«Раздражение и ехидные усмешки»

25 лет назад, 1 апреля 1997 года, вступило в силу распоряжение президента Бориса Ельцина о запрете закупки иномарок для правительственных чиновников. С подсказки вице-премьера Бориса Немцова глава государства решил пересадить бюрократов на автомобили российского производства и тем самым сократить бюджетные расходы. Но громкая инициатива провалилась, превратившись в первоапрельскую шутку. Некоторые политики и впрямь попробовали ездить на «Волгах», но постоянно жаловались на поломки и вскоре вернулись к импортным машинам. Не захотел менять Mercedes на продукцию нашего автопрома и сам Ельцин. Уже через два года он издал указ об отмене своего распоряжения. «Лента.ру» вспоминает, как отечественные автомобили боролись за сердца отечественных чиновников и неизменно проигрывали.

Свое распоряжение Борис Ельцин подписал 31 марта, а вступало в силу оно с 1 апреля. В стране поначалу приняли это за первоапрельскую шутку, и только чиновники испытывали настоящий шок: их и вправду решили пересадить на отечественные автомобили. Если точнее, то президент запретил выделять бюджетные деньги на закупку новых авто заграничной сборки. Пользоваться уже имевшимися служебными машинами министрам, губернаторам, депутатам и членам Совета Федерации поначалу не возбранялось, но план был, что иномарки со временем уйдут с молотка на специальных аукционах.

Огромный бюрократический аппарат воспринял шаг Ельцина в штыки, в высших эшелонах власти прошло около десятка совещаний на эту тему. Особенно доставалось вице-премьеру Борису Немцову, который предложил главе государства эту идею. Отечественный автопром ругали буквально все.

С ним соглашался заместитель председателя Госдумы Александр Шохин: «Нахожу это решение популистским и лоббистским. Как известно, качество автомобилей "Волга" низкое, и они дороги в обслуживании». Он был уверен, что создать новую комфортную машину будет слишком дорого.

Костерил «Волгу» и Владимир Жириновский, он считал, что надо позвать на помощь немцев, которые, на его взгляд, превратили бы Горьковский автозавод в филиал Mercedes, и уверял, что любой здравомыслящий чиновник предпочтет иномарку.

«Как "Волги" были в советское время плохие, так они плохие и сегодня. Эта машина не способна двигаться. Она холодная, слабая», — говорил Жириновский.

Впрочем, «автомобильная революция» на первых порах обрела и горячих сторонников. Среди них, например, были вице-премьер Олег Сысуев и лидер «Яблока» Григорий Явлинский. Последний выступил с громкими словами: «Власть должна быть скромной, особенно когда народ бедный».

Оба однако жаловались на частые поломки своих российских машин. Так, запасливый Явлинский держал в гараже сразу две «Волги», и если одна ломалась, то другая сразу выезжала на помощь. Хотя из-за проблем с «Волгой» ему не раз приходилось ловить попутку, и дважды он опаздывал из-за этого на заседания.

А хитрее всех поступил заместитель секретаря Совбеза Борис Березовский, заказавший «Волгу» в Детройте. Из российского у этого штучного экземпляра было только название.

Гараж особого назначения (ГОН) для обслуживания высших партийных и государственных лиц Советской России появился в начале 1921 года, всего через полтора месяца после взятия Красной армией белого Крыма и завершения Гражданской войны на юге России. Возглавить вновь учрежденное подразделение поручили опытному шоферу Степану Гилю, он с 1917-го возил Владимира Ленина и, можно сказать, курировал правительственный автопарк.

Автопромышленность Российской империи достигла некоторых успехов еще до Первой мировой войны, однако резкое ухудшение экономического положения и две революции 1917 года заморозили целый ряд амбициозных проектов. В общем, к началу 1920-х эта отрасль, как практически и все остальное в стране, пребывала в полнейшей разрухе. Поэтому для раннесоветских вождей ездить на иномарках было так же обычно, как для современных политиков.

На первых порах ГОН имел на балансе лишь пять машин. Ленину пришелся по душе британский Rolls-Royce, а Иосиф Сталин отдавал предпочтение «американцам» и долгие годы хранил верность марке Packard.

«Сталин обожал носиться по подмосковным дорогам на своем 12-цилиндровом "Паккарде" с откинутым тентом», — вспоминал Гиль.

При этом на публике вождь неоднократно возмущался тем, что советская элита ездит на машинах зарубежного производства.

В середине 1930-х Сталин перешел от слов к делу: по его распоряжению на базе американского Buick создали ЗИС-101. Это был первый советский автомобиль представительского класса. Во главе правительственной комиссии советский лидер лично принимал опытный образец у конструкторов, вносил замечания и корректировки. Так, он распорядился установить за водительским сиденьем специальную перегородку с подъемным стеклом.

