Медведь крадется, дракон затаился

С весны этого года в отношениях России и Китая наблюдается очередное сближение, коснувшееся не только энергетики, но и военной сферы. Происходящее, однако, трудно описывать в терминах союзнических отношений — перед нами расчетливая и даже циничная взаимная игра за Азиатско-Тихоокеанский регион, уже признанный центром притяжения сил в XXI веке.

24 августа в китайской Внутренней Монголии начнутся учения «Мирная миссия — 2014». Учения традиционно заявлены антитеррористическими (как и большая часть военных учений последних лет) и совместными для всех стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Но в целом не секрет, что в основе этого российско-китайские военные маневры. Россию будет представлять довольно солидное «антитеррористическое» средство — стандартная батальонная тактическая группа со всеми средствами усиления в виде танков, самоходной и реактивной артиллерии, а также средствами ПВО. Предусмотрена и поддержка с воздуха — восемь вертолетов Ми-8АМТШ и четыре штурмовика Су-25. Всего до тысячи человек — из семи тысяч общего состава участников, включающих также небольшие контингенты Казахстана, Киргизии и Таджикистана.

«Мирная миссия» проводится не первый год. Вместе с традиционными весенними военно-морскими маневрами «Морское взаимодействие» она составляет китайский сегмент того внешнеполитического контура, который Россия пыталась выстраивать в Азиатско-Тихоокеанском регионе буквально до недавнего времени.

Позиции России на Тихом океане, как и сто лет назад, нельзя назвать устойчивыми. Российский Дальний Восток слаборазвит с точки зрения как гражданской инфраструктуры, так и инфраструктуры военного базирования, особенно флотского. Юго-Восточная Азия для нас — это, как ни крути, новая реальность, в отличие от Европы. Поэтому поведение России на Тихом океане напоминает выход на рынок с поиском партнеров для взаимовыгодного обогащения.

То же «Морское взаимодействие» в последние годы становилось, по сути, учением всего боеспособного ядра надводных сил Тихоокеанского флота, что позволяет дать личному составу важную морскую практику и отработать применение вооружения в группах. Но ровно такую же задачу решало и участие российских моряков в других учениях в акватории Тихого океана — скажем, в маневрах RIMPAC-2012, проводившихся под эгидой США и Великобритании с участием их традиционных военно-политических партнеров. Россия использовала и эту возможность для того, чтобы встроиться в коллектив нового для себя региона.

Учения «Мирная миссия», конечно, привлекают к себе внимание, но нетрудно видеть, что на китайском направлении в последнее время случались куда более заметные прорывы, которые складываются в систему. Здесь не только подчеркнутое участие в совместных учениях, но и газовые контракты беспрецедентного масштаба, и, что особенно важно, активизация военно-технического сотрудничества. Проще говоря, торговля оружием.

Китай, чьи закупки оружия очень сильно поддержал отечественный ВПК в 1990-е годы, в последнее время начал сокращать свою долю в российском экспорте продукции военного назначения. Помимо бурного развития китайской оборонки тому были особые причины, которых мы еще коснемся. Однако в последние месяцы пошли сигналы о том, что скоро все может поменяться.

Скажем, контракт на истребители Су-35 зависал буквально до 2013 года. Камнем преткновения был объем поставок: Россия изначально требовала твердого заказа на 60-70 машин, потом была согласна на 48. Китайцы же всеми силами пытались обойтись максимум 10-12 истребителями. Осенью 2013 года появились сообщения о том, что обсуждается поставка 24 истребителей «на первом этапе» за 1,5 миллиарда долларов.

После событий на Украине и вокруг Крыма весной 2014 года сделка неожиданно продвинулась: в июне Су-35 был показан в Кубинке китайской делегации. По итогам «смотрин» были сделаны заявления о скором подписании контракта.

А буквально на днях прозвучало еще одно сообщение, формально к Китаю отношения не имеющее. Было объявлено, что зенитная ракетная система С-400 «Триумф» получила экспортный паспорт и разрешена на продажу за рубеж. Известно, что буквально до начала 2014 года Россия, несмотря на активный интерес ряда потенциальных покупателей, официально отказывалась от поставок С-400 за рубеж, называя приоритетом насыщение этими системами собственных войск воздушно-космической обороны.

При чем здесь Китай? Китай выступал стартовым инозаказчиком всех экспортных систем алмазовской линии С-300ПМ, развитием которой является и С-400. Пекин брал С-300ПМУ-1 в 1994 году и С-300ПМУ-2 «Фаворит» в 2003 году, а еще до того, в 1993 году, он стал первым заказчиком предыдущей версии системы С-300ПМУ вне пределов Варшавского договора. Ранее сообщалось, что Китай проявляет интерес и к С-400. Вполне логично было бы предположить, что официальная отмашка на начало продаж С-400 в экспортном исполнении может привести еще к одному контракту с Пекином.

