Схватка двух оябунов

Япония стоит на пороге новой войны. На этот раз — внутри страны. Крупнейшая группировка японской мафии якудза «Ямагути-гуми» раскололась: мятежные лидеры из города Кобэ отделились от основной группы, создав собственную «Кобэ Ямагути-гуми», и теперь готовятся c оружием в руках отстаивать свою независимость. Полиция приведена в полную готовность, в ее рядах формируется спецотряд для контроля за обстановкой. «Лента.ру» разбиралась, к чему может привести война двух группировок.

«Ямагути-гуми» — крупнейшая в мире группировка якудза, в прошлом году отпраздновавшая свое столетие. Она насчитывает десятки тысяч человек, не говоря о сотнях тысяч членов семей мафиози и владельцев легального бизнеса, обслуживающего мафию.

«Ямагути-гуми» имеет долгую и славную историю. Созданная в годы Первой мировой войны в порту Кобэ бывшим рыбаком, скромным профсоюзным боссом, а по совместительству мелким гангстером Харукити Ямагути, она постепенно распространила свое влияние на весь город Кобэ, а потом и на прилегающие районы.

Основу благосостояния клана заложил его третий «крестный отец» (по-японски — кумитё) Кадзуо (Кацуо) Таока — сирота из бедной семьи, вступивший в одну из уличных банд «Ямагути». Таока быстро прославился как отличный уличный боец, заслужив прозвище Кума (Медведь) за привычку начинать драку с удара ногтями согнутых пальцев в глаза противника, после чего оппонент, как правило, лишался способности видеть — на некоторое время или навсегда. Таланты Кумы не остались незамеченными, и сын основателя группировки Нобору Ямагути взял многообещающего паренька в свою охрану, а позже стал поручать ему самые важные дела.

Вторая мировая с ее тотальными мобилизациями, сверхжестким регулированием имперской экономики и массовыми разрушениями нанесла группировке серьезный удар. В 1942 году умер Нобору Ямагути, и клан практически распался. Но после капитуляции Японии бывший телохранитель Нобору снова собрал гангстеров — банду за бандой, человека за человеком. Кадзуо Таока оказался не только беспощадным бойцом, но и отличным стратегом. Став главой клана, Таока превратил его из семейного бизнеса Ямагути в настоящий преступный синдикат. Он и другие боссы якудза сумели убедить в своей нужности и американскую оккупационную администрацию, и японские власти, объяснив, что гангстеры могут пригодиться для борьбы с левым и профсоюзным движением. Взамен они просили немного: всего-то закрыть глаза на некоторые не совсем законные деловые операции. Ничего личного, только бизнес.

Таока пережил многочисленные тюремные сроки и даже пулю 38-го калибра, выпущенную ему в затылок (покушение произошло, когда 65-летний босс развлекался в ночном клубе). Он скончался неожиданно, в возрасте 68 лет, от сердечного приступа, оставив после себя огромный преступный синдикат, имевший отделения почти по всей Японии и множество ячеек за ее пределами, и титул «кумитё всех кумитё».

После смерти Таоки для клана наступили трудные времена. Его преемник Кенити Ямамото в тот момент отбывал срок в тюрьме, где скоропостижно скончался полгода спустя. Три года, пока «Ямагути» не мог выбрать лидера, кланом правила жена Таоки, но ей было далеко до мужа. Клан угасал на глазах: полиция развернула охоту на осиротевших мафиози, пачками сажая их в тюрьмы. Наконец в 1985 году период нестроений, казалось, закончился: высший совет «Ямагути» выбрал нового оябуна (главу группировки) — 51-летнего Масахису Такенаку.

Но назначением оказались довольны не все: три тысячи человек во главе с Хироси Ямамото отделились, создав собственную банду «Итива-каи». 26 января 1985-го Такенаку обстреляли около дома его любовницы в городе Осака. Оябун и двое его сопровождающих скончались на месте.

Похороны Такенаки, транслировавшиеся по государственному телевидению, представляли собой величественное зрелище: за гробом шли более тысячи человек в черных костюмах, белых рубашках и черных зеркальных очках — траурной униформе якудза. Над гробом убитого оябуна они дали клятву жестоко отомстить за смерть любимого вождя и стереть с лица земли подлых убийц из «Итива-каи».

