«Санкции — мягкая, но жестокая удавка на шее российской экономики»

В московском отделении международной еврейской организации «Гилель» в среду, 4 февраля, с лекцией «Финансы и кризис» выступил президент компании «Московские партнеры», преподаватель НИУ ВШЭ, кандидат экономических наук Евгений Коган. «Лента.ру» приводит основные положения его выступления.

Многие нынешние трудности российской экономики лежат во внеэкономической плоскости и, соответственно, пути их решения также находятся скорее в сфере политики. Основная особенность нынешней экономической ситуации в России — то, что многие бизнесмены не стремятся повышать капитализацию своих активов, поскольку им это невыгодно. Главные причины нынешних экономических проблем России не столько в самой экономике, сколько в наших головах.

Большинство прогнозов по экономической ситуации в России, которые приходится слышать, похожи на старый анекдот про «ужас-ужас-ужас». В этом, безусловно, есть некоторое преувеличение — в будущем нас ждет просто «ужас».

Всякие конспирологические теории о причинах изменений цен на нефть доверия не вызывают, поскольку этот процесс носит объективный характер. Действительно, в мире возник колоссальный нефтяной навес. Высокая цена на углеводороды в последние годы поддерживалась геополитическими факторами, например санкциями против Ирана. Но нельзя еще забывать, что в глобальной экономике нет более манипулируемого и спекулятивного продукта, чем нефть. Ее стоимость примерно на 80-90 процентов — это ценные бумаги, но не сам товар. Все крупные нефтетрейдеры, в основном, торгуют нефтяными контрактами, а не самой нефтью. Поэтому в мире гораздо больше контрактов на нефть, чем этого сырья.

Нефть — типичный маржинальный товар с огромным левериджем (возможностью быстро извлекать прибыль). То есть если у вас есть деньги и вы хотите купить танкер с нефтью, то вам не нужно для этого иметь деньги на весь танкер. Вы просто можете прийти в банк и под определенный залог, например, под нефтяной контракт, взять кредит. Поэтому обвалить цены на нефть, чтобы на этом заработать, на самом деле очень просто. Для этого достаточно нескольким крупным инвесторам сговориться между собой и начать продавать фьючерсные контракты и прочие деривативы, а потом продать сами нефтяные контракты, после чего на рынке неизбежно возникнет цепная реакция.

Для снижения цен на нефть есть и другие естественные причины. Это, например, избыток сланцевой нефти. Сейчас США из импортера нефти превратились в одного из крупнейших в мире ее производителей. Себестоимость сланцевой нефти для американских нефтяных компаний может сильно различаться — чем крупнее фирма, тем ниже ее издержки по добыче сырья.

Обвал мировых цен на нефть лишил российскую валюту устойчивости. В конце 2014 года наши власти могли выбрать два варианта действий. Первый — держать во что бы то ни стало прежний курс рубля и бешено расходовать для его поддержания золотовалютные резервы, но тогда бы перестал сходиться федеральный бюджет. Второй, который в итоге и был выбран, — отпустить рубль в свободное плавание ради поддержания макроэкономической стабильности.

Это было спорное и поспешное решение. Когда в декабре 2014 года выяснилось, что из-за падения цен на нефть доходов бюджета будет не хватать, и поэтому девальвации рубля избежать не удастся, Центробанк совершил несколько очень серьезных ошибок. Его действия в этот момент были настолько непредсказуемыми и нелогичными, что их можно сравнить с поведением игрока, играющего с раскрытыми картами в покер с двумя шулерами.

Многочисленные заявления регулятора о сдвиге коридора бивалютной корзины или о размере валютных интервенций позволяли многочисленным спекулянтам безнаказанно атаковать рубль, тем самым толкая его вниз. Раньше у всех финансовых игроков была полная уверенность, что российский Центробанк, располагающий одними из самых крупных золотовалютных резервов в мире, способен отразить любую атаку спекулянтов. Из-за этого, а также ввиду незначительного размера внешнего долга на рынке царила уверенность, что в России никогда не может быть дефолта. Наш Центральный банк имел солидную репутацию профессионального и грамотного регулятора. Сейчас ничего этого уже нет.

Паники 15 и 16 декабря вполне можно было избежать. Когда незадолго до этого произошла весьма странная сделка по «Роснефти», которая напугала весь рынок, Центробанку нужно было пойти ва-банк и провести масштабную валютную интервенцию. Почему он этого не сделал, понять трудно. Набиуллина потом оправдывалась, что не могла дозвониться до Путина, чтобы получить на это санкцию. Возможно, так и было — при нынешней вертикали власти, когда все решения принимаются на самом верху и одним человеком, подобные издержки практически неизбежны.

