Глоток Озона

Мировая премьера очередной картины французского режиссера Франсуа Озона «Новая подружка» состоялась 6 сентября, но в российский прокат фильм выйдет только 13 ноября. Зрителя уже не удивишь ни порнографическими сценами, ни сценами насилия, ни гомосексуальными сюжетами. Но у Озона есть одна особенность. Все его главные герои — женщины. Даже когда он снимает мужчину.

«Да, действительно, я очень люблю работать с актрисами, потому что сегодня актеры чаще всего ассоциируются с жанром action, — признался режиссер на пресс-конференции петербургского медиафорума. — Меня же больше интересует сочувствие, сопереживание, поэтому я выбираю в качестве главных героинь женщин. Мне кажется, что они намного мудрее».

В новом фильме отступления от этой традиции не произошло. Как оказалось, Озон подразумевает женщину всегда — иногда в мужчине. В данном случае — мужчине вполне благополучном, но потерявшем супругу и оставшемся один на один с новорожденной дочерью, что служит причиной пересмотра своей половой принадлежности. Лента основана на новелле британской писательницы Рут Ренделл, в которой акцент сделан на другом персонаже — Клэр, латентной лесбиянке с шаткой психикой. В картине «Новая подружка» Клэр уходит в тень, уступая экран герою (или героине?) еще не совсем привычному в мировом кинематографе, так как речь идет не просто об играх с переодеванием.

Лента.ру: Вам не кажется, что лента выглядит несколько провокационной, особенно в России?

Франсуа Озон:Я как раз не желал делать эту картину ни агрессивной, ни злой, ни резкой. Я хотел, чтобы фильм максимально углубился в переживания главного героя, чтобы зритель смог «войти» в историю, сочувствовать персонажу. Поэтому я ввел элемент, отсутствующий в оригинальной новелле — эпизод утраты главным героем любимой женщины, который и стал отправной точкой его изменений. Он пытается восполнить потерю, это дает нам возможность сопереживать ему и с меньшим отторжением относиться к происходящим с ним странностям.

О чем же в итоге получилась картина?

Все-таки это история любви — любви, не похожей на ту, что нам обычно показывают, но все-таки любви. Надеюсь, что этой историей проникнутся люди широких взглядов, которые есть всюду, и в России тоже. Меня интересует внутреннее состояние человека, без каких-либо социальных аспектов. Поэтому я поместил героев в условно благополучную буржуазную среду, чтобы не отвлекаться на экономические, социальные и политические вопросы — это замутнило бы общую идею поиска своего пути.

Не слишком ли все это оторвано от реальности?

Мой фильм не документальный, не исследование нравов, по мизансценам и манере съемок он приближается к сказке. И я сделал открытый финал, словно сказочный — оставил зрителям свободу выбора. Эта свобода часто пугает, когда ты просто говоришь: вот такая история, бывает и так. И не говоришь, правильно это или не правильно. Когда предоставляется право решать, когда необходимо задаться вопросом — как к этому отнестись? — одни робеют, но другие наоборот обретают шанс раскрыться, отождествить себя с главным героем.

К какому жанру можно отнести «Новую подружку»?

Фильм трансжанровый, так сказать. Можно даже провести параллель с трансгендерным главным героем. Трудно определить. Мне нравится вести за собой зрителя, играть с ним. Для этого нужно в какой-то момент его бросить, спутать след, а затем вывести на какой-то новый маршрут. Мне кажется, что те, кто смотрят мои фильмы, достаточно интеллектуальны и готовы к подобным играм. Фактура фильма часто меняет тон. В одном временном промежутке это мелодрама, в другом — комедия, в третьем ощущается саспенс, и так далее. Я считаю себя кинематографистом постмодернистского направления, не сосредоточенным на каком-то конкретном жанре.

Фильм выглядит слишком серьезным по сравнению с другими вашими работами. С чем это связано?

В Сан-Себастьяне люди очень смеялись. Восприятие, думаю, зависит от среды. Может быть, в России контекстуально он кажется не таким забавным. Во Франции комический эффект, к примеру, вызывает еще и то, что в картине много религиозных элементов — похороны, свадьба, крестины. А церковь — как раз та организация, которая боролась против однополых браков и… вообще всего, что не то чтобы утверждается, но как минимум поддерживается в моей ленте.

Как воспринимают картину в разных странах?

По-разному, конечно. Поэтому я так люблю представлять свой фильм за границей — начинаешь понимать, что в зависимости от культурного окружения и контекста люди смотрят на вещи иначе. Я пытаюсь делать свои ленты максимально открытыми, но не делить их на черное и белое, не навешивать ярлыки и не выносить никому приговор. Именно в силу открытости и неагрессивности моих фильмов людей «цепляют» в них разные вещи и по-разному. Знаете, по-разному реагируют не только представители разных народов, но и мужчины с женщинами. Говорят, даже в Москве и Петербурге реагируют по-разному. Посмотрим.

Беседовала Айгуль Хабибуллина