Четыре года — с 1985-го по 1989-й — тянулась война в регионе Кансай, где окопалась «Итива-каи». Она получила название «война Яма-Ити». В полицейские сводки попали 220 перестрелок, 36 человек погибли, сотни были ранены. За великим сражением крупнейшей группировки якудза и ее мятежных полевых командиров следила вся страна: газеты публиковали ежедневные сводки, в которых вели подсчет потерь с обеих сторон.

Но удача, как известно, обычно на стороне больших батальонов. Лоялисты из «Ямагути-гуми» взяли верх. За боевиками «Итива-каи» охотились как за дикими зверями, их подстерегали под дверьми собственных домов, они боялись появляться на улицах. В конце концов мятежники взмолились о пощаде. При посредничестве других уважаемых мафиози было заключено мирное соглашение, и уцелевшие раскаявшиеся боевики «Итива-каи» вернулись в ряды «Ямагути-гуми». Но для группировки победа оказалась пирровой: слишком много рядовых гангстеров и членов руководства во время боевых действий открыто нарушили закон, были пойманы на месте преступления и оказались в тюрьмах.

Следующий, пятый оябун не просто восстановил влияние группировки, но и привел ее к невиданному процветанию. При Ёсинори Ватанабе и его помощнике-вакагасира Масару Такуми клан превратился в одно из самых богатых преступных сообществ не только в Японии, но и во всем мире. Бюджет «Ямагути-гуми» вполне мог потягаться с экономикой небольшого государства третьего мира: боссы клали в карманы миллиарды долларов, заработанные на торговле наркотиками и оружием, азартных играх, содержании борделей и создании порносайтов и полученные вполне легальным путем, например через строительные фирмы или игру на бирже. Дошло до того, что синдикат начал выпуск собственного журнала, который распространялся среди членов «Ямагути-гуми».

И вот теперь «Ямагути-гуми» снова стоит на пороге гражданской войны. Шестой оябун, Кэнъити Синода, известный также как Синобу Цукаса, занял пост главы банды в 2005 году. Он значительно отличается от своих предшественников: Кэнъити родом c острова Кюсю, в то время как все предыдущие оябуны были уроженцами региона Кансай на острове Хонсю. Синода сделал карьеру благодаря своей дерзости и беспощадности (ему пришлось отсидеть 13 лет в тюрьме за то, что он зарубил босса враждующей группировки катаной), а также беспрекословной верности клану и успешным операциям в ходе «войны Яма-Ити», открывшим ему двери в высшие круги «Ямагути-гуми».

После избрания оябуном Синода сразу же показал, что его стиль правления — более демократичный. Он отказался ехать на церемонию вступления в должность на лимузине, как все его предшественники, предпочтя обычный поезд. А по пути зашел пообедать в лапшичную, пока многочисленные лидеры и полевые командиры «Ямагути-гуми» ждали за роскошным столом, накрытым в честь нового босса, не решаясь начать банкет.

Не всем пришлись по вкусу и наполеоновские планы шестого оябуна: Кэнъити мечтал завершить экспансию на восток, начатую его предшественником, и взять под свой контроль Токио. Он уговорил одну из местных банд — «Кокусуи-каи» присоединиться к «Ямагути-гуми», создав таким образом плацдарм в столице. Было очевидно, что группировка «Канто-Хацукакаи», контролирующая мегаполис, без боя не сдастся. Обе стороны готовились к большой войне.

Но войны так и не последовало: Кэнъити Синода был неожиданно арестован за то, что некогда позволил одному из охранников носить незарегистрированный пистолет. Босс провел в тюрьме шесть лет и вышел на свободу в апреле 2011-го.

К тому моменту в «Ямагути-гуми» оформилась оппозиция. Противостояние оябуна и фронды длилось четыре года и завершилось расколом: в августе 2015 года из состава группировки вышли несколько влиятельных банд, включая крупнейшую банду в составе «Ямагути» — «Ямакен-гуми», чья лояльность никогда ранее не вызывала сомнений. Мятежники образовали новую группу и назвали ее «Кобэ Ямагути-гуми», провозгласив оябуном 67-летнего Кунё Иноуэ. Ни о какой экспансии на восток речь больше не идет: Кэнъити Синода должен сперва разобраться с бывшими соратниками. Война была объявлена в сентябре 2015-го. С тех пор полиция зарегистрировала уже 17 перестрелок между лоялистами и мятежниками, войной охвачены 10 из 47 японских префектур, где действует «Ямагути-гуми». На днях неизвестные угнали мусоровоз и протаранили двери в офис одной из банд мятежников. Похоже, лихие 80-е возвращаются.

