Саами все делают сами

С 2008 года в Мурманской области действует «саамский парламент» — небольшое независимое объединение саамов (лопарей), местного малочисленного народа. Аналогичные органы успешно функционируют в Финляндии, Норвегии и Швеции, но мурманскому «парламенту» пока не удается найти общий язык с областными властями. Местные чиновники вообще считают саамов сепаратистами — и не симпатизируют их контактам с зарубежными сородичами. В конце сентября 2013 года даже разразился международный скандал: на заседании комиссии парламентариев арктического региона в Мурманске миграционные службы задержали и оштрафовали члена саамского парламента Норвегии Айли Кескитало, которая приехала в Россию по туристической визе. «Лента.ру» отправилась в Мурманскую область, чтобы выяснить, как саамы борются за свои права.

В субботний полдень в лекционном зале мурманского краевого музея выставляют на стол еду и напитки. Только что закончилась лекция о саамских художниках в рамках «Саамской гостиной» (ежемесячное собрание для любителей саамской культуры; на прошлом заседании, например, говорили об оленетранспортных дивизионах во Вторую мировую). Из-за количества еды и улыбок все это напоминает встречу старых друзей. Женщины в традиционных саамских нарядах смеются. «Вы сами пекли?» — «Саами все делают сами». — «Ага, хоть пирожками увеличиваем количество саамов».

Перед лекцией про художников должно было состояться заседание «саамского парламента», непризнанного мурманскими властями объединения саамов, которое, тем не менее, продолжает предлагать чиновникам свои идеи. Однако на субботнее заседание «парламента» из девяти его постоянных членов смогли приехать только трое, поэтому встречу пришлось отложить.

Одна из женщин показывает собравшимся ксерокопию газеты «Вечерний Мурманск». В ней заголовок — «Давайте делить деньги вместе»: по задумке властей, в 2014 году мурманчане смогут принять участие в распределении бюджетных средств. Женщина предлагает отправить обращение, чтобы один из скверов города стал «саамским» — там можно поставить чум, а потом, может, даже и ярмарку какую-нибудь провести. «Давайте писать, давайте предлагать!» — говорит она. «Нужно Путину письмо написать, только он решит дело! Сказать, что нас тут не уважают!» — кричит женщина, минуту назад обсуждавшая пирожки.

* * *

Председатель «саамского парламента» Валентина Совкина говорит, что идея представительного органа появилась в 2004-2005 годах; тогда же началась работа по подготовке учредительного съезда. «Мы проштудировали все документы, какие можно было, узнали, как создавались саамские парламенты в Финляндии, Норвегии, Швеции (в Финляндии саамский парламент имеет право вносить законодательные инициативы; в Швеции работает как часть министерства сельского хозяйства, занимается в основном вопросами оленеводства — прим. "Ленты.ру"). Это довольно много времени заняло. Потом начали готовить сам съезд, нужно было набрать делегатов», — рассказывает Совкина.

Представители инициативной группы ездили по городам Мурманской области, где проживали саамы. В итоге в списках оказалось около 90 человек, но на съезд в 2008 году приехали только 75. Съезд принял резолюцию, содержащую требования к правительству Мурманской области. В том числе такие: разработать «закон Мурманской области о прямом представительстве саамов в органах государственной власти», «политику преподавания саамского языка в учебных заведениях региона», «обеспечить саамам, как коренному малочисленному народу Мурманской области, возможность безвозмездного долгосрочного использования земель и традиционных природных ресурсов, необходимых для сохранения и развития традиционного образа жизни».

На съезде выбрали девять человек — членов «парламента». Совкина говорит, что руководство области их съезд не признало. Более того, немедленно появился официальный совет представителей народов Севера при правительстве Мурманской области. «Власти говорили: мы не знаем, с кем из народа договариваться, — объясняет Андрей Данилов, заместитель председателя «саамского парламента». — На основании закона по поддержке коренных малочисленных народов при органах исполнительной власти могут создаваться уполномоченные органы. Но власти не хотели выборный орган, поэтому создали свой совет».

«Сейчас нам говорят, что мы нелегитимны, — рассуждает Совкина. — Но мы не общественная организация, мы объединяем саамов. Мы то же самое, что “Общероссийский народный фронт”, а я получаюсь — Путин от саамов».

В 2009 году в мурманском комитете по общественным организациям саамам предложили провести ярмарку для предпринимателей «Саами-экспо». По словам Совкиной, комитет специально к этому мероприятию просил подготовиться саамских бизнесменов и артистов, разработать буклеты на саамском языке. Независимые парламентарии предполагали, что «все как можно больше будут говорить на саамском, отличное событие пройдет». Однако за три дня до ярмарки Совкиной позвонили и сообщили, что все отменяется из-за эпидемии гриппа. Совкина отправилась к главе комитета Леониду Мостовому. Он спросил, зачем саамам это все: «Зачем флаг, зачем мероприятия?» «Я ему объяснила, что вообще хочу, чтобы в каждом саамском поселке висел флаг. Он мне заявил, что я сепаратистка. А я не против России. Я люблю русскую культуру. Но когда мы заявляем, что территория Мурманской области — [это] территория проживания саамов, нас обвиняют в сепаратизме».