Во второй половине XX века членов правительства возили ЗИЛы и «Чайки». На «Волгах» — еще одном продукте Горьковского автозавода — ездили чиновники среднего уровня.

Возмущение высоких партийных боссов не знало предела, когда во второй половине 1950-х Никита Хрущев попытался пересадить их с элитных «Чаек» на более дешевые «Волги». Не желавшие расставаться с комфортом и, главное, со статусом шли на хитрость: переводили персональные авто в категорию спецтранспорта, который продавать или передавать запрещалось.

Хрущев хотел вообще упразднить практику закрепления служебного транспорта за ответственными работниками, но не вышло: он столкнулся с небывалым сопротивлением на всех уровнях. Непопулярные у элиты преобразования, как известно, способствовали его отставке. Не исключено, что сыграла свою роль и автомобильная инициатива.

После смещения Хрущева со всех постов его недавние соратники решили отомстить своему обидчику: пенсионера союзного значения пересадили с ЗИЛа на «Чайку», а затем — на еще менее престижную «Волгу». Один из влиятельных противников Хрущева с удовлетворением потирал руки: «Хотел нас на "Волги" пересадить? Вот пусть теперь сам попробует».

И все-таки на волне демократизации в конце 1980-х многие бюрократы, в том числе маститые партийные функционеры, в добровольно-принудительном порядке пользовались автомобилем ГАЗ-3102 — его называли «директорской "Волгой"». У машины имелись передние дисковые тормоза, сделанные по приобретенной у англичан лицензии, и особо качественная отделка.

Автомобили, распределявшиеся по государственным учреждениям и военному ведомству, проходили так называемую государственную приемку. К ним всегда относились с повышенным вниманием. Возившая какого-нибудь руководителя машина значительно отличалась от «Волги», которую покупал какой-нибудь певец.

«Эта "Волга" создавалась исключительно для больших чиновников, однако произошло несколько аварийных случаев. Последовали разбирательства с участием КГБ. Выяснилось, что конструкторы просчитались. Машина оказалась слишком тяжелой для таких тормозов», — объяснил «Ленте.ру» автомобильный историк Денис Орлов.

После аварии с участием Егора Строева на площади Дзержинского (ныне Лубянская площадь) в 1989 году Михаил Горбачев дал команду пересадить всех секретарей ЦК КПСС обратно на ЗИЛы.

В первые годы правления Ельцина ГОН — Гараж особого назначения — разросся до нескольких сотен единиц транспорта, причем его заполонили немецкие Mercedes. На каждые десять «Волг» в ГОНе приходилось держать еще десяток, наладить поставку запчастей и постоянно следить за состоянием машин. После пробега в 100 тысяч километров машину снимали с эксплуатации и передавали на менее ответственную работу, в то время как Mercedes мог спокойно бегать и 200 тысяч.

Поэтому когда в 1997 году прозвучало ельцинское «Покупайте наше, покупайте российское!», к этому призыву общество отнеслось с изрядной долей иронии. Даже вполне лояльные президенту газеты писали, что власть пытается преодолеть снижение рейтингов доверия по сравнению с 1996 годом «дешевыми популистскими мерами». Распоряжения Ельцина связывали со всероссийской акцией протеста «За труд, зарплату и социальные гарантии», которую Федерация независимых профсоюзов России провела 27 марта 1997-го.

Но Ельцин в тот момент был непреклонен. Он признавал, что решение о прекращении закупок импортных авто для руководителей «вызвало много толков и споров» и что наши автомобили хуже качеством и ломаются чаще, чем иномарки, и по этой причине, объяснял народу Ельцин, его инициатива вызвала у некоторых чиновников «раздражение и ехидные усмешки», но он обещал добиться, чтобы все было выполнено:

По задумке Немцова, в марте 1997-го сменившего пост губернатора Нижегородской области (где как раз загибался ГАЗ) на кресло вице-премьера правительства России, продать на аукционах требовалось 1/8 от примерно 4000 авто, состоявших на балансе в федеральных органах власти. Первый такой аукцион прошел 20 июня 1997-го в подмосковных Люберцах. Были выставлены 52 машины, присутствовали 22 покупателя, выступил сам Немцов. Но большинство авто реализовать не удалось. А за все время «автомобильной революции» с молотка ушли только 30 иномарок.

