Почти карабахнуло

Массовые акции, развернувшиеся в Ереване и в других армянских городах в июне 2015 года, вывели Армению в фокус внимания политиков и экспертов. Формальным поводом для начала протестных действий стало решение Комиссии по регулированию общественных услуг о повышении тарифов на электроэнергию. О том, почему происходящее ударило прежде всего по имиджу России в регионе и как можно исправить ситуацию, читайте в статье, подготовленной Российским советом по международным делам (РСМД).

После того как власти республики решили пойти навстречу манифестантам и пообещали провести аудит компании «Электросети Армении» (ЭСА) и субсидирование тарифов (для рядовых граждан в полном объеме, а для бизнеса — частично), протестные акции уже в начале июля пошли на спад. Однако 1 сентября митинги возобновились. Эта тема представляется крайне важной для внешнеполитического позиционирования Москвы в Закавказье.

Остроту ситуации с протестами в Армении подогревают несколько факторов. Повышение тарифов в июне 2015 года стало для граждан Армении уже третьим за последние несколько лет. В 2013 году электроэнергия подорожала примерно на треть — и тогда представители ЭСА не гарантировали, что в предстоящие годы не случится нового повышения цен. В 2016 году прекратятся работы на Армянской атомной станции (на нее приходится 45 процентов от общей выработки электроэнергии) — для проведения ремонтных работ, что дает возможность представить новые заявки на повышение тарифов.

При этом общая социально-экономическая ситуация остается плачевной. И хотя по итогам 2014 года экономический рост составил около 3,5 процентов, этот уровень оказался ниже планируемых показателей (5,2 процента). Наибольший удельный вес в этом росте составляла сфера услуг и торговля, а не производство. Чтобы рост принес позитивную социальную динамику, он должен превзойти отметку в 6 процентов.

Неприятным вызовом для экономики Армении стало падение национальной валюты — драма — в конце ноября 2014 года. Тогда драм обновил свой восьмилетний минимум и упал на 16,6 пунктов. В декабре произошел еще один скачок. Колебания валютного курса вызвали рост потребительских цен, усложнив и без того непростое положение населения Армении.

Значительная часть граждан республики живет за счет трансфертов. Между тем в течение января 2015 года резко снизился объем трансфертов для частных лиц (72,1 миллиона долларов США против 122,5 миллиона долларов в январе 2014 года). Несмотря на некоторое увеличение переводов из США произошло снижение трансфертов из России (примерно на 56 процентов), что связывают с экономическими сложностями внутри РФ и влиянием западных санкций из-за украинских событий. Снижение трансфертов наряду с девальвацией драма вносит дополнительный вклад в рост потребительских цен.

Несмотря на то что организаторы массовых акций в Ереване и в других городах Армении всячески отмежевывались от политических и антироссийских целей, фактор России присутствовал в протесте в той или иной форме практически с первого дня.

«Электрические сети Армении» — на 100 процентов дочерняя компания российской «Интер РАО ЕЭС» (это в массовом сознании делает Россию косвенно ответственной за социальные издержки). Компания накопила долг в размере 250 миллионов долларов США. ЭСА неоднократно обвиняли в хищениях средств и некачественном менеджменте, расходах на дорогие автомобили для руководства и раздутом штате. Недовольство деятельностью «Электросетей» стало связываться с деятельностью российского крупного бизнеса в целом.

Информационная шумиха накладывается на другие проблемы. Ереван крайне скептически (если не сказать негативно) относится к военно-техническому сотрудничеству между Россией и Азербайджаном (которое выгодно Москве для поддержания статус-кво на Кавказе и предотвращения ухода Баку в сферу западного влияния, как это произошло с Грузией). Большой негативный эффект на двусторонние отношения оказало и «дело Валерия Пермякова». Оно, как и российско-азербайджанское сотрудничество, не привело к пересмотру внешнеполитических приоритетов Еревана, но создало негативный эмоционально-психологический фон.

На сегодняшний день позиции критиков российской политики в республике недостаточно сильны, однако они эксплуатируют такие темы как «тотальная зависимость» Армении от российских военных и государственных властей, «насильственное втягивание» республики в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), «поддержка армянского авторитаризма российским режимом», нежелание Москвы урегулировать нагорно-карабахский конфликт и прочее. Из внешних игроков наиболее активно в Армении работают американцы. Так, USAID — Агентство США по международному развитию (ведущий проводник американской «мягкой силы» в мире) только по данным открытых источников в 2014 году имел бюджет в 23 миллиона долларов. В 2015 году он увеличен до 27 миллионов долларов США.

В сложившейся ситуации и российским, и армянским политикам крайне важно извлечь уроки из нынешнего социального протеста.

