Андрей Баюн№-1858652 „304“

Зае6али уже эти жиды

Талант его в чём?Грязь лить на Россию за бюджетные деньги.

Кто талантливый актер?? Костян Недорайкин- Пустоцвет? Меня аж подкинкло... В жизни больше на его спектакли ни ногой! Упадничество в лучшем случае! Нет у человека что сказать. Табаков хоть ролей больших не сыграл, однако воспитал отличных актеров:Машков, Миронов и многих других. А чем Костя-гаденыш был полезен России?

Правда - эта такая хитрая субстанция, до которой дуракам, врагам и любителям чужих денег доступа быть не должно. Весь смысл в том, что вся эта свобода начала реально вредить Российской государственности. Изменилась ситуация - вот когда страна окрепнет можно будет и балаган допустить, а пока, извините, режим мобилизации - в стране кризис. И не надо размазывать трёп там, где надо власть употребить. Не надо людям врать - ничего, действительно ценного, помоями не облили и запретить не потребовали.

Пора сменить художественного руководителя" Сатирикона" К Райкина. Таланта нет. одни амбиции и наглость. Хватит бездарности управлять театром. ДОРОГУ НОВЫМ ТАЛАНТАМ.

советский

Обман был во всем. Крестьянам землю фактически не дали. То-есть вроде как вначале дали, но потом - коллективизация! Так что фактически частной собственности на землю не было. И рабочих тоже по факту обманули.
Очень хорошо это видно из рассказа Аркадия Аверченко от 1921 года :
"Ровно десять лет тому назад рабочий Пантелей Грымзин получил от своего подлого гнусного хозяина кровопийцы поденную плату за 9 часов работы — всего два с полтиной!!! «Ну, что я с этой дрянью сделаю?.. — горько подумал Пантелей, разглядывая на ладони два серебряных рубля и полтину медью... — И жрать хочется, и выпить охота, и подмётки к сапогам нужно подбросить, старые — одна, вишь, дыра... Эх, ты жизнь наша распрокаторжная!!» Зашёл к знакомому сапожнику: тот содрал полтора рубля за пару подмёток.
— Есть ли на тебе крест-то? — саркастически осведомился Пантелей.
Крест, к удивлению ограбленного Пантелея, оказался на своём месте, под блузой, на волосатой груди сапожника. «Ну, вот остался у меня рупь-целковый, — со вздохом подумал Пантелей. — А что на него сделаешь? Эх!..» Пошел и купил на целковый этот полфунта ветчины, коробочку шпрот, булку французскую, полбутылки водки, бутылку пива и десяток папирос, — так разошёлся, что от всех капиталов только четыре копейки и осталось. И когда уселся бедняга Пантелей за свой убогий ужин — так ему тяжко сделалось, так обидно, что чуть не заплакал.
— За что же, за что... — шептали его дрожащие губы. — Почему богачи и эксплуататоры пьют шампанское, ликёры, едят рябчиков и ананасы, а я, кроме простой очищенной, да консервов, да ветчины — света Божьего не вижу... О, если бы только мы, рабочий класс, завоевали себе свободу!.. То-то мы бы пожили по-человечески!..
Однажды, весной 1920 года рабочий Пантелей Грымзин получил свою поденную плату за вторник: всего 2700 рублей. «Что ж я с ними сделаю, - горько подумал Пантелей, шевеля на ладони разноцветные бумажки. — И подмётки к сапогам нужно подбросить, и жрать, и выпить чего-нибудь — смерть хочется!» Зашёл Пантелей к сапожнику, сторговался за две тысячи триста и вышел на улицу с четырьмя сиротливыми сторублёвками. Купил фунт полубелого хлеба, бутылку ситро, осталось 14 целковых... Приценился к десятку папирос, плюнул и отошёл. Дома нарезал хлеба, откупорил ситро, уселся за стол ужинать... и так горько ему сделалось, что чуть не заплакал.
— Почему же, — шептали его дрожащие губы, — почему богачам всё, а нам ничего... Почему богач ест нежную розовую ветчину, объедается шпротами и белыми булками, заливает себе горло настоящей водкой, пенистым пивом, курит папиросы, а я, как пёс какой, должен жевать черствый хлеб и тянуть тошнотворное пойло на сахарине!.. Почему одним всё, другим — ничего?..
Эх, Пантелей, Пантелей... Здорового ты дурака свалял, братец ты мой!....."