Гуантанамо для беженцев

Пока лидеры европейских стран ломают головы, как справиться с мигрантским кризисом, Австралия предлагает готовое и эффективное решение. Максимально жесткая политика по отношению к нелегалам не заслужила одобрения правозащитников, зато уберегла страну от бесчисленных лодок с незваными гостями. «Лента.ру» разбиралась в особенностях национального приема мигрантов властями Зеленого континента.

«Отныне любой искатель убежища, который прибудет в Австралию на лодке, не получит ни единого шанса обосноваться в нашей стране. Если он действительно окажется вынужденным переселенцем, ему разрешат поселиться в Папуа — Новой Гвинее», — так в 2013 году тогдашние премьер-министры Австралии и Папуа — Новой Гвинеи анонсировали возобновление политики «Тихоокеанское решение», которая должна была избавить Зеленый континент от потока непрошеных гостей.

Не желая принимать их на своей земле, Канберра еще в 2001 году заключила договоры с одними из самых бедных соседних стран: Науру и Папуа — Новой Гвинеей. По условиям соглашений на территории островного государства и на гвинейском острове Манус создавались специальные центры приема беженцев, куда силами австралийского ВМФ перевозились все желающие получить убежище и где их дела рассматривались австралийскими госслужащими.

Казалось бы, всем сторонам выгодно такое решение: Австралия перекрывала поток нелегалов, а бедные страны получали дополнительное финансирование. Декларировалось, что это делается для безопасности самих беженцев, которые часто гибли при попытке добраться до Австралии на утлых суденышках.

Тогда Канберра действительно добилась того, чего хотела: с сентября 2001 года по начало 2008 года 1637 нелегалов были помещены в спеццентры, и поток лодок с мигрантами практически иссяк. Тем не менее деньги на содержание центров выделять приходилось. Правительство лейбористов в 2008 году торжественно отказалось от «Тихоокеанского решения», однако вынуждено было вернуться к нему несколько лет спустя, когда поток прознавших о послаблениях нелегалов вновь устремился к австралийским берегам.

В этот раз гайки закрутили еще сильнее, и беженцев избавили даже от призрачного шанса поселиться на Зеленом континенте. Закрытые было центры снова открылись, а деньги из австралийской казны вновь пошли в бюджеты соседних стран.

Окончательно драконовский режим для мигрантов был установлен пришедшим к власти в 2013 году премьер-министром Тони Эбботтом. Он анонсировал замену «Тихоокеанского решения» новым планом — «Суверенные границы». Смена названия была неслучайной: контроль над осуществлением операции передали генерал-лейтенанту Энгусу Кэмпбеллу.

На этот раз австралийское правительство подошло к «окончательному решению мигрантского вопроса» с поистине стратегическим размахом. В индонезийских деревнях, откуда хлипкие лодки с мигрантами отправлялись на австралийский остров Рождества, проводили пропагандистские кампании. Нанимались информаторы, которые сообщали о потенциальных контрабандистах, а в исключительных случаях власти даже платили за информацию о перевозке беженцев.

Дошло до того, что австралийское правительство выкупало старые лодки, чтобы владельцы не продавали их контрабандистам. Если лодку с мигрантами обнаруживали в территориальных водах Австралии, корабли ВМФ брали ее на буксир и доставляли обратно к индонезийским берегам — зачастую в нарушение национального суверенитета этой страны. Моряков даже освободили от формальной обязанности проявлять «должную осмотрительность» при транспортировке беженцев обратно.

Если же вынужденные переселенцы умудрялись добраться до берегов страны, их сажали в надувные лодки и отправляли в сторону Индонезии или Шри-Ланки. Центры в Науру и Папуа — Новой Гвинее продолжали работать; было заключено соглашение о переселении бегущих в Австралию мигрантов на территорию Камбоджи.

«Там было совершенно, совершенно, совершенно ужасно, — делился в интервью с BBC News Ахмед, один из заключенных мигрантского лагеря на острове Манус. — Мы вчетвером жили в одной комнате площадью в два квадратных метра! Австралийское правительство наплевало на большинство наших человеческих прав. Они вообще не думают о нас!»

Помещенные в этот комплекс беженцы отказывались от еды, зашивали себе рты, глотали бритвенные лезвия и бунтовали — в результате беспорядков даже погиб один иранец. Ничто не помогло — власти Австралии не планируют менять свою политику даже несмотря на резкую критику со стороны правозащитников.

По данным пограничной службы на 31 января 2016 года в центрах для мигрантов находились 1807 человек. «Средний срок содержания людей под стражей составляет 457 дней», — хладнокровно отмечается в отчете. При этом общее количество нелегалов неуклонно падает: в январе 2013 года их было почти в семь раз больше.

Центры содержания нелегалов практически закрыты для СМИ — госпошлина за журналистскую визу в Науру составляет семь тысяч долларов, и в случае отказа деньги не возвращают. Адвокатам тоже приходится несладко: в 2014 году один из судебных защитников пришел в лагерь на острове Манус для встречи с клиентом, но его силой выпроводили за территорию, а потом и вовсе депортировали из Папуа — Новой Гвинеи за отсутствие лицензии.