По какому бы пути ни пошло протестное движение в Армении, социальное недовольство в республике очень высоко. Недовольство политикой властей может вынести на поверхность случайных персонажей, не обладающих достаточным уровнем компетенции и подготовки для управления страной.

Этому способствует и пополнение рядов недовольной молодежи по итогам последней волны протестов. Плохо организованное, не обладающее политическими лидерами движение — удобный объект для манипуляций. Тем более что в период 2013-2015 годов армянская оппозиция не смогла консолидироваться, выработать качественную альтернативу развитию страны, излишне сконцентрировалась на митинговой активности. Более того, власти предприняли шаги по маргинализации тех, кто мог бы потенциально составить ей конкуренцию.

Но эти шаги повышают общественный запрос на новые лица, не связанные с действующей властью. И проблема тарифов (даже если она будет урегулирована к взаимному удовлетворению власти и общества) впоследствии может быть заменена вопросом дороговизны потребительских товаров, проблемой снижения трансфертов из России, нетранспарентностью в принятии управленческих решений. Учитывая тесную связь действующей власти с Россией, недовольство неизбежно будет переноситься и на Москву.

В данной ситуации официальному Еревану следует активизировать взаимодействие с гражданским обществом. Этот сегмент может стать не только дополнительным риском, но и позитивным фактором (как эффективная обратная связь власти и общества, как резервуар для ротации власти, повышения ее качества и инструмент минимизации социальной напряженности).

Для России дестабилизация Армении чревата нарушением статус-кво в Нагорном Карабахе и попытками ослабить российское влияние в Закавказье. В связи с этим Москва должна также извлечь уроки из нынешнего протеста. России необходимо расширить пространство взаимодействия внутри Армении, которое сегодня, как правило, ограничивается исполнительной властью. Крайне важным видится наращивание контактов между законодателями России и Армении, а также влиятельными центрами армянской диаспоры на Западе и на Востоке (эти инструменты можно использовать и для корректировки подходов этих стран к российской внешней политике).

Отдельный вопрос — организация взаимодействия с оппозицией. Здесь необходимо преодолеть предубеждение относительно антироссийского настроя критиков действующей власти. Например, партия «Процветающая Армения» (которую тесно связывают со вторым президентом Робертом Кочаряном и которая до недавнего времени входила во властную коалицию) по праву считается одной из наиболее «русофильских» сил, а многие лидеры АНК во главе с Левоном Тер-Петросяном критически оценивают выгоды от европейского интеграционного вектора. И даже представители партии «Наследие», которую считают наиболее прозападной, по многим вопросам (в особенности в отношении нагорно-карабахского конфликта) оценивают роль России позитивно.

В этой связи России необходимо, во-первых, преодолеть ту ситуацию, когда действующая власть спекулирует на дружбе с Москвой и пытается укрепить свои позиции за счет позиционирования в качестве едва ли не единственного надежного союзника. Во-вторых, сформировать такую ситуацию, когда смена власти не приведет к катастрофическим последствиям для российского присутствия в Армении. Диверсификация контактов с армянским политическим сообществом поможет решить обе эти задачи.

Помимо политиков России необходимо наращивание контактов с гражданским обществом (не только правозащитниками и организаторами социального протеста, но и молодыми учеными, писателями, педагогами, журналистами, бизнесменами). В Армении одна из самых развивающихся отраслей экономики — IT-технологии, и именно в этой сфере очень ощутимо присутствие США, но недостаточно российское влияние.

Российской дипломатии следует повысить информационную активность на нагорно-карабахском направлении. «Заморозка» этого конфликта многими стала восприниматься как данность. Между тем ситуация в зоне противостояния весьма опасна: растет частота столкновений и нарушений режима прекращения огня.

Важна коррекция и на экономическом направлении. Тарифы и прочие текущие хозяйственные вопросы зависят от многих факторов, однако российские бизнес-гиганты должны обеспечивать более эффективный контроль над дочерними компаниями в Армении и их действиями. Это необходимо для предотвращения отождествления социальных проблем армянского общества с действиями России. Иначе коммунально-бытовой протест может быть политизирован в нежелательном для России направлении.

Все предлагаемые меры позволят обеспечить многофакторное и многостороннее присутствие России в Армении, не ограничивающееся военно-политическими аспектами. В совокупности с позитивной ролью Москвы в обеспечении статус-кво вокруг Нагорного Карабаха и гарантиями национальной безопасности это позволит блокировать устремления конкурентов России, стремящихся к ослаблению российско-армянского стратегического альянса и выдавливанию России с Южного Кавказа. С другой стороны, это позволит армянскому политическому классу проводить более качественную внутреннюю политику в непростых условиях кризиса и неразрешенного пока конфликта.

Текст публикуется со значительными сокращениями. Полная версия доступна на сайте РСМД.

Сергей Маркедоновкандидат исторических наук, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета