Надрыв в театре

25 ноября Константин Богомолов, звездный и провокативный режиссер МХТ им. Чехова, прославившийся спектаклем «Идеальный муж», объявил, что покидает театр. Перед этим Богомолов написал на своей странице в фейсбуке, что руководство МХТ требует, чтобы он внес значительные изменения в готовящуюся постановку «Карамазовых» по роману Достоевского. Эти изменения потребовали бы перестройки всего спектакля и дополнительных репетиций.

Скандал развивался стремительно. 24 ноября Богомолов объявил, что прогон, назначенный на следующий день, и первые предпремьерные показы спектакля, запланированные на 26 и 27 ноября 2013 года, отменяются. Он также сообщил, что написал заявление об увольнении. Однако уже через несколько часов в его фейсбуке появилась запись о том, что показы все же пройдут по расписанию, а окончательная судьба «Карамазовых» будет решаться после первого прогона. Днем 25 ноября, когда эту историю успело обсудить театральное сообщество, режиссер заявил, что все-таки увольняется.

Формально Константин Богомолов проработал в МХТ им. Чехова под руководством Олега Табакова недолго — всего пару лет. Помимо «Карамазовых» режиссер выпустил в театре всего два спектакля — «Событие» по Владимиру Набокову и «Идеального мужа» по Оскару Уайльду. Однако Богомолова и Табакова связывает более долгая история отношений. Режиссер начал сотрудничество с «Табакеркой» в 2007 году и поставил там восемь спектаклей, три из которых из-за нехватки места в зрительном зале вышли на большой сцене МХТ: дебют состоялся в 2009 году со спектаклем по Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро», затем были постановки «Чайка» и «Год, когда я не родился». Опробовав молодого режиссера в «Табакерке», ее создатель позволил Богомолову выступить под эгидой Московского художественного театра (по похожей схеме в свое время выстраивалось сотрудничество мхатовского руководителя с нынешним худруком «Маяковки» режиссером Миндаугасом Карбаускисом — будучи штатным режиссером «Табакерки», Карбаускис выпустил две премьеры в МХТ).

Провокативными спектакли Богомолова были не сразу. Та же «Женитьба Фигаро» по Бомарше — традиционный спектакль со звездным составом (Безруков, Зудина, Пегова), пышными декорациями и костюмами от историка моды Александра Васильева. «Фигаро» неизменно собирал полные залы, хотя был признан критикой неудачным и по сути представлял собой бенефис Табакова — графа Альмавивы. Прорывом оказалась чеховская «Чайка»: пародийный и саркастичный спектакль Богомолова заставил театралов обсуждать не только его художественные достоинства и недостатки, но и сам факт появления постановки на сцене МХТ.

Во многом росту популярности Богомолова способствовал выпущенный им в 2011 году в петербургском театре «Приют комедианта» «Лир». Спектакль, основанный не только на шекспировской пьесе, но и текстах Ницше, Шаламова, Пауля Целана, Маршака и Откровении Иоанна Богослова, несколько раз привозили в Москву. Он расколол местную театральную общественность: пока одни ругали Богомолова за постмодернистский коллаж и отсутствие логики и мотиваций во многих сценах, другие называли «Лира» открытием и восхищались стремлением режиссера найти новый театральный язык. Так или иначе, московские гастроли спектакля прошли с аншлагами, пришлось даже организовывать дополнительный ночной показ.

В 2012-м Богомолов выпустил еще два спектакля на мхатовской сцене — набоковское «Событие» и формально относящийся к «Табакерке» «Год, когда я не родился» по пьесе Розова «Гнездо глухаря». Эти постановки — одна о фашизме, другая о позднесоветской эпохе — стали своеобразной подготовкой к спектаклю Богомолова о сегодняшнем дне. «Идеальный муж», самая громкая премьера режиссера в МХТ, состоящая из текстов Уайльда, Шекспира, Гете, Чехова, Сорокина, «Юноны и Авось» и российского шансона, являет собой концентрацию творческого метода Богомолова. Агрессия и абсурд в этой постановке достигли критического уровня. Почти все действие балансирует на грани спектакля и капустника (а уж в жанре капустника Богомолову нет равных; неслучайно в последние несколько лет его приглашают придумывать и вести церемонию вручения премии «Гвоздь сезона», которую он превращает в альманах пародий на лучшие премьеры прошедшего года).

