На диком бреге Иртыша

Название этого города похоже на аббревиатуру. ОМСК. Со времен декабристов, печально знакомых с омским острогом, название это расшифровывают как Особое Место Ссылки Каторжников. Эту шутку и теперь знает каждый местный первоклассник. На самом деле город унаследовал имя от реки Оми. «Лента.ру» разбиралась с подробностями.

Омскую крепость, которая потом стала городом, заложили удачно, на красивом и полезном месте у слияния двух рек, одна из которых Иртыш, а другая Омь. Это во многом определило характер и судьбу Омска.

Иртыш — река непростая: сильная, быстрая, длинная — течет из самого Китая, а это издавна обеспечивало благодатное судоходство и дешевый лесосплав. Еще четверть века назад по Иртышу сплавляли «дикий» лес — то есть бревна везли не баржами, а просто пускали вниз по течению и где нужно перехватывали.

Иртыш — водная артерия, промышленная река, столетиями обеспечивала самый дешевый водный путь. Долгое время этот путь был не только дешевым, а вообще единственным для северных районов Омской области — дороги через тайгу туда нет, только в сезон по воде, да теперь еще самолетом-вертолетом по воздуху. Иртыш в границах города выглядит мирным и сонным. Вода в нем желто-коричневого цвета, но это не от грязи, а из-за цвета донного грунта. Городская река неизбежно мелеет, поэтому в черте города появляется все больше островов, где местные жители охотно загорают летом. И еще на островах растет ежевика.

Иртыш трудится сутки напролет, пропуская баржи, теплоходы и катера, держа мосты, принимая грузы и пассажиров на причалы, а судна в доки. На берегах его непрестанно движутся легкие краны, похожие на стада разноцветных жирафов. Сейчас Иртышу не дают замерзать зимой, вскрывают лед ради того самого дешевого водного пути. А раньше все с нетерпением ждали ледохода, который был неописуемым зрелищем и главным событием начала мая, превосходящим по популярности первомайскую демонстрацию. Огромные глыбы льда, похожие на айсберги, с треском ломались, сталкивались друг с другом, словно бы взрываясь изнутри. А люди, как завороженные, тянулись к берегам и на мосты и стояли, дрожа от ветра и стряхивая с воротников и шапок мелкие осколки льда. Похожие лица бывают у зрителей на корриде.

Именно весной Иртыш показывает, что нрав у него по-прежнему дикий. Разливается во все стороны, смывает неправильно проложенные коммуникации, крадет лодки и заборы у нерачительных хозяев.

Сибиряки гордятся своей зимой. Ну, какая она в Москве или даже в Лондоне? Слякоть и серое небо. А здесь снег лежит большущими пушистыми сугробами, весело скрипит под ногами и сверкает цветной пылью в воздухе, а когда его выпадает особенно много, тротуары превращаются в узкие коридорчики снежной крепости. И солнце зимой такое, что нос и щеки горят. У особенных счастливчиков веснушки держатся круглый год. А когда по утрам выпадает иней, наступает невероятная тишина. Обыкновенные городские деревья превращаются в декорации сказочного леса.

В противовес тридцатиградусным зимним морозам лето здесь жаркое, хоть и короткое. Жизнь сосредотачивается вокруг воды. Кроме рек в городе бесчисленное количество фонтанов и фонтанчиков. А еще есть такое чудесное место как Зеленый остров — огромный парк, действительно похожий на остров, с рукотворным овальным заливом, замкнутым подковой песчаного берега, густо поросший ивняком и прочими водолюбивыми растениями. Можно взять напрокат лодку или катамаран и плавать в свое удовольствие или просто посидеть на скамейке у воды. Здесь есть водный и сухопутный стадионы, бассейн и теннисные корты, детские аттракционы и взрослые кафе.

Старожилы вспоминают, что в послевоенные годы, когда город активно застраивался, комсомольцы выдвинули лозунг «Превратим Омск в город-сад!» Почти каждый омич пенсионного возраста может рассказать, в каком году и где он сажал тополя и клены, акации, лиственницы и молодые сосенки. Благодаря этим пожилым комсомольцам в городе полно скверов и сквериков, парков и аллей, а дворы зелены и тенисты.

С наступлением весны в горожанах словно бы просыпаются крестьянские корни вековой давности, и они набрасываются на стылую почву: вскапывают, рыхлят и роют тощую городскую землю. Чудаки, конечно, зато даже вокруг многоэтажек обустроено некое подобие деревенских палисадников с клумбами и аккуратными грядками.

По дорожкам парка, похожего на лес, можно от Зеленого острова пойти вдоль берега против течения и оказаться на Стрелке — месте, где небольшая Омь входит в большой Иртыш. Там тоже разбит симпатичный сквер, это традиционное место встреч в центре города.