В последний международный день коренных народов, который отмечают 9 августа, «парламенту» не дали поднять возле здания правительства саамский флаг, даже убрали флагштоки — якобы из-за ремонта крыши.

По словам Совкиной, 9 августа 2013 года, когда «парламент» хотел поднять саамский флаг возле здания администрации, к ним вышел представитель аппарата правительства и представил бумагу, где было указано, что «Совкина ратует за отделение от России». «Мы говорим о самоопределении. Мы живем в России, не собираемся отделяться», — объясняет Совкина. Поднять флаг саамы в итоге не смогли; позже чиновники вынесли цветочный горшок, в который были воткнуты российский и саамский флаги. «Это было унижение. Я потом на местном телевидении сказала, чтобы перестали все беспокоиться. Сказала, что мы не претендуем поднимать флаг, потому что саамов в Мурманской области нет», — почти плачет Совкина. «Нас превратили в декоративную нацию, которая только танцует, — она вытирает слезы. — Кажется, что лучше просто замолчать и решать свои дела между собой. Они хотели унизить? Почему они не могут понять? Они спрашивают, что нам флаг дает. Да ничего не дает. Я писала в аппарат правительства письмо, чтобы хотя бы два дня в году в СМИ рассказывали о коренном народе. Люди уже будут знать о нас хоть что-то».

В мурманском издании Flashnord губернатора Мурманской области Марину Ковтун критикуют за безразличие к саамам и симпатии к ЛГБТ-сообществу. «Смена приоритетов в Мурманске сегодня налицо. Неофициальная, но все же легализация извращенцев, не стесняющихся заявлять миру о прелестях однополой, групповой и всякой другой “нестандартной любви”, включая педофилию, — это одна сторона медали. А вторая — ущемление прав коренного населения». В тексте говорится о мурманском «Доме равенства», оказывающем психологическую помощь гомосексуалам: «Пока сексуальные меньшинства радостно потирают ручки, вспотевшие от нежданного успеха, представители другого меньшинства, на сей раз национального, попали в немилость у областной администрации». Журналист перечисляет проблемы саамов: ежегодные перебои с квотами на вылов рыбы, необходимость подтверждать, что ты «этнический саам» и так далее. Упоминается и злополучная история с флагом; все-таки она очень саамов задела.

* * *

За несколько месяцев до этого один из представителей «парламента» Андрей Данилов написал письмо в прокуратуру по поводу «оскорбительного танца» творческого коллектива «Радость» на концерте в честь 75-летия Мурманской области — по его мнению, это выступление «оскорбляет религиозные убеждения и чувства» саамов. Больше всего Данилова возмутило, что «саамский шаман, который сначала танцевал под бурятское горловое пение, потом начал танцевать нижний брейк».

«Проблема в том, что саамы — чудесные, но у них есть несколько активных деятелей, среди которых есть не очень адекватный персонаж, Андрей Данилов», — говорит журналистка местного информационного портала B-Port.com Анжела Коляда, часто пишущая о саамах. — Он молодец, везде их пиарит, идет под какими-то должностями, но, думаю, к нему саами не очень [хорошо] относятся из-за этого махания шашкой. Он бывает очень нелогичным».

Коляда рассказывает, что ее издание не стало разбираться в истории с неподнятым саамским флагом, потому что до этого Данилов «странно себя повел» — после празднования 75-летия Мурманской области. Тогда Данилову не понравилось выступление одного из танцевальных коллективов. «Неправильно станцевали, по его мнению. Но дело в том, что это произошло на торжественном вечере, на котором он присутствовал. Там его танец не возмутил, но через несколько дней он решил, что его чувства задеты», — говорит Коляда. «Танцы были оскорбительные, потому что преподносились как саамские, — объясняет Андрей Данилов. — Преподносились бы просто как [танцы] северных народов — не было бы проблем. Нужно изучить культуру, прежде чем что-то показывать. У них женщины во время танца надели мужские головные уборы. Это оскорбительно». Данилов говорит, что на всей саамской женской одежде узоры и форма стремятся к округлости, на мужской — к угловатости. «Саами оскорблены, но протестовать не будут. Для этого и есть выборный орган, как наш парламент, чтобы высказываться по подобным вопросам», — заключает он.

«Все это политика, она только мешает», — говорит Константин Миронов, один из членов совета представителей коренных народов (этот совет, по мнению Данилова, был создан взамен их парламента). Миронов — руководитель родовой саамской общины Умба, в совете занимается вопросами рыболовства. «Вообще, не очень хочу об этом говорить, сложный это вопрос. Флаг — политика уже. Надо хозяйственными вопросами лучше заниматься. Каждый год в области проходят праздничные мероприятия, без проблем. А поднимать флаг — ну, это другое. У нас в совете рабочая обстановка. Вопросы решаются. Сейчас работаем по вопросам рыболовства», — рассуждает Миронов.

По словам журналистки Анжелы Коляды, в Мурманске саамы незаметны, про них вспоминают только по праздникам или во время «саамских игр» (спортивные соревнования проходят в селе Ловозеро, где живет самая большая саамская община — около 700 человек). На них, в частности, устраивают соревнования по саамскому футболу. В него играют только женщины. На поле они выходят в длинных сарафанах, в каждой команде играют по пять человек. Воротами служат две палки, воткнутые в землю. Мяч шьется из оленьих шкур и набивается оленьим мехом, поэтому он довольно тяжелый. Игра выглядит примерно так.

* * *

Валентина Совкина помешивает ложкой жаркое из оленины. Мы сидим в ее небольшой квартире в селе Ловозеро. Среди полок, заставленных десятками видеокассет, бегают две собаки. За белую шерсть Совкина называет их «тундровыми медвежатами». На ноутбуке — наклейка с саамским флагом. С этого ноутбука Совкина зимой написала на своей странице «ВКонтакте»: «Представитель нашего народа Анечка со своей семьей побывали на концерте певицы Елены Ваенги! Елене был подарен подарок — белые рукавички с саамским флагом и букет цветов. Так же ей было рассказано происхождение слова Ваенга — в переводе с саамского, трехгодовалая важенка, родившая первого олененка. Ее это так растрогало, это было воспринято как саамы дали благословение. И Елена Ваенга (певица выросла в Североморске в Мурманской области — прим. «Ленты.ру») об этом сказала на сцене для всех зрителей: “Я выросла на севере и саамов видела только на ярмарках. В перерыве ко мне подошла саами и перевела мой псевдоним”».

В двадцати шагах от дома Совкиной — здание с крышей в виде чума, Национальный саамский центр. Внутри никого нет; на стенах — фотографии тундры, расписание занятий для детей; в круглом зале на потолке — словно бы пещерные рисунки: лучник, олень. Раньше в «чуме» работал ресторан, потом здание выкупил Сбербанк, а после оно перешло в муниципальное управление.

Рядом с центром находится здание администрации; следом — заброшенное здание с еще одной крышей в виде чума, в нем раньше работала норвежская гостиница. «Уехали, когда началось время с проверками НКО, — говорит Совкина. — И мы тоже теперь очень аккуратно со всеми грантами» (весной 2012 года в России начались массовые проверки источников финансирования некоммерческих общественных организаций; те, у кого находили заграничного спонсора, должны были признать себя «иностранным агентом»; мурманский «саамский парламент» в связи с этим перестал афишировать свои дружественные отношения с норвежским «саамским парламентом», который им раньше помогал — прим. «Ленты.ру»). Сейчас двери норвежской гостиницы заварены.

Недалеко от гостиницы стоит ловозерский дом культуры — в нем проходят общие собрания местных саамов. В последний раз на встречу собралось 50 человек, хотя всего в Ловозере проживает около 700 саамов. Рядом с ДК школа. «В советское время в школе запрещали говорить на саамском, — рассказывает Совкина. — Но дома я его все равно слышала. Сейчас понимаю язык, прошу всех родственников, которые знают язык, говорить со мной на нем. Мои сыновья два-три слова знают, но во время переписи поставили родным языком саамский» (во время переписи населения в 2010 году из 1771 саама 353 указали, что владеют саамским языком).

«А зачем нужен язык? — рассуждает Совкина. — Применять его негде, экзамена по нему нет, в аттестат не идет. И дальше нигде не пригодится. Сегодня мы констатируем, что есть проблема. Его фактически нет. Носителям по 70-80 лет». Сейчас в Ловозере саамский ведут один раз в неделю в младших классах. В старших он есть факультативом, на него ходят пять человек. «Нужна господдержка саамского языка. Будут деньги — сможем газету выпускать, радио. Значит, можно будет его применять. Может, модным станет». Совкина говорит об актуальных проблемах саамов: семьи ушли из тундры, потому что нет условий жить с детьми; саамы пьют и кончают жизнь самоубийством. «У нас есть проект “Научимся жить без алкоголя”, но в правительстве, куда мы написали, что собираемся проводить собрания по этому поводу, нам ответили, что эта тема неактуальна», — рассказывает Совкина.

В продуктовом магазине рядом с национальным центром две продавщицы в фартуках рассматривают мобильный телефон, который им хочет продать пьяный мужчина за две тысячи рублей. Из магазина выходит женщина с двумя пакетами продуктов. «Вы из саамов?» — спрашиваю. Она не отвечает. Извиняюсь. «Какая разница? Мы в России живем все», — говорит женщина.

Совкина идет по улице Советской, смотрит в сторону ловозерской тундры и мечтательно произносит: «Вообще, я хочу базу открыть для оленеводов. Я каждый год езжу хоть на несколько недель в тундру, и там очень хорошо. Ничего отсюда не волнует. Вот я хочу построить базу и уехать в тундру насовсем».

Даниил Туровский (Мурманск—Оленегорск—Ловозеро)