Теперь возьмем эту красивую блестящую медаль и развернем к зрителю реверсом. В чем причина стагнации военно-технического сотрудничества с Китаем во второй половине 2000-х годов? Только ли в желании китайского руководства добиться «импортозамещения» боевой техники?

Не столько в нем, сколько в методе. Китай привык исключительно вольно относиться к копированию образцов военной техники, попавших к нему в руки. Скажем, крупный контракт на лицензионное производство истребителей J-11 (Су-27СК по российской номенклатуре) был разорван ровно на середине исполнения по очень простой причине: Китай уже разработал собственный пакет модернизации к этому самолету и самостийно поставил его на серийное производство, после чего дождался истечения твердой части заказа и дал понять «Сухому», что в дальнейших поставках машинокомплектов не нуждается.

С копированием у китайцев, впрочем, по-прежнему получается далеко не всё. Скажем, самолеты J-11 и их производные строятся и даже летают... но импорт двигателей из России для них продолжается несмотря на то, что первые двигатели АЛ-31Ф попали в Китай более 20 лет назад. Китайская школа металлургии и металлообработки пока неспособна скопировать технологию лопаток турбин, из-за чего собственная версия двигателя имеет низкую надежность и невысокий ресурс. Поэтому ввозят как сами двигатели, так и дефицитные комплектующие (в основном, те самые лопатки и диски турбин).

В увлекательном процессе пиратского копирования оружия и лежала суть разногласий по объемам поставок Су-35. Заказ 10-12 машин, как этого хотел до недавнего времени Пекин, по сути означал покупку нескольких образцов для испытаний и «на разбор». Посмотреть в Су-35 было на что: там и новая авионика, и в особенности не знакомый китайцам двигатель АЛ-41Ф1С — слегка разоруженная версия двигателя — «изделие 117», установленное не где-нибудь, а сразу на российском истребителе пятого поколения Т-50.

Россия, однако, добилась увеличения партии готовой авиатехники. Какие были найдены аргументы для китайской стороны, сказать трудно, хотя в общей обвязке отношений последних месяцев, включая газовые контракты и возможные поставки других образцов вооружений, вполне могли крыться теневые взаимозачеты, которые устроили обе стороны в новых военно-политических условиях.

В военных отношениях России и Китая с самого начала не было никакой романтики — более того, с обеих сторон сквозил вежливый, но неприкрытый цинизм в самом лучшем своем издании. Обе стороны только и думали, как бы использовать «великого соседа» под боком для реализации своих текущих интересов. Именно поэтому ошибочно говорить даже о признаках возможного военного союза.

Россия в отношении КНР реализует устоявшуюся в нашей внешней политике еще в середине 1990-х годов доктрину, авторство которой приписывается обычно чуть ли не лично Борису Ельцину. Ее суть в игре на противоречиях США и Китая: избегая вступать в обязывающие отношения как с той, так и с другой стороной, балансировать их и добиваться преференций от обоих игроков. Если в российской внешней политике с начала 1990-х годов и есть что-то постоянное, так именно эта доктрина. Медведь подкрадывается к затаившемуся дракону, чтобы понять, чем еще можно было бы поживиться, не переступая опасной черты. Дракон думает, как использовать медведя, чтобы напугать сидящего на высоком холме орла.

Поэтому военное сотрудничество и торговля оружием с Китаем остается важнейшим инструментом влияния России на военную политику США. Азиатско-Тихоокеанский регион признан ключевой областью планеты с точки зрения американской военной стратегии, и главный оппонент в этом регионе тоже очерчен недвусмысленно — это Китай. А Россия — важнейший источник передовых военных технологий для Китая. Чего стоит только масштабное и не слишком-то афишируемое участие российских оборонщиков в научных и опытно-конструкторских работах по заказам китайских военных. Рычаг влияния на США через Китай вырисовывается сразу.

Исходя из всего этого аккуратно заметим: несмотря на целый ряд прорывов (уже состоявшихся, как в энергетике, или ожидаемых, как в поставках оружия), военного сближения Китая с Россией не будет. Россия делает значительные шаги навстречу Китаю, но и тот в ответ должен будет чем-то отдариться. Хороший пример — китайское участие в постройке газопровода «Сила Сибири». В военно-технической сфере встречный интерес России тоже хорошо локализуется — это производство электронных компонентов и поставки оборудования для него. А шире — вообще высокоточного промышленного оборудования, без которого отечественный ВПК может и не решить амбициозных задач по переоснащению вооруженных сил страны. В ответ Китай получает участие российских военных в маневрах, проходящих в непосредственной близости от спорных с Японией островов.

Вагончик ощутимо раскачивается, но неуклонно идет по рельсам, проложенным еще 20 лет назад. Ход в сторону Китая сделан, и заметный. Мячик отправлен Вашингтону.

Константин Богданов