Резня понарошку

В начале февраля Япония оказалась в центре международного скандала, спровоцированного руководством государственного телеканала NHK. По словам одного из его директоров, Токио не стоит извиняться за такие неприглядные эпизоды из своей истории, как Нанкинская резня, — просто потому, что их вовсе не было. Выступление бизнесмена заставило соседей Японии заговорить о том, что власти страны хотят обелить ее прошлое. По мнению экспертов, такой вариант вполне возможен: опыт Токио в фальсификации истории насчитывает не один десяток лет.

Критику из-за рубежа в адрес Японии вызвало заявление члена правления NHK Наоки Хякуты, сделанное им в первых числах февраля. По словам бизнесмена, Нанкинская резня — убийство в 1937 году японскими военными до 300 тысяч китайцев — не более чем вымысел, инспирированный американцами, чтобы скрыть собственные военные преступления.

Скандальности словам Хякуты придал тот факт, что в этот же день перед парламентом уже извинялся другой высокопоставленный сотрудник NHK, гендиректор телеканала Кацуто Момии. Несколькими днями ранее он позволил себе порассуждать на тему «женщин для отдыха» — так в Японии называют иностранок (в основном кореянок), которых начиная с 1930-х годов императорская армия принуждала к проституции. Момии счел, что поломанные судьбы примерно 20 тысяч женщин не стоят того, чтобы Токио продолжал испытывать из-за этого чувство вины.

Выступления руководителей телеканала дали повод разгневанным соседям обвинить Токио и лично премьера Синдзо Абэ в ревизионизме. Критика последовала и со стороны США. Однако нынешний скандал вряд ли можно назвать уникальным — выходка телевизионщиков явилась не более чем иллюстрацией к националистической повестке, продавливать которую японские власти начали вскоре после окончания Второй мировой войны.

Консервативно настроенные политики, считавшие разоружение Японии позором, в качестве одного из основных направлений своей деятельности выбрали школьное образование. По их мнению, именно таким путем можно было максимально быстро обновить национальное самосознание и преодолеть комплекс вины за военные преступления. К осуществлению своего замысла националисты приступили в середине 1950-х, когда их силы оказались объединены под эгидой только что созданной Либерально-демократической партии.

«Присматривать» за школьным образованием реакционно настроенные либерал-демократы могли благодаря тому, что еще в 1949 году был создан механизм контроля за содержанием учебников. Уже во второй половине 1950-х комиссия, которая просматривала рукописи и вносила в них свои правки, находилась под влиянием представителей националистических кругов.

Насколько в тот период были сильны ревизионистские взгляды, можно судить на основании записей членов комиссии, часть из которых приводится в совместном исследовании профессора нью-йоркского университета в Буффало Ёсико Нодзаки и научного сотрудника Корнельского университета Марка Селдена. В одном из комментариев говорится: «Рассказывая о Тихоокеанской войне (Тихоокеанском театре военных действий Второй мировой войны — прим. “Ленты.ру”), не пишите плохого про Японию. Постарайтесь изложить все факты, которые у вас есть, в романтическом ключе».

В другом случае члены совета пишут: «[В тексте учебника говорится:] “Наша страна принесла невыносимые страдания и нанесла огромный ущерб азиатским народам, особенно в ходе Тихоокеанской войны”. Уберите эти строки. Существует точка зрения, что, развязав Тихоокеанскую войну, [Япония] дала азиатским народам шанс освободиться [от западных колонизаторов]». Как следует из подобных записей, националисты пытались оправдать не только участие Японии во Второй мировой войне, но и более ранние случаи проявления агрессии. Не нравился чиновникам и тот факт, что составители учебников объявляли японскую культуру и цивилизацию вторичными по отношению к китайским.

Как утверждают Нодзаки и Селден, история японского ревизионизма делится на три этапа. Первый из них завершился в 1970 году, второй затронул 1980-е, а третий, начавшись в 1990-е, продолжается до сих пор. И если изначально попытки Токио пересмотреть историю страны мало кого волновали, с течением времени они все чаще вызывали международную критику.

Китай обратил внимание на японских ревизионистов в самом начале 1980-х, когда министерство образования Японии решило убрать из учебников слова об ответственности императорской армии за Нанкинскую резню. Один из рецензентов, потребовав смягчить формулировки относительно событий 1937 года, написал: «Не могу поверить, что [японская армия] была способна на систематические расправы».

Тогда же произошла размолвка с Южной Кореей, чья аннексия в 1910 году была представлена как «воссоединение» с Японией. Новый скандал разгорелся в начале 1990-х — поводом стал отказ тогдашнего премьер-министра Тосики Кайфу признать, что японские военные принуждали тысячи корейских женщин к сексу.

