Гей, славяне!

Права геев и лесбиянок — один из основных «нервов» современной украинской политики. Брюссель увязал отношение к ЛГБТ-сообществу с либерализацией визового режима. Киев вынужден идти навстречу достаточно жестким пожеланиям чиновников ЕС, чтобы исполнить заветную мечту Майдана — безвизовый режим с Евросоюзом. Однако не все установки Брюсселя встречают понимание у местного населения. «Лента.ру» вспомнила о том, как обстояли дела с правами сексуальных меньшинств на Украине в последние годы.

Правительство Украины опубликовало на официальном портале «План мероприятий по реализации Национальной стратегии в области прав человека на период до 2020 года». В частности, там говорится о том, что ко второму кварталу 2017 года однополые браки будут легализованы. В документе также подчеркивается необходимость снятия «дискриминационного» запрета на усыновление трансгендерами детей. Соответствующие изменения в приказ министерства здравоохранения должны быть внесены уже в четвертом квартале 2016 года. Ответственным за разработку новых правовых норм указано само правительство Украины и «другие заинтересованные органы государственной власти».

В ноябре 2015 года президент Украины Петр Порошенко утвердил поправки в трудовое законодательство, которые, в том числе, запрещают ущемление прав представителей сексуальных меньшинств при приеме на работу. Расширением прав граждан с альтернативной сексуальной ориентацией Киев так озаботился из-за требований Европейского союза. Брюссель ставит это условием для либерализации визового режима с Украиной. И хотя украинский истеблишмент в целом демонстрирует единство по вопросу «европейского вектора», с ЛГБТ-сообществом в стране не все так гладко.

Безвизовый режим с ЕС — именно то, за что «Евромайдан стоял», одно из ключевых обещаний лидеров переворота и зримое подтверждение того, что все это было не зря. Поэтому Киев вынужден, с одной стороны, удовлетворять народные запросы, а с другой — идти навстречу пожеланиям брюссельских политиков. Однако взгляды на роль и место ЛГБТ-сообщества в жизни страны у украинского общества — как минимум его части — и чиновников Евросоюза не вполне совпадают. В результате вопрос прав и свобод геев с лесбиянками оказывается одним из самых «нервных» в политике Украины.

О том, что сопротивление гей-либерализации есть не только в темных народных массах, но и среди просвещенных чиновников в органах власти, стало понятно уже в ходе продавливания через парламент довольно нейтральной поправки о запрете дискриминации при приеме на работу. До того как законопроект лег на стол главе государства, его принимал депутатский корпус. 10 ноября 2015 года Верховная Рада поправки не приняла. За день до нового голосования Порошенко специально обратился к главам фракций с просьбой утвердить все «визовые» законопроекты, в том числе и запрет дискриминации ЛГБТ в сфере труда. «Как президент, как православный христианин, как человек, который уже женат 31 год и очень любит свою жену, как отец четырех детей я выступаю за сохранение семейных ценностей, традиционных для украинского общества. Но как гарант конституции я категорически против дискриминации любого из украинских граждан по любому признаку», — разъяснял он свою позицию. Видимо, не все депутаты поняли, к чему он клонит, поэтому Порошенко дал подсказку: необходимо «сделать все, чтобы у каждого украинца была возможность путешествовать без виз по странам Шенгенской зоны».

Поправки «проголосовали», но спикер Рады Владимир Гройсман на всякий случай тогда уточнил, что однополых браков на Украине не будет. Председателя парламента можно понять. Судя по тому, что его кандидатуру назвали в числе возможных преемников действующего премьера Арсения Яценюка, Гройсман обладает соразмерными его рангу политическими амбициями. «Подписываться на гей-тему» ради сиюминутной необходимости и обеспечивать себе непонимание существенной части электората осторожный спикер не пожелал.

У символа торжества идей толерантности — гей-прайда в столице Украины — тоже славная и непростая история. Формально это мероприятие было проведено летом 2015-го. Однако организованный ЛГБТ-активистами «Марш равенства» длился менее получаса на маршруте протяженностью меньше километра. Фактически гей-парад прекратили сотрудники правоохранительных органов из соображений безопасности, дабы ЛГБТ-активисты не повстречались с боевиками запрещенной в России экстремистской организации «Правый сектор». Последние рвались на парад отнюдь не из соображений толерантности. Радикалы забросали участников марша петардами, ранения получили несколько сотрудников органов внутренних дел.

