Песок сыплется.

В прокате «Дюна» Дени Вильнева — новейшая экранизация романа Фрэнка Герберта (точнее — его первой части) и один из самых громких блокбастеров осени, 170-миллионный эпос со звездным актерским составом и шлейфом непомерных ожиданий фанатов. «Лента.ру» разбирается, во что режиссер превратил текст, вдохновивший Джорджа Лукаса на «Звездные войны».

Во сне к Полу Атрейдесу (Тимоти Шаламе) приходят те, кого он никогда не видел — девушка со светящимися синим светом глазами (Зендея) и ее, видимо, соплеменники. Окружает их песчаная пустыня, в которой, похоже, есть опасности и помимо постоянных бурь. Проснувшись, Пол видит уже свою мать Джессику (Ребекка Фергюсон), которая велит ему тренировать Голос — особое умение, при помощи которого можно кого угодно подчинить своей воле. Отец Пола — герцог Лето Атрейдес (Оскар Айзек). За окнами дворца, служащего юноше домом, — далекое будущее. Человечество давно покинуло Землю, отказалось от цифровых технологий и погрузилось в очередное средневековье. Атрейдесы — один из могущественных домов, которые подчиняются императору Шаддаму IV. Правитель (на экране он так и не появится) отправляет Лето осваивать планету Арракис, которая является источником спайса — главного во вселенной ресурса, позволяющего межзвездные перелеты, а также открывающего возможность ясновидения и еще бог знает чего.

По прибытии на Арракис выясняется, что командировка — ловушка, расставленная императором и бароном Владимиром Харконеном (Стеллан Скарсгард). Лето и часть его свиты гибнут, а Джессика с Полом прибиваются к местным жителям фременам (тем самым, у которых глаза сияют синеньким). Пол меж тем все яснее понимает, что его рождение — результат сложнейшего эксперимента ведьм из ордена Бене Гессерит (к которому принадлежит и его мать). Проще говоря, он обречен на то, чтобы стать Квисатц Хадерахом или Лисан аль-Гаибом — так здесь называют мессию. А вот увидеть его пришествие полноценно не получится, потому что на этом месте два с половиной часа пытавшийся набрать ход фильм торжественно заканчивается.

Нет смысла слишком углубляться в то, что роман Фрэнка Герберта «Дюна» значит для современной культуры. На эту тему уже существует отдельная литература, а вообще вполне достаточно и того, что именно «Дюна» вдохновила Джорджа Лукаса на создание «Звездных войн». Для кинематографистов же этот текст стал, что называется, абсолютно проклятым. В свое время к нему подступался Алехандро Ходоровски (в компании Сальвадора Дали, Мика Джаггера и Pink Floyd) — и потерпел поражение, так и не найдя нужного под его видение бюджета. Дэвиду Линчу снять свою «Дюну» 1984 году удалось — но режиссер от нее публично отрекся, обвинив продюсеров в уничтожении первоначального замысла. В том, что Дени Вильнев, всю жизнь мечтавший о собственной «Дюне», доведет дело до конца, сомневаться, в общем, не приходилось. Канадский режиссер обладает, по всей видимости, таким уровнем авторефлексии, что его не смутить решительно ничем. Честное слово, сложно было представить еще кого-то, кто взялся бы за такой неподъемный труд, но, в конце концов, невозможно было себе представить и сиквел «Бегущего по лезвию», а Вильнев его тем не менее снял.

Хотелось бы объяснить эти порывы смелостью, но в таком случае непонятно, почему этого похвального свойства настолько лишены собственно картины Вильнева. «Дюна» — это демонстративно помпезная, неповоротливая и по-своему величавая махина, которую при этом сложно назвать фильмом, поскольку она лишена базовых для художественного произведения свойств. Это блокбастер, в котором есть масса дорогих декораций и механизмов, но практически нет непосредственно драмы. Фактически эти два с половиной часа — даже не первый акт (как «Братство кольца», с которым «Дюну» уже сравнили), а всего лишь экспозиция к основному действию.

Линч предлагал версию книги Герберта, которая была похожа на фантазм, но этот морок обладал внутренней логикой и стройными законами. Вильнев же заменяет художественный мир набором аллюзий и гиперссылок. Драматургически это дорогущий скринсейвер, рассчитанный на тех, кто хотя бы приблизительно знаком с первоисточником. Предметно «Дюна» склеена из основательной архитектуры «Игры престолов», тоталитарной романтики «Звездных войн» и техники, отсылающей к компьютерной игре Dune II: Battle for Arrakis 1992 года. С идеями и мыслями дело обстоит еще хуже, поскольку ни одна из них не проговорена внятно. Да, в фильм можно вчитывать и всматривать колониальный, религиозный и даже феминистский подтекст, но никакого развития этих намеченных броскими хештегами тем «Дюна» не предлагает. Отдельно хочется отметить, что в русском дубляже канонический «спайс» превратился в «специю», из-за чего отдельные диалоги похожи на таинственную кулинарную дискуссию.

Видимо, дело в том, что книга Герберта и ее многочисленные продолжения — визионерская галлюцинация, научно-фантастический паноптикум, надежно ускользающий от превращения в какую-нибудь метафору. Для кинематографиста это шанс на создание с нуля диковинного мира, но у Вильнева для этой цели слишком большие сложности с воображением. Чтобы компенсировать их, он уже в который раз собирает замечательную команду, к которой не придраться при всем желании — отлично играет даже Джейсон Момоа, не говоря уже о Стеллане Скарсгарде, который, правда, проводит в кадре от силы минуты две. Но о том, что Хавьер Бардем или даже расхваленный сверх всякой меры Тимоти Шаламе недурные актеры, мы знаем и так. Другое дело, что участвовать им в данном случае пришлось в эрзац-блокбастере, смотреть который имеет смысл только для того, чтобы разобраться в событиях сиквела. Состоится ли этот сиквел и спин-офф-сериал, посвященный ордену Бене Гессерит, пока неизвестно. Но, по правде сказать, ответ на этот вопрос после просмотра оказывается уже не слишком-то интересен.

Фильм «Дюна» (Dune) выходит в российский прокат 16 сентября

Ярослав Забалуев