Иногда ревизионистская практика касалась и исключительно внутрияпонских вопросов. Наглядный тому пример — интерпретация событий, произошедших в 1945 году на Окинаве, когда в ходе сражений с войсками союзников японская армия вынудила совершить самоубийство сотни местных жителей.

Как пишет в своем исследовании профессор Иллинойсского университета в Урбане-Шампейне Кодзи Тайра, скандал разгорелся в начале 1980-х годов. Спровоцировало его министерство образования, настоявшее на том, чтобы при описании самоубийств окинавцев в учебнике использовалось словодзикэцу, что примерно означает «героическое самоубийство, совершенное во имя благородной цели».

На деле, как утверждают многие историки, ни о каких высоких целях речи идти не могло. Считая окинавцев отличными от себя, японцы с основного архипелага не доверяли им, полагая, что те с радостью перейдут на сторону противника. Поэтому жителей Окинавы запугивали рассказами о жестоких расправах американцев над неприятелем и убеждали, что лучше умереть, чем сдаться. Соответственно, самоубийства окинавцы совершали не из патриотических побуждений, как это попытались представить в Токио, а исключительно из страха перед противником.

Наступление 1990-х, казалось бы, ознаменовало собой смягчение националистической риторики в Японии. В 1993 году, на волне скандала, поднятого отказом Токио взять ответственность за порабощение «женщин для отдыха», представитель либерально-демократического правительства Ёхэи Коно принес официальные извинения бывшим секс-рабыням. Спустя несколько дней за колонизацию Кореи и агрессию во время Второй мировой войны извинился новый премьер-министр Морихиро Хосокава, представлявший оппозицию ЛДП. В 1995 году извинения повторил премьер-социалист Томиити Мураяма.

Вскоре, однако, либерал-демократы вернулись к власти, после чего наступление на исторические учебники возобновилось с новой силой. Одним из лидеров молодого поколения националистов стал депутат Синдзо Абэ, который в 1997 году руководил группой парламентариев по изучению спорных вопросов истории, а спустя еще девять лет стал премьер-министром.

Возглавив правительство, Абэ укрепил свою репутацию сторонника ревизионизма. В 2006 году он продавил поправки к закону об образовании, которые потребовали от составителей учебников по истории уделять первостепенное внимание патриотическому воспитанию молодежи. Правда, премьеру не удалось отменить законодательные нормы, принятые еще в 1980-х годах, согласно которым историки должны учитывать интересы соседних государств и не допускать оскорбительных для них формулировок.

Однако в погоне за патриотическим воспитанием Абэ вскоре перегнул палку. В 2007 году он дезавуировал «заявление Коно», фактически отозвав официальные извинения японских властей перед секс-рабынями. Одновременно он попытался еще больше отредактировать тексты учебников и сгладить формулировки относительно самоубийств жителей Окинавы. Поняв, что столь недвусмысленная позиция ставит под удар все его правительство, Абэ в том же году ушел в отставку.

Возвращение Синдзо Абэ на пост премьера в 2012 году дало экспертам повод заподозрить его в подготовке реванша. Похоже, что именно этим он и занялся, однако повторять свои ошибки политик явно не собирается. Он не стал делать громких заявлений, обеляющих прошлое Японии и уличающих соседние страны во лжи. Напротив, Абэ предпочел пойти против своих принципов и выразил сожаление по поводу былого милитаризма страны.

Однако это раскаяние, считают эксперты, не более чем прикрытие для новой кампании по укреплению патриотизма. В пользу этой версии говорит то, что еще в конце 2013 года Абэ распорядился переработать стандарты для школьных учебников, с тем чтобы Япония была представлена в них в более благородном свете. А в январе 2014-го учителей обязали рассказывать детям, что спорные острова Сенкаку и Лианкур (на них претендуют Китай и Южная Корея соответственно) всегда принадлежали Японии.

Насколько далеко Абэ готов зайти в переписывании истории и воспитании патриотов, сказать сложно. Об амбициях премьера можно судить по его неоднократным заявлениям о том, что пацифистскую конституцию Японии давно пора заменить на более современный документ, который позволит стране иметь полноценную армию.

Даже если это произойдет, в ближайшей перспективе соседним странам вряд ли придется беспокоиться о возрождении имперских амбиций Токио. Однако упорное нежелание японцев признать свои ошибки вряд ли будет способствовать миру и добрососедству в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Валентин Маков