Простые японцы следят за битвой двух оябунов с чисто спортивным интересом, как их отцы и деды следили за «войной Яма-Ити», гадая, чья возьмет. Якудза в Японии давно превратилась в культурный феномен: благородные гангстеры в многочисленных комиксах и мультфильмах приходят на помощь положительному герою или судят по справедливости, карая злодеев. Это не мешает основной массе японцев относиться к якудза негативно. Преступный мир в Японии существует как бы параллельно с обычным: дети оябунов ходят в те же школы, что и их сверстники, множество японцев работают в фирмах, принадлежащих якудза, или торгуют с мафиози, но при этом сами члены якудза и их разборки остаются вне социальной структуры, где протекает жизнь обычного гражданина. Японцы мафию как будто не замечают, воспринимая ее существование как данность.

При этом оба мира — обычный и криминальный — постоянно пересекаются. Иногда это приносит простым японцам горе — когда то один, то другой гражданский попадает под пули во время разборки банд. Или когда ошалевший от безнаказанности босс якудза убивает не понравившегося ему человека, как это произошло с популярным мэром Нагасаки Иттё Ито, которого застрелил лидер нагасакского отделения «Ямагути» Тэцуя Сироо. Полицейским Сироо объяснил, что мстил мэру за ненадлежащее исполнение обязанностей: в 2003 году машина мафиозо повредила колесо, въехав в неогороженную яму на стройплощадке. Волна народного возмущения, поднявшаяся после этого убийства, вынудила судей вынести Сироо смертный приговор, который потом под давлением руководства «Ямагути-гуми» заменили на пожизненное заключение.

Иногда, наоборот, якудза делают добрые дела. Так, после землетрясения в Кобэ в 1995 году, когда государственные спасательные службы из-за организационного хаоса медлили с оказанием помощи пострадавшим, именно «Ямагути-гуми» доставила в город продовольствие и гуманитарную помощь. Во время землетрясения и цунами 2011 года, когда произошла авария на АЭС «Фукусима-1», только оперативные действия мафии, организовавшей в своих офисах пункты размещения беженцев и отправившей помощь в пострадавшие районы, спасли десятки тысяч жизней.

Если простых японцев разборки оябунов беспокоят мало, то бизнес из-за этого лихорадит. Война между группировками означает существенный передел рынка, причем не только теневого: мафии принадлежат множество легальных предприятий и фирм, встроенных в общую экономическую систему Страны восходящего солнца — от лапшичных до киноиндустрии, за которой закрепилось прозвище «Якудзовуд». Kто бы в конце концов ни победил, для большинства японских бизнесменов гражданская война между якудза означает перебои в бизнесе, а в худшем случае и разорение.

Наконец, третья сторона, наблюдающая за происходящим с большим интересом, — японская полиция. Стражи порядка развили, на первый взгляд, бурную деятельность: создано специальное подразделение, занимающееся отслеживанием происходящего в Кобэ, розданы многочисленные интервью, изданы грозные предупреждения: законы соблюдать, порядок не нарушать. Однако американский журналист Джейк Эдельстейн, специализирующийся на истории и современности якудза, считает, что эта активность — не более чем ширма.

«Полагаю, что до тех пор, пока не погибнет первый гражданский, полиция будет сидеть ровно и наблюдать, как боевики якудза истребляют друг друга, — объясняет Эдельстейн. — Потому что стражи порядка уверены, что до тех пор, пока мафиози убивают себе подобных и не трогают мирное население, они просто делают за полицию ее работу».

Любая разборка между кланами якудза резко повышает эффективность работы полиции. Число задержанных с оружием в кармане растет как на дрожжах, после каждой перестрелки в тюремных больницах оказываются дополнительные клиенты. Учитывая, что якудза по возможности блюдут правила игры и не оказывают сопротивления при задержании, а иногда, почуяв угрозу своей жизни, приходят в участок с повинной, стражам порядка остается только следить, чтобы мафиозная гражданская война не превратилась в битву всех со всеми. Ведь куда проще контролировать несколько десятков преступных синдикатов, чем кровавую анархию.

Алексей Куприянов