«Идеальный муж» вызвал вполне ожидаемые споры среди критиков, но, что важнее, разговоры о спектакле привлекли к нему внимание и тех зрителей, которые обычно театром не слишком интересуются. Более того, уже второй раз за пару лет постановка Богомолова оказалось важной вехой в новейшей истории Художественного театра. Занавес со знаменитой шехтелевской чайкой благодаря Богомолову сначала увидел наркоманку Нину Заречную, раздвигающую ноги перед Треплевым («Чайка»), а затем трех тупых вульгарных провинциалок из Vogue Cafe, произносящих текст из «Трех сестер» («Идеальный муж»). С пьесами Чехова делали и не такое, но не на «той самой сцене». Стены МХТ присмиряли и Юрия Бутусова, чья энергия затем в полной мере выплеснулась все в той же чеховской «Чайке» на сцене «Сатирикона», и Кирилла Серебренникова, давшего волю чувствам в поставленных на «Винзаводе» «Отморозках». А Богомолов неожиданно устроил перед залом на почти тысячу мест пятичасовой бурлеск с песнями а-ля Стас Михайлов, Путиным, водящим дружбу с дьяволом, гомосексуальными любовными трагедиями и стихами Веры Полозковой.

Затем, в сентябре 2013 года, режиссер взялся за «Карамазовых». Казалось, что после успеха «Идеального мужа» выпуск этого спектакля не должен был столкнуться ни с какими препятствиями. Побывавшие на репетициях и прогонах первые зрители утверждают, что постановка по эстетике и приемам не сильно отличается от спектакля по Уайльду. «Карамазовы» должны были развивать темы «Идеального мужа» — стать историей о кромешном аде сегодняшней действительности. В четырехчасовой спектакль Богомолов уложил не только почти весь роман Достоевского, но и все ужасы, которые разглядел в современной русской жизни.

Что такого драматического произошло непосредственно перед прогоном «Карамазовых», неясно. И сам режиссер, и пресс-служба МХТ от комментариев на эту тему воздерживаются. Жена Богомолова актриса МХТ Дарья Мороз намекнула в одной из своих записей в фейсбуке, что речь идет о цензуре, однако и сам Богомолов, и представители театра это не подтвердили. Пока режиссер просит журналистов «не пытать» его, театралы продолжают выдвигать свои версии, одна конспирологичнее другой: от самопиара режиссера на крупном скандале до мелкой ссоры из-за чрезмерной занятости одних актрис и недостаточной — других.

Можно, наверное, считать, что режиссер сам напророчил «Карамазовым» неприятности. Однажды спектакль Константина Богомолова уже снимали из-за творческих разногласий с руководством театра: его постановка «Турандот» (по мотивам не только Карло Гоцци, но и того же Достоевского) выдержала всего несколько показов в театре имени Пушкина. Почему спектакль не остался в репертуаре, официально не объяснялось, но сам режиссер в нескольких интервью говорил, что «Турандот» сочли неподходящим для зрителей театра имени Пушкина — слишком интеллектуальным. Позднее, взявшись за «Идеального мужа», режиссер одновременно опасался, что постановка не выживет по примеру «Турандот», и радовался, что, оказывается, «на главной сцене страны можно работать без внутреннего цензора». Наконец, накануне первого прогона «Карамазовых» режиссер в очередной раз переживал, что «пережестил». Были ли его опасения оправданны, сказать точно нельзя, все разрешилось куда парадоксальней, чем с «Турандот»: спектакль все же пошел, но уже без Богомолова.