Это, однако, не остудило патриотических чувств лидеров украинского гей-движения. В июле 2015 года в Нью-Йорке глава «Гей-альянса Украины» Тарас Карасийчук сыграл «гей-бандеровскую» свадьбу со спутником жизни Николаем Масловым. Молодожены были в костюмах цветов национального флага — «жовто-блакитных». «Мы решили показать своими костюмами, что те самые гей-бандеровцы, о которых так много твердит российская пропаганда, действительно существуют», — объяснил Карасийчук.

Украинское ЛГБТ-сообщество проводило гей-парад и в 2013 году при «диктаторе» Викторе Януковиче. Тот «марш равенства» из 50 геев и лесбиянок охраняла тысяча милиционеров. Обошлось без происшествий. Почетным гостем мероприятия был мэр Мюнхена. В 2014 году при победившей «гидности» гей-парад отменили, поскольку «время военное». Мэр Киева Виталий Кличко увещевал геев и лесбиянок тем, что «проведение каких-то увеселительных парадов не соответствует той ситуации, в которой находится Украина».

Геи и лесбиянки, разумеется, тоже стояли на Майдане и внесли свою лепту в «революцию гидности». В январе 2014-го лидеры организаций, защищающих права сексуальных меньшинств, заявили, что поддержали Евромайдан, но после дискуссий было принято решение выходить на акции без ЛГБТ-символики под флагами Евросоюза и Украины.

Представитель одной из профильных организаций Борис Глоба отметил, что во время Евромайдана планировались некие провокации с участием «гей-титушек», от чьих действий лидеры ЛГБТ решительно отмежевались. Тем не менее, как напомнил Глоба, «особенно радикальных казаков» пришлось удалить с площади, чтобы избежать непредвиденной агрессии с их стороны.

О том, что у гей-активистов широкое поле для деятельности, представители ЛГБТ заявляли и до Евромайдана. Так, в 2011 году «Би-би-си» опубликовало данные, собранные «несколькими общественными организациями, занимающимися защитой прав геев и лесбиянок», о том, как страдает ЛГБТ-сообщество Украины.

На тот момент 61 процент респондентов «интернет-опросов» как минимум один раз сталкивались с дискриминацией из-за своей сексуальной ориентации. Любопытно, что хуже всего, по мнению членов сообщества, к ним относились сотрудники правоохранительных органов. 77 процентов сообщили о дискриминации со стороны милиции, 53 процента информировали о проблемах на работе, а 41 процент — о негативном отношении окружения в целом: родственников, приятелей и случайных знакомых.

Импровизированный гей-парад в Киеве был проведен, можно сказать, в тестовом режиме еще в 2007 году. Тогда в Международный день противодействия гомофобии ЛГБТ-активисты организовали акцию «Гомофобия лечится». Геи и лесбиянки в футболках с соответствующим слоганом прошлись по Крещатику, раздавая листовки. «Оказалось, в центре Киева очень много геев и лесбиянок, а на Крещатике — особенно. Некоторые из них спонтанно присоединились к шествию, пополнив его ряды», — отмечало издание «Корреспондент.net».

Этой акции, как выяснилось, ждали не только многочисленные латентные геи и лесбиянки Киева, но и некие бритоголовые молодые люди. От общения с ними представителей ЛГБТ-сообщества оградили все те же «гомофобные» милиционеры — власти снарядили на защиту ЛГБТ-активистов около сотни бойцов спецназа.

В истории украинского ЛГБТ-движения отразилась вся современная история этой страны — если в «дореволюционные» годы государственный аппарат мог обеспечивать населению какой-то минимум безопасности, то сейчас Киев исполняет формальные требования ЕС, добавляя прав гражданам, в том числе и нетрадиционной ориентации, но больше на бумаге. Похоже, нынешняя власть готова и впредь платить такую же цену за свой «европейский вектор».

Филипп Прокудин