Чтобы полностью исключить неудобную тему лагерей из общественной повестки, власти страны в 2015 году приняли так называемый «Закон о погранслужбе», согласно которому за разглашение любого факта о жизни мигрантского лагеря австралийским работникам грозит до двух лет тюрьмы. Исключение делается только для информации, которая может спасти жизнь или предотвратить вред здоровью заключенного.

Между тем им есть что рассказать: в декабре 2015 года 600 заключенных центра на Манусе подписали коллективное письмо, в котором умоляли помочь им свести счеты с жизнью. Они попросили у премьер-министра Малкольма Тернбулла корабль, который сбросил бы их в открытый океан, газовую камеру или смертельную инъекцию.

«Мы просили о помощи раньше, но наши просьбы об освобождении не были услышаны. Мы поняли, что между нами и мусором почти нет разницы, мы просто кучка рабов, живущих в адских условиях. Единственная разница — мы очень дорого обходимся австралийским налогоплательщикам, а свою роль для желающих "остановить лодки" политиков мы уже сыграли. Нас по сути пытают и травмируют, пытаются сломать», — говорится в обращении.

Журналистам VICE News удалось связаться с автором письма — иранцем под псевдонимом Махмуд — и расспросить об условиях содержания. По его словам, персонал постоянно говорит им, что ни одна страна на земле не примет их и требует от беженцев вернуться на родину. Раз в три дня им разрешают под присмотром охранника позвонить по телефону или воспользоваться доступом к ограниченному количеству веб-сайтов.

Заключенных кормят, дают принимать душ, общаться друг с другом, но держат за колючей проволокой и под постоянным наблюдением, лишая всякой надежды на будущее. «Люди здесь сходят с ума. Они вешаются, объявляют голодовки, занимаются членовредительством. Я уже устал от самого себя», — закончил Махмуд. Качество предоставляемой мигрантам еды тоже вызывает вопросы: в конце 2015 года более сотни человек слегли с отравлениями. Шуму наделал и случай, когда один вынужденный постоялец обнаружил в порции риса человеческие зубы.

Между тем официально признанным беженцам живется немногим лучше: их выпускают из лагеря для нелегалов и переводят в транзитный центр, где они должны дожидаться расселения в Папуа — Новой Гвинее. Планы такого расселения исполняются из рук вон плохо, и большинство «зависают» там практически навсегда. Им разрешают передвигаться по территории острова, но покидать его и даже работать на нем запрещено.

В интервью The Guardian афганец Мохсан, один из узников транзитного центра, рассказал о своей жизни. По его словам, он регулярно подвергается гонениям как со стороны местных жителей, которые требуют убираться из их страны, так и со стороны работников миграционных служб Папуа — Новой Гвинеи, которые предъявляют ему примерно те же претензии и избивают.

«Я не хочу денег. Я не хочу в Австралию. Я хочу куда угодно, где есть свобода. Свобода, мне нужна только свобода», — говорит Мохсан.

«Никакие морализаторства тех, кто не осознает губительность политики открытых границ, не приведут к результатам», — грозно увещевал австралийских сенаторов глава Управления по вопросам миграции и защиты границ Майкл Пеццуло после истории о якобы изнасилованном на территории одного из лагерей пятилетнем ребенке.

Эти слухи опровергли, но критика австралийской политики в отношении нелегалов звучит постоянно: ее жестокостью недовольны и в Управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев, и в Human Rights Watch, и в других гуманитарных организациях. Свои претензии высказывают и работники мигрантских лагерей из числа местного населения Науру и Папуа — Новой Гвинеи.

Они считают, что их страны не получают выгоды от мигрантских центров, а нанятые для работы в них австралийцы де-факто имеют карт-бланш на любое насилие. Например, в августе 2015 года The Guardian сообщила об изнасиловании австралийским персоналом одной из местных работниц, при этом подозреваемых быстро вывезли на родину до начала полноценного расследования.

Тем не менее и коалицию правых партий, и лейбористов такая ситуация, кажется, устраивает: за смягчение режима выступает только партия зеленых, которая имеет лишь одно место в Палате представителей и десять кресел в Сенате. 2 февраля 2016 года Верховный суд Австралии подтвердил право властей держать нелегалов в лагерях за пределами страны и дал добро на депортацию 267 мигрантов, ожидающих отправки в Науру.

У них, впрочем, есть призрачный шанс избежать судьбы других беженцев: 18 февраля новозеландский премьер Джон Кей прибывает в Канберру для переговоров с Тернбуллом. Он хочет предложить переселить их в Новую Зеландию в рамках обязательства этой страны ежегодно принимать 750 мигрантов.

Такой прецедент уже был: в 2013-м при премьерстве Джулии Гиллард Канберра согласилась на отправку 150 человек, однако ее преемники эту практику прекратили, опасаясь нового наплыва нелегалов, желающих поселиться в Австралии или Новой Зеландии.

Как отмечают наблюдатели, жесткое отношение к мигрантам, ранее казавшееся орудием маргиналов, сейчас обретает все большую популярность среди европейских политиков. Однако масштабы проблемы, с которыми столкнулась Европа, совершенно другие, и вряд ли опыт Австралии поможет властям 28 стран-членов ЕС.

Алексей Наумов