Соотношение экономических (обвал мировых цен на нефть) и иных (санкции против России, политика России в отношении Украины, непрофессионализм руководства) факторов в девальвации рубля составляет примерно 35 на 65 процентов. Если сравнивать нынешнюю ситуацию с кризисом 2008-2009 годов, то сейчас положение гораздо серьезнее — тогда был общемировой кризис, и Россия на фоне других стран выглядела вполне прилично.

До серьезных санкций в отношении России дело еще не дошло. Тегеран, например, вообще лишили возможности продавать свою нефть. Иран, конечно, окольными путями это делает, но с большими издержками и трудностями. У нас пока не так. Российские компании, даже находящиеся под санкциями, могут спокойно продавать в Европу нефть, газ и другое сырье. Нынешняя ситуация очень выгодна нашим экспортерам, особенно металлургам и нефтехимикам, норма прибыли у которых взлетела просто до небес.

Введенные санкции довольно-таки слабые, но они крайне умные и эффективные. Хотя у России очень маленький внешний долг, всего 15 процентов от ВВП (для сравнения, долг Италии — около 110, Японии — 200 процентов), наши компании теперь не могут перекредитоваться на Западе. Ни Китай, ни другие азиатские страны не способны заменить западные кредитные институты, потому как не обладают для этого достаточным объемом финансовых ресурсов. Поэтому санкции — это мягкая, но жестокая удавка на шее российской экономики. И в этих условиях даже небольшой внешний долг России может стать серьезной проблемой.

Если Россию отключат от международной межбанковской системы переводов SWIFT, это будет серьезным ударом наотмашь по российской экономике, но больше психологическим, чем реальным. Именно поэтому в реальность такого сценария не верится — России надо очень сильно постараться, чтобы подобная мера в отношении нее была реализована. Все понимают, что это повлечет некую ответную политическую или иную реакцию с нашей стороны, чего в мире никто не хочет. Но если такое все же случится, жить будет сложно, но можно.

На самом деле плохо то, что никто сейчас не говорит о такой проблеме, тесно связанной и с санкциями, и с политическими проблемами вообще, как «токсичность экономики». Под «токсичностью» следует понимать существенную потерю Россией и ее резидентами репутации в мире за последний год. Даже те наши компании, которые не попали под санкции, испытывают определенные трудности на международном рынке, потому что с ними никто не хочет иметь дело. Подсчитать соответствующие потери пока невозможно, но это очень серьезная проблема для России, масштаб которой у нас мало кто осознает.

Нынешняя система в России достаточно стабильна, и текущая ситуация может продолжаться еще очень долго. Запас прочности у политического режима очень высокий, поэтому надо настраиваться на долгосрочные стратегии выживания и не забывать, что в нашей истории похожее уже бывало.

В прошлом году положительное сальдо торгового баланса России составило приблизительно 180 миллиардов долларов, то есть валюта стабильно поступала в страну. Это означает, что при сохранении нынешнего положения Россия вполне способна закрыть все внешние долги государственных корпораций, лишенных возможности перекредитования. Однако это несколько нивелировалось колоссальным оттоком капитала (серый импорт и реальное бегство капитала) на уровне примерно 150 миллиардов долларов.

Что будет в 2015 году? Поскольку цены на нефть упали, нас ждет падение экспорта не меньше чем на 25 процентов. При этом цены на металлургическую и химическую продукцию остались на прежнем уровне. Но импорт на фоне девальвации рубля сократится примерно на 30 процентов больше, чем снизится экспорт, поскольку никто сейчас не будет завозить в Россию такие дорогие товары. Поэтому сальдо торгового баланса страны либо вообще не изменится, либо еще больше вырастет. Индикатором экономического состояния России может служить соотношение импорта и экспорта страны. Если импорт сократится значительно больше, чем экспорт, это будет положительным макроэкономическим сигналом. Если они примерно на одном уровне, можно считать, что экономика продолжает болеть. Все это означает, что если базовые условия не изменятся, то есть не будут введены новые санкции и цены на нефть стабилизируются, то курс рубля и, соответственно, экономика в целом смогут укрепиться.

Что еще можно считать изменениями базовых условий? Помимо вышеупомянутых возможных новых санкций, это могут быть связанные с ними изменения политических факторов, особенно это касается «не-войны-которую-Россия-не-ведет». Мировой опыт показывает, что любая война — самораскручивающийся механизм, постоянно требующий притока новых ресурсов. Есть опасения, что военный конфликт на Украине потребует от России огромных затрат, в том числе финансовых. Если всех этих рисков удастся избежать, и власти смогут вести ответственную финансовую политику, какой-либо экономической катастрофы в ближайшие годы ожидать не следует.

Андрей Мозжухин