План «М»

Вечером 18 февраля официальный Киев объявил о готовности допустить иностранных миротворцев в зону конфликта. Инициатором этого выступил президент Петр Порошенко, его предложение было утверждено на заседании Совета национальной безопасности и обороны. По вопросу о миротворческой операции Украина намерена обратиться к Евросоюзу и ООН. Предпочтительным вариантом в Киеве назвали «полицейскую миссию ЕС» — в самом ЕС, впрочем, заявили, что всерьез обсуждать эту тему будут только после того, как получат конкретные предложения. В Москве и Донецке инициатива украинских властей поддержки не получила.

Согласившись принять миротворцев, Киев, по сути, изменил свою позицию по отношению к конфликту на территории Донбасса. До сих пор украинская власть заявляла, что иностранные миротворцы там не нужны. Она выступала с мирными планами, пыталась вернуть Донбасс военным путем, подвергнуть регион изоляции, однако добиться разрешения конфликта не смогла. Надежды на то, что результата можно будет достичь за счет иностранной военной помощи и международного давления на Россию (на которую Украина возлагает вину за происходящее), пока также не оправдались. Теперь в Киеве фактически признали, что справиться с ситуацией самостоятельно не могут.

Решение, правда, выглядит несколько запоздалым. Миротворцы, возможно, смогли бы сыграть существенную роль на начальном этапе конфликта, когда на востоке Украины еще не развернулись масштабные военные действия, когда регион еще не был накачан оружием. Сложно сказать, насколько эффективной миротворческая миссия окажется теперь, когда в распоряжении самопровозглашенных республик Донбасса есть, по сути, небольшие армии с танками, артиллерией и якобы даже авиацией.

Миротворцы могли бы стать средством для урегулирования конфликта, если бы те, от кого зависит продолжение войны, действительно решили бы ее прекратить — на тех или иных условиях. Пока что на востоке Украины наблюдается некоторое затишье (за исключением дебальцевского направления), однако скептики видят в этом лишь паузу перед очередной — весенней — военной кампанией.

Возможность отправки миротворцев на Донбасс обсуждается уже довольно давно. Еще весной прошлого года подобные призывы раздавались из Славянска: участники «русской весны» просили Россию защитить их от «Правого сектора». В разное время с призывами о вводе миротворцев выступали представители самопровозглашенных Донецкой и Луганской республик.

В пользу миротворческой миссии высказывался президент Парламентской ассамблеи ОБСЕ Илкка Канерва. Осенью прошлого года он отмечал, что на востоке Украины идет эскалация войны и необходимо «бить в набат». При этом, правда, оговаривался, что миротворческая миссия должна быть не российской (такой вариант он назвал нежелательным), а международной.

Сторонники отправки миротворцев на Украину были и в России. В Совете Федерации, в частности, еще в апреле говорили о том, чтобы «срочно усаживать за стол переговоров Россию, США, ЕС и Украину и договариваться о вводе на юго-восток миротворческого контингента». Летом в прессе появилась неофициальная информация, что Москва якобы готова начать на Украине миротворческую операцию «в течение 48 часов» (как пояснял источник, «несколько российских частей просто возьмут в кольцо охраны крупные города, чтобы обеспечить безопасность мирным жителям»). Впрочем, официально наличие таких планов подтверждено не было (неофициальное присутствие в зоне конфликта российских военных и их активное участие в боевых действиях Москва отрицает).

На раннем этапе конфликта возможность приглашения миротворцев рассматривали и в Киеве. В апреле временный президент Украины Александр Турчинов предлагал миротворческим силам ООН присоединиться к антитеррористической операции, организованной против сторонников отделения Донбасса. «Мы не возражаем и приветствуем, если при вашей помощи будет проведена совместная антитеррористическая операция на Востоке», — говорил он генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну, отмечая, что «специалисты и наблюдатели сами смогут засвидетельствовать легитимность и правомерность наших действий».

Впрочем, позднее идея была отвергнута. В июле, когда украинские войска вели наступление, в администрации президента заявляли, что оснований для привлечения миротворцев — «более того, российских» — нет. «На территории Украины никаких миротворческих контингентов не будет. Точка», — говорил позднее Порошенко, подчеркивая, что Украина способна защитить себя самостоятельно. «Нам не нужны ни войска НАТО, ни войска России… для того, чтобы разобраться с целостностью и суверенным правом на украинском Донбассе», — вторил лидер пропрезидентской фракции в Верховной Раде Юрий Луценко. МИД Украины в конце января констатировал, что вопрос о привлечении миротворцев не обсуждается.

Тем не менее в начале февраля в преддверии переговоров в Минске и на фоне наступления ДНР/ЛНР на Дебальцево выяснилось, что миротворческая миссия все же стала предметом переговоров. По информации «Коммерсанта», с такой инициативой выступили лидеры Франции и ФРГ, принимавшие участие в переговорном процессе. Источник, близкий к Министерству иностранных дел Украины, тогда отмечал, что идею о миротворческой миссии Киев не одобряет (поскольку видит в этом путь для замораживания и «приднестровизации» конфликта), однако в нынешней ситуации готов это обсуждать. При этом он подчеркивал, что участие в этой миссии России украинская сторона считает «абсолютно неприемлемым».

