Недетское шоу

Российское ТВ распробовало новый формат — детские адаптации успешных взрослых телеконкурсов. Вслед за «Голосом» на Первом канале появился «Голос. Дети», а на СТС за кулинарным шоу «МастерШеф» последовала его детская версия. Не отстает и «Россия 1»: канал возродил собственный конкурс талантов «Синяя птица». Еще недавно телешоу с участием детей были обречены на рейтинговый провал, а теперь прямиком попадают в прайм-тайм. По накалу борьбы и по уровню эмоционального напряжения эти конкурсы ничуть не уступают взрослым оригиналам: дети соревнуются, злятся, обижаются, плачут и даже падают в обмороки. Нужны ли детям подобные испытания? Стоит ли минута славы тех психологических травм, которые ребенок может получить в случае неудачи? Эти вопросы «Лента.ру» задала детскому психиатру, а также продюсерам и психологам популярных детских телешоу.

Наталья Ефимова, врач-психиатр Детского консультативного центра НМХЦ имени Н. И. Пирогова.

Это не детские шоу. Это конкурсы для родителей с неуемными амбициями, которые в принципе не способны любить своих детей. У таких родителей оценочное восприятие. Для них, получит ребенок любовь или нет, зависит от того, завоевал ли он место в каком-то конкурсе. Победил — им восхищаются и вроде бы как он любим. Так нельзя. Ребенок и без того предельно оценочно воспринимает окружающий мир, и друзей, и близких. Он обучается жизни на этой земле от своих родителей. Вот какой образец для подражания они ему дают.

В результате этих конкурсов, на выходе мы имеем двух-трех победителей и целую армию нелюбимых детей, которые не получили любви хоть в каком-то виде. В итоге практически все они вырастают перфекционистами, не способными быть счастливыми. Они задают себе очень высокую планку, у них все должно быть на высшем уровне. Но они никогда не могут достичь удовлетворения, потому что это нереально, никогда не бывает все совершенным. Это достаточно мучительная жизнь и для них самих и для тех, кто рядом с ними.

В чем тут удовольствие зрителей? Я не совсем понимаю. Я воспринимаю это как определенное насилие над детьми. Могут ли такие шоу навредить детям, наблюдающим за ними с экрана? Абсолютным злом телеконкурсы для них не являются. Но это вопрос семейных ценностей. Если родители относятся к таким шоу именно как к шоу и говорят ребенку: «Я тебя люблю, давай лучше сходим на качели или в зоопарк», то и ребенку они, извините, просто до фонаря.

Если же родитель сравнивает ребенка с тем, кого видит на экране (мол, видишь, девочка может, а ты?), это бьет по самооценке ребенка, по нервам, влияет на его уверенность и дальнейшее самоопределение. Еще хуже, если вся семья собирается у экрана и восхищается талантами детей из телевизора, а потом за ужином все это обсуждают, пока собственный ребенок пытается что-то пропищать о своей проблеме!

Есть познавательные интеллектуальные викторины, где дети вместе с родителями могут ломать голову в поисках правильного ответа. Это хорошо, это только укрепляет взаимопонимание и доверие в семье. Но конкурсы красоты, кулинарные или песенные, к сожалению, не имеют к этому никакого отношения. Родители рядом, но не вместе с ребенком.

Есть мнение, будто эти конкурсы помогают детям пробиться в жизни. Думаю, сейчас достаточно возможностей, чтобы и без телевидения реализовать свой вокальный или иной талант. Если у ребенка есть способности и желание, он получит признание. Но в этих шоу дети все же бьются не за место в жизни, а за более близкие, понятные и важные для них вещи — за любовь и признание родителей. Чтобы мама ими гордилась.

Юрий Аксюта, главный продюсер музыкальных и развлекательных программ Первого канала. Идеолог взрослого и детского «Голоса».

«Голос. Дети» — программа с участием детей, но не детская. Это почти полный аналог взрослой версии «Голоса», и причина успеха та же — концентрация талантливых людей в шоу, где есть развитие сюжета, увлекательная соревновательная часть, звучат прекрасные музыка и голоса.

Наш конкурс — действительно специфическая среда. Для участников это вызов, эмоциональные нагрузки, волнение. Но точно так же чувствует себя ребенок на школьных олимпиадах или экзаменах, на спортивных соревнованиях, в любой новой для себя жизненной ситуации, где ставится и достигается серьезная цель. Мы делаем все, чтобы раскрепостить участников, ведь только тогда они покажут все, на что способны вокально. Поэтому у нас есть со-ведущая, сопровождающая ребенка до выхода на сцену.

На стадии поединков мы ушли от формы спарринга «друг против друга», у нас поют не двое, а трое участников — один из них идет дальше, а двум другим в компании легче перенести расставание с шоу. В финале нет отсева вплоть до последнего момента. Для нас (и дети это знают) все участники первой стадии «Голоса» — уже победители, ведь они прошли серьезный предварительный отбор. «Голос» — это история успеха, любой ребенок нуждается в таких примерах для подражания.

Одним из обязательных условий попадания ребенка на конкурс (помимо вокального дарования) является его личное желание. И мы выясняем, почему он пришел, — сам захотел или этого хотят только его родители. На детском «Голосе» много таких, кого толкают амбиции их родителей. Но это нормальная ситуация. Плохо, когда родители не уделяют внимания своему ребенку и он предоставлен сам себе. У нас противоположный случай: амбициозные родители — амбициозные дети.

Высокий рейтинг программы никак не связан с детскими слезами. «Голос» — это конкурс, предусматривающий конкуренцию и отсев. Но потерпев неудачу, многие возвращаются на следующий год. Андрей Клубань (мальчик упал в обморок на сцене, и это показали в эфире —прим. «Ленты.ру») чувствовал себя неважно перед выходом на сцену. Мы предложили ему выступить позже еще раз. Он сделал это и попал в команду к Пелагее.

Татьяна Жарова и Татьяна Шапкина, психологи проекта «Голос. Дети»

Музыкальный конкурс со слепыми прослушиваниями — среда непредсказуемая, и мы формируем уровень сложности, исходя из того, что ребенок осваивает все поэтапно и под руководством взрослых: начиная с наставников и заканчивая администраторами.

Для ребенка именно этим конкурс и притягателен — двигаться сначала с опорой на взрослого, а потом — «расправить крылья и полететь», выйти на сцену самостоятельно как большой артист. Неслучайно даже после неудач дети снова и снова приходят к нам на конкурс. Значит, эта сложность им по силам.

Что касается стресса, эмоций и амбиций родителей, то какой конкурс без этого обходится. Но мы знаем, что стресс может обладать не только разрушающей, но и мобилизующей силой. Для этого детям важно ощутить поддержку наставников, родителей и других специалистов, в том числе и психологов, в моменты самых сильных волнений. На протяжении всего проекта ребенок не остается один на один со своими переживаниями — он разделяет их со взрослыми. А значит, к моменту решающего испытания у ребенка формируется прочный «тыл» — запас душевных сил.

Юлия Сумачева, главный продюсер компании «ВайТ Медиа» — производитель «МастерШеф. Дети».

Я не согласна с тем, что весь проект сводится к тому, чтобы понаблюдать за детьми в стрессовых ситуациях. Дети борются за шанс обучаться в кулинарной школе Сингапура, у самых крутых поваров, их ждет кулинарная карьера. Наш ведущий Андрей Шмаков пригласил ребят из «МастерШефа» на стажировку в «Метрополь». Одна из выбывших участниц уже работает по вечерам в ресторане. Кроме того, детей приглашают участвовать в различных акциях. Мне звонят с разных площадок, предлагают устраивать мастер-классы с детками.

Конечно, каждому родителю приятно, что его ребенок может быть успешным. Но я с уверенностью могу сказать, что родители не заставляли детей идти на наш кастинг. Дети рвались туда и сами приводили родителей на съемку. Все они были знакомы со взрослым проектом «МастерШеф», хотели туда попасть, для них это кухня мечты. Поймите, каждый из них уже готовит блюда ресторанного уровня и мечтает быть только поваром, никем другим, открыть свой ресторан в будущем. Это все не потому, что они пришли потешить свое самолюбие, а потому что у них есть мечта.

Взрослый «МастерШеф» достаточно жесткий формат. Конечно, в связи с тем, что участники шоу — дети, его пришлось переработать. Например, дети выбывают не по одному, а по двое. Психологи это объясняют тем, что если ребенок уходит с проекта один, он чувствует себя самым плохим. А если не один, то уже не испытывает таких эмоций.

Кроме того, мы отдавали всем выбывшим детям фартуки. В оригинале выбывающие должны снимать фартук, покидая шоу. Но мы отдавали. Для них это означает признание того, что они шеф-повары. Дети собирали на эти фартуки автографы ведущих, психологов, организаторов, и уходили с гордостью.

У нас не было задачи довести кого-то из детей до слез, мы любим этих детей. Конечно, деткам обидно, когда они покидают проект. То, что они плачут при этом, естественно. В такие моменты я сама сидела за кадром и плакала.

Это шоу о детях, но для взрослых. Среди его аудитории в основном взрослые люди. Проект популярен во всем мире, и за последнее время детский «МастерШеф» даже опередил по популярности взрослый.

Успех таких проектов кроется, наверное, в том, что взрослым всегда интересно наблюдать за теми, кто, по их мнению, не так профессионален, как они. А когда ты видишь, что дети что-то могут делать намного лучше тебя, это удивляет. Появляется гордость за это поколение, за то, что у нас в стране есть такие дети, умные, красивые, развитые во всех направлениях. Думаю, зрители, которые смотрят проект, как и я, гордятся нашими детьми, и поэтому будущее им видится более позитивным.

Надежда Уффельман, психолог проекта «МастерШеф. Дети»

У нас был уникальный кастинг — мы искали в детях сочетание умения готовить и психологических характеристик. Мы, психологи, работали в связке с поварами, которые первоначально оценивали уровень кулинарного мастерства, а мы, в свою очередь, выявляли готовность ребенка участвовать в шоу. Для нас было важно, чтобы он активно взаимодействовал с окружающими, был стрессоустойчив и коммуникабелен. Когда мы видели, что какой-то ребенок слишком болезненно реагировал на элемент соревновательности, не приглашали его на съемки.

Есть такое понятие в психологии, как «демонстративность» — это желание реализовать себя, быть узнаваемыми и признанными. 90 процентов тех, кто приходил на кастинг, обладали именно этим качеством, и для таких детей участие в любом телешоу подобно обычному конкурсу. В большинстве случаев это были активные детки. Помимо любви к кулинарии, они танцуют, плавают, занимаются английским, в общем, разносторонние и общительные ребята, которые пришли на проект показать себя.

Светлана Поворазнюк