Какие именно изменения руководство театра попросило внести в спектакль, Богомолов раскрыть отказался. Тем более сложно уяснить суть конфликта, когда обе стороны уверенно заявляют, что о цензуре нет и речи. Во всем российском репертуарном театре, а в особенности в МХТ, практика вмешательства худрука в спектакли приглашенных, а уж тем более штатных режиссеров театра является абсолютно рутинной процедурой. Руководитель (или представители худсовета) может делать замечания по хронометражу спектакля или даже вмешиваться в его ткань, а если он сам режиссер, то и переделывать целые куски и даже вводить других артистов. Вряд ли Богомолов решил уволиться из-за банальной просьбы сократить спектакль или выбросить какую-то сцену — он работает в театре не первый год и не раз должен был сталкиваться с подобными рабочими моментами.

Скандал вокруг «Карамазовых» можно было бы связать с заботой театра о своем имидже — да вот только за последние годы имидж МХТ был серьезно изменен тем же Богомоловым. Пусть представители театра постоянно подчеркивали, что их интересы прежде всего совпадают с интересами зрителей — однако ведь и публике провокатор Богомолов полюбился. За билетами на спектакль по переписанному режиссером Уайльду спустя почти год после премьеры продолжают выстраиваться очереди. На ноябрьские и декабрьские показы «Карамазовых», задолго до появления каких-либо отзывов в прессе, билеты были раскуплены мгновенно. Раз уж буржуазной публике МХТ пришелся по вкусу «Идеальный муж», то и похожий спектакль, да еще по каноническому тексту Достоевского, наверняка сделал бы МХТ хорошую кассу.

Наконец, если причины увольнения Богомолова по соглашению сторон должны остаться в тайне, непонятно, зачем режиссер устраивает показательные выступления в соцсетях, то заявляя об отмене прогонов, то об их возобновлении, то вдруг о своем внезапном уходе, как будто вовсе не связанном с выпуском спектакля. Разумеется, эмоциональные поклонники режиссера немедленно начали делать соответствующие выводы. Не иначе как Богомолов — жертва давления, да такого сильного, что даже не может откровенно написать обо всем в фейсбуке. Кровавым цензором в этой ситуации выступает, разумеется, Олег Павлович Табаков — который по-настоящему отличал Богомолова (в 2012 году тот был назначен помощником худрука МХТ и получил премию Олега Табакова за «оригинальное прочтение отечественной классики») и при чьем непосредственном участии в течение последних нескольких лет режиссер становился главной театральной звездой. При этом комментариев от самого Табакова не поступало; неизвестно даже, произошел ли у режиссера конфликт непосредственно с худруком или с кем-то еще из руководства театра. Неопровержимым остается один факт — вольно или невольно Богомолов выставил своего (уже бывшего) начальника в плохом свете. Очевидно, это наконец понял и сам режиссер, написавший 26 ноября в фейсбуке: «У меня нет конфликта с Табаковым. Я благодарен ему за все».

В итоге получается, что режиссер и театр расстаются вроде бы полюбовно и без взаимных претензий, а на деле устроив огромный скандал. Выступления Богомолова в фейсбуке, одно пронзительнее другого, так ничего и не объясняют. Табаков молчит, театралы негодуют и снова расходятся по двум враждебным лагерям, а ничего как будто и не произошло. Невольно вспоминается любимое слово автора «Братьев Карамазовых» —надрыв. Сплошной надрыв — и в фейсбуке, и в прессе, и в театре. «Карамазовы» спокойно стоят в репертуаре, а режиссер миролюбиво рассказывает журналистам о своих планах на будущее, пока среди любителей театра в очередной раз происходят чуть ли не междоусобные войны. Впору заподозрить Богомолова в переходе на новый уровень режиссуры — кажется, один из актов «Карамазовых» происходит далеко за пределами спектакля.

Александра Зеркалёва