Позднее Порошенко подтвердил, что во время минских переговоров действительно обсуждал эту тему с лидерами России, Франции и ФРГ. Как стало известно 19 февраля, в ходе телефонного разговора лидеры так называемой «нормандской четверки» договорились «скоординировать действия на уровне министров иностранных дел относительно выполнения указанных целей».

Вопрос о формате операции пока остается открытым. Порошенко 18 февраля заявил, что миротворческая миссия должна будет действовать в соответствии с мандатом Совета Безопасности ООН. Вслед за этим, он, правда, добавил, что наилучшим форматом считает «полицейскую миссию Евросоюза». Хотя задачи миротворческой и полицейской миссий различаются. Первая создается для предотвращения войны, контроля за прекращением огня, вторая — для обеспечения правопорядка, помощи местным правоохранительным органам (такая миссия — EULEX — была направлена, к примеру, в Косово).

Как пояснил секретарь Совета безопасности Украины Александр Турчинов, миротворцы должны быть размещены как вдоль линии фронта, так и вдоль неподконтрольного Украине участка границы с Россией (через который, по данным Киева, ДНР и ЛНР получают вооружение, боеприпасы и подкрепление). Это, по его словам, позволит «фиксировать и локализовать нарушения, обеспечит реальные шаги прекращения агрессии».

Задачей миссии, если она будет создана, станет, прежде всего, разведение сторон. «Отведены будут и украинские войска, и войска террористов. Посередине между ними станут миротворцы ООН и установят зоны безопасности. Миротворцы будут находиться в зоне безопасности и контролировать ее. Таким образом огонь прекратится, а оккупированные ныне территории будут заморожены», — поясняет украинский военный эксперт Константин Машовец. Впрочем, добиться этого можно будет лишь при согласии сторон — которое пока отсутствует.

Отправке миссии ООН (если она будет действовать именно с таким мандатом) по правилам должны предшествовать консультации с участием заинтересованных сторон. Кроме того, представители ООН, вероятно, должны будут посетить Украину, чтобы оценить ситуацию. Затем будет подготовлен доклад генерального секретаря ООН, Совет Безопасности примет соответствующее решение, а Генеральная Ассамблея утвердит бюджет.

На подготовку, как полагает украинский политолог Владимир Фесенко, уйдет как минимум несколько месяцев. «Сначала нужно будет согласовать компромисс, в том числе на уровне Совета Безопасности ООН, надо будет найти деньги на эту миссию и определить ее состав, ведь для нас категорически неприемлемо участие в ней России», — рассуждает он. Иначе говоря, до очередного обострения в зоне конфликта миротворцы (если даже заинтересованные стороны договорятся по формату миссии) могут и не успеть.

Мнения о составе миссии при этом уже разошлись. В самопровозглашенной ЛНР, в частности, заявили, что хотят видеть миротворцами только представителей России и Белоруссии. Аналогичное заявление последовало и от ДНР (как выразился председатель местного парламента Андрей Пургин, «если нам и нужны миротворцы, то это миротворцы РФ»). Представитель министерства обороны ДНР Эдуард Басурин при этом подчеркнул, что возможен допуск миротворцев только на линию соприкосновения (а не на границу с Россией, как это планирует Киев). Киев, в свою очередь, настаивает на том, что Россия «как страна-агрессор принимать участия в миротворческой операции не может».

В самой России инициативу Порошенко на официальном уровне комментировали скептически. Представители РФ расценили ее как попытку подорвать минские договоренности (которые, впрочем, частично уже были сорваны, когда ополченцы, вопреки перемирию, продолжили штурмовать Дебальцево). Российский МИД сослался на то, что по этим соглашениям контрольные функции возложены на ОБСЕ.

Как считает бывший глава секретариата президента Украины Виктор Балога, не устраивающий Москву вариант (если речь все же дойдет до формирования миссии) будет просто заблокирован в Совете Безопасности ООН. Хотя, по мнению политолога Владимира Фесенко, пространство для переговоров имеется: миротворцами могут стать, к примеру, представители стран, не входящих в НАТО, — Финляндии или Австралии.

Для Киева приглашение миротворцев равнозначно признанию того, что конфликт замораживается на неопределенный срок — то есть происходит именно то, чего украинские власти изначально пытались избежать. Впрочем, в нынешней ситуации это может стать альтернативой затянувшейся войне, в которой ни одна из сторон не может добиться победы. «Введение миротворцев означает заморозку конфликтов на годы, если не на десятилетия, — рассуждает политолог Петр Олещук. — Мы потеряем юрисдикцию над частью территории. Это негатив для Украины. С другой стороны, в нынешней ситуации Украине нужен мир. В частности, чтобы решать свои внутренние проблемы. Поэтому замораживание конфликта для достижения мира — это не худший вариант в этой ситуации».

Михаил Тищенко