У красивого чугунно-каменного Юбилейного моста стоит компактная и нарядная Серафимо-Алексеевская часовня. Такую же возвели здесь в 1907 году в честь рождения последнего царского сына. Часовня царевича Алексея, как ее называли горожане, стала первой жертвой «революционных сносов» в Омске в 1927-м. Но в 1994-м ее заново построили на прежнем месте.

Напротив часовни раньше находился старейший в городе кинотеатр «Художественный», где до конца 80-х годов прошлого века в роскошной зале перед сеансом играл живой оркестр и выступала певица в бархатном платье, а на буфетной стойке красного дерева стояли многоярусные вазы с пирожными и графины с напитками. Несколько лет назад кинотеатр преобразился в зал камерной и органной музыки.

Самая красивая улица Омска носит традиционное для советских городов и весей имя Ленина. Некогда здесь шумели березы Любиной рощи — по имени юной жены губернатора, которая любила гулять в лесу за речкой. Дом губернатора (весьма скромный по нынешним меркам) стоит на другом берегу Оми до сих пор, теперь здесь художественная галерея имени Врубеля, который родился в доме через дорогу от особняка генерал-губернатора, по соседству с лучшей в городе блинной. В городской картинной галерее есть не только полотна этого известного сына города, но и одно из крупнейших собраний Айвазовского, редкие работы Рериха и Борисова-Мусатова.

А теперь на месте рощи красиво взбирается от берега реки вверх улица Ленина, с широкими лестницами по обе стороны. В первых этажах домов, декорированных лепниной, расположены магазины — типичная торговая улица XIX века.

В годы перестройки, когда пошла мода на возврат старых названий, улице Ленина вернули дореволюционное имя Любинский проспект. Однако «возвраты» в городе не прижились, и упрямые омичи продолжают называть проспект улицей Ленина, улицу Думскую — улицей 10-летия Октября, а Ленинградские мост и площадь никак не называются Петербуржскими. Дело не в том, что город входит в «красный пояс», хотя коммунистов тут хватает, просто это в характере сибиряков: они в принципе не любят перемен. По-прежнему существуют улицы 19-го, 20-го и 22-го партсъездов, остановку городского транспорта с красивым названием «Старозагородная роща» по-прежнему называют «Судоремонтный завод», и Советский район тоже существует.

Промаявшись несколько лет с путаницей в адресах, городские власти вернули Любинскому проспекту неисконное название, и он вновь стал улицей Ленина. Кое-где, впрочем, оставили красивые фигурные таблички со старинным названием — для декора и чтобы гости не заблудились.

Топонимика в Омске вообще чудная. Спроси, где живет омич, и услышишь что-нибудь вроде «На заводе Баранова», «На СК (завод синтетического каучука)», «На Полете» или «На Шинном». Конечно, никто на самом деле не живет ни на заводе пластмасс, ни даже на телевизионном или нефтезаводе. Просто Омск при всей своей красе все же крупный промышленный город, и застраивался он поселками вокруг многочисленных заводов и фабрик, которые впоследствии стали городскими районами. А названия прижились и остались. На долгую память.

Ассортимент памятников в городе невелик, их основную массу составляют статуи Ленина. На момент перестройки социалистического сознания Лениных в городе оказалось так много, что смущенные омские власти вознамерились в угоду времени решить эту проблему радикально и лишних вождей снести. В духе исторической справедливости постановили, что остаться в живых должен самый старый из памятников, знаменуя собой веху в истории города. Когда навели справки, выяснилось, что самый старый памятник Ленину, изготовленный еще при жизни Владимира Ильича местным народным умельцем, находится на территории старого мясокомбината. Хотя территорию мясокомбината жестоко охраняли, это существо, по размерам не превосходящее скульптуру пионера в летнем лагере, было знакомо многим горожанам: его было видно из рейсового автобуса, проезжающего вдоль каменного забора. Но поскольку вождь стоял задом к зрителям, его не узнавали, и памятник получил непочтительную кличку «синяк». Дело в том, что народный скульптор покрыл гипс несколькими слоями белой извести, однако Ленин пачкался и нуждался в регулярной побелке, а хозяйственные работники мясокомбината щедро добавляли в известь синьку, чтобы свежее смотрелась. Может быть, из-за этого «синяка» насчет самого старого Ленина в конце концов передумали. Оставили все как было.

Новые времена принесли городу новые памятники. На областном драмтеатре восстановили «Крылатого гения», демонтированного в 1930-е. Поставили скульптуру Достоевского напротив домика, где будущий великий писатель отбывал ссылку. Субтильный при жизни Федор Михайлович выглядит могучим, как гипербореец, и словно бы разрывает мощной грудью тугие пелена веков…

Но по-настоящему украшают Омск другие, совсем не пафосные уличные скульптуры. Трогательные Дон Кихот и Санчо на площади перед ТЮЗом, затейливая абстракция напротив драмтеатра, пожарный на старой башне оживляют городское пространство и радуют глаз.

