два линейных корабля «Граф Орлов» (1770 и 1791 годы). Перспективы в этом направлении, как и в начатой еще в СССР линии армейских военачальников, по-настоящему огромные, и задача в том, чтобы не убить зарождающуюся новую традицию небрежным исполнением.

Попытки восстановить дореволюционные традиции именования (баталии, имена легендарных героев и устоявшиеся имена) носили непродуманный характер и, по сути, провалились. Но именно эти исторические перечни имен составляют естественный и при этом аполитичный и очищенный от аппаратных пристрастий резерв развития каронимической системы ВМФ. Так что вопрос о появлении на флоте новых «Новиковых», «Светлан», «Гангутов», «Аскольдов», «Измаилов», «Рюриков» и «Слав» рано или поздно придется решать.

Нельзя не отметить, что ВМФ России находится в уникальной ситуации, при которой появление на флоте побед Великой Отечественной не только не встретит возражений, но и будет встречено с энтузиазмом практически всеми заинтересованными сторонами. Необъяснимое упущение каронимики с 1950-х годов состояло в полном отсутствии попыток увековечить память о победах советского оружия (взамен аналогичной имперской традиции). Этого не случилось даже в более поздний период 1970-х — 1980-х, когда пропагандистские материалы «про героизм на войне» уже состояли из папье-маше практически полностью, а живая память о Победе начала вырождаться.

Что характерно, до 1953 года поползновения в эту сторону наблюдались: тяжелые крейсера проекта 82 должны были носить имена «Сталинград» и «Москва» — то есть новоиспеченных городов воинской славы. Еще раз подчеркнем уже сделанный ранее вывод о том, что сталинская система именования при ее очевидной неидеальности сегодня представляется вершиной отечественного каронимического искусства в сочетании с хорошим потенциалом развития. Достойно сожаления то, что эта высокая планка не была удержана.

Диссиденты любили троллить советскую власть фразой «выполняйте свои собственные законы и уважайте свою конституцию». Чего-то в этом духе хочется пожелать руководству ВМФ России в части укрепления и развития традиций именования. Потому что набор правил, уже написанных флотом, помимо неукоснительного исполнения, требует разве что косметических изменений и продуманной схемы расширения базы каронимов.

Константин Богданов