«Тогда я воспринял это распоряжение как абсолютно популистское, — рассказал «Ленте.ру» автомобильный историк Денис Орлов. — По прошествии лет это воспринимается как бравада или романтический порыв. Возможно, Немцов искренне надеялся, что принесет пользу таким решением, изменит ситуацию в лучшую сторону. Лично я видел его на "Волге". Он приехал на Горьковский автозавод, когда там находился и я. У Немцова было особое отношение к Нижнему Новгороду и предприятиям города. Думаю, он имел в виду не просто отечественный автопром, не правительственные ЗИЛы, а именно "Волги"».

Немцов еще долго продолжал доказывать, что идея была не столь уж плоха: он утверждал, что на «Волги» пересело около 80 процентов чиновников в 60 регионах России.

«Испугавшиеся бюрократы по всей России тут же стали покупать отечественные автомобили», — удовлетворенно отмечал он.

Пока Немцов продвигал волжский автопром, мэр Москвы Юрий Лужков взялся за пиар завода «Москвич» — он стал использовать в качестве служебного автомобиля удлиненный седан «Князь Владимир» с двигателем Renault.

Столичный градоначальник всячески расхваливал свою машину, рассказывал о том, что она намного удобнее «Волги», сожалел лишь об отсутствии версии с автоматической коробкой передач. Мэр продавил закупку большой партии для госучреждений Москвы. Впрочем, на всякий случай хозяйственный Лужков имел в своем распоряжении и «Волгу», в которой, правда, российское происхождение имело лишь кузовное железо, спрятанное под слоем импортной эмали.

«Что касается "Князя Владимира", то его вообще не стоит считать автомобилем. Это отдельная история. На АЗЛК был вздорный директор, откровенный самодур, он оставил о себе самые плохие воспоминания и окончательно развалил завод, — добавил историк Денис Орлов. — На самом деле Лужков ездил на ЗИЛе, специально для него сделали укороченную модификацию. Я сам видел, как он приезжал на нем на автомобильную выставку. Подозреваю, у него были и другие машины».

Продолжались и публичные демарши. Губернатор родной Ельцину Свердловской области Эдуард Россель заявил, что намерен сохранить положенную ему по рангу машину, и в резкой форме отказался ездить на российской.

Каждые три месяца Немцов докладывал Ельцину о том, как выполняется распоряжение. Президент искренне не мог понять, почему чиновники различными способами саботируют решение первого лица. Немцов пытался донести мысль о том, что высокопоставленные деятели, начиная с Виктора Черномырдина и Анатолия Чубайса, в первую очередь смотрят на самого Ельцина и поступают точно так же, как и он, — а Ельцин ездил на Mercedes.

В один из дней Борис Николаевич вроде бы сдался — приехал в Кремль на любимой немецкой машине, а уехал на ЗИЛе. Но это была разовая акция. В бронированном Mercedes Ельцину было лучше.

Почему Ельцин не последовал своему же распоряжению — остается только гадать. Возможно, все было из-за аварии, в которую он попал в 1990-м году, будучи председателем Верховного Совета РСФСР. В районе улицы Горького (ныне Тверская) в его «Волгу» врезались «Жигули». Высокопоставленный пассажир получил сильный ушиб правого бедра, мягких тканей лица и сотрясение мозга. Известно еще как минимум об одном ДТП с участием Ельцина.

Став президентом, он сразу же пересел на бронированный ЗИЛ, доставшийся ему в наследство от Горбачева, а затем на Mercedes-Benz S500 Pullman Guard.

По прошествии некоторого времени российскому автопрому изменили даже те, кто изначально восторгался им и демонстративно колесил на «Волгах» по России. В конце 1998 года не выдержал, махнул рукой и пересел на BMW опаздывавший на заседания из-за «Волг» Явлинский.

Лишь какое-то время продержался и автор идеи — Немцов. Его машина также часто ломалась, и однажды он сдался — сменил «Волгу» на Audi.

Немцов считал виновным в провале кампании президента Ельцина.

Свое первоапрельское распоряжение Ельцин отменил в апреле 1999-го. А к идее пересадить чиновников на отечественные авто возвращались потом еще не раз. В 2008 году с подобной инициативой выступил губернатор Амурской области Олег Кожемяко (ныне он возглавляет Приморский край, где днем с огнем не сыщешь российскую легковушку). Но после ельцинско-немцовской истории эти идеи уже воспринимали как повторение неудачного анекдота.

«Любой человек хочет ездить в комфорте на современном безотказном автомобиле, — констатирует Денис Орлов. — А наше автомобилестроение никогда не было выдающимся. Мы же так и не освоили сами кондиционер, дисковые тормоза — тоже. Мы всегда уступали, догоняли и пользовались иностранными патентами и лицензиями».