Больше других популярны сантехник Степаныч и Любочка. Бронзовая Любочка на бронзовой скамейке с бронзовым томиком Пушкина в изящных ручках сидит на тротуаре главной улицы Омска, словно среди берез виртуальной рощи своего имени. Как и в позапрошлом веке, горожане ее любят, а приезжие фотографируются, заглядывая в ее книжку.

Степаныч вылезает из обычного технического люка по другую сторону той же улицы, прямо у ног спешащих по своим делам омичей. Чумазый до черноты трудяга, облокотившись на крышку люка, смотрит с мечтательной улыбкой на белый свет, такой прекрасный после душного подземелья. А может, он влюблен в Любочку, безнадежно отделенную от него проезжей частью и столетием времени.

Особенности городской застройки Омска таковы, что большая часть его центра — так называемый частный сектор. Система улиц с названием Северные, числом 36: деревянные дома, дощатые заборы и дворы с собачьими будками. На многих улицах нет асфальта, зато есть лавочки с бабушками, железные колонки с водой, мальвы и золотые шары за штакетником. Большая деревня в сердце миллионного города.

Впрочем, деревня не только в центре города. Деревянные дома перемешаны с многоэтажной застройкой так основательно, что это стало привычным лицом города и удивляет разве что приезжих. Среди старых домов есть настоящие памятники деревянного зодчества, охраняемые государством. Но есть и обычные избушки с завалинками, с ватными сугробиками между двойных рам, и пожилая хозяйка выходит на улицу закрыть ставни на ночь, а пожилой хозяин выгуливает единственную курочку, вызывая улыбки прохожих.

Омск полон чудес и загадок. Например, тайный ход под руслом Иртыша, по которому ушел от преследования большевиков «правитель омский» адмирал Колчак. Дом Колчака из руин возродился в Дворец бракосочетаний, но подземелья-то, говорят, остались.

Одно из главных омских чудес — Замарайка. Чудное место практически в центре города, рядом с большим автомобильным мостом: заросшее камышом озеро, почти болото, где гнездятся обычные дикие утки, гуси, журавли и несколько редкостных видов водоплавающих пернатых, занесенных в Красную книгу. Птицы, живущие на Замарайке, настолько уникальные, что сообщество орнитологов еще в 70–е годы прошлого века предприняло титанические усилия по эвакуации их из экологически неблагоприятного места гнездования. Обустроили специальный водоем с идеальными условиями, с большими предосторожностями перевезли редкие экземпляры водоплавающих. Однако птицы вернулись на Замарайку. И продолжали жить и размножаться в центре промышленного гиганта, под грохот проносящихся машин, дыша загазованным воздухом.

Земля, облюбованная птицами, росла в цене и представляла все больший интерес для застройщиков. Борьба с неразумными, но ценными обитателями озера продолжалась многие годы и закончилась полной победой пернатых: Замарайку объявили государственным заказником и придумали ей более благозвучное название «Птичья гавань». Теперь тут не так топко и опасно — появилось еще одно симпатичное и вполне благоустроенное место для прогулок.

Другое чудо знакомо каждому омичу и продается в любой торговой точке Омска. Залито в бутылки с зеленой или синей этикеткой, называется «Омская-1». Это минеральная вода. Ее слегка солоноватый вкус склоняет к измене даже поклонников нарзана и боржоми. Говорят, она творит чудеса по части излечения внутренних органов — мол, именно она залог нашего крепкого сибирского здоровья. Но настоящее чудо — то, что источник ее открылся не в таежных чащах и не в горных ущельях, а на задворках обыкновенной городской улицы. В окрестностях Омска много минеральных источников разной степени целебности, но до открытия «Омской-1» никто не предполагал, что подземные воды экологически неблагополучного города могут обладать живительной силой и поистине замечательным вкусом. Специалисты по добыче минеральной воды «Омская» утверждают, что ни одна вода не подвергалась столь пристальному изучению, как эта. Ученые не верили, что природный источник может миновать грязь большого города. Однако омская вода достойно прошла огонь и воду, а вот медных труб ей все же недостает.

Омск непременно стоит увидеть во всей его красе и несуразности: пройти по низкорослым улицам, съесть кулебяку и выпить «Омской» в буфете речного трамвайчика, пыхтящего по Иртышу, постоять на мосту, глядя на зеленые крыши старых улиц, проснуться среди ночи от музыки с проходящего теплохода. Омск — многоликий город, живой и разный, словно бы существующий в параллельных мирах и временах, от прошлых веков до будущих, от провинциальной дремучести до столичного шика. Может быть, увидев многие лики города, заезжий гость начинает понимать, почему омичи, как бы далеко ни завела их жизнь, всегда счастливы вернуться в свой город.

Елена Орлова