«Злые мертвецы, Джеймс Бонд, ну и порнуха, естественно»

65 лет назад, 14 марта 1956 года, американской фирмой Ampex был представлен первый в мире серийный видеомагнитофон. VR-1000 использовал для записи видеосигнала магнитную ленту. О русском изобретателе одного из главных чудес XX века, видеобуме 1980-х, тюремных сроках за групповой просмотр «Глубокой глотки», первых кассетах Гарика Сукачева, эротике, порнухе, ужасах и о том, как домашнее видео разрушило моральный кодекс молодых строителей коммунизма, — в материале специального корреспондента «Ленты.ру» и свидетеля эпохи Петра Каменченко.

Чтобы понять и осознать значение видеобума начала 1980-х в деле разрушения советской идеологии и выноса мозга человеку советскому, следует вспомнить, в каком информационном пространстве существовала тогда страна и как рядовой советский обыватель представлял себе жизнь по другую сторону железного занавеса.

О западном образе жизни в СССР конца 70-х годов знали мало и неточно. Обычные люди ездили в капстраны редко, обязательно после серьезных проверок и под строгим надзором. Перед этим «выездного» обычно опробовали на предмет правильного поведения в дружественной соцстране. Сомнительных не пускали даже в Болгарию.

В каждой выезжающей группе в обязательном порядке присутствовал куратор, который должен был следить за «руссо туристо облико морале», а по возвращении на Родину сдавал отчет. Перед каждой поездкой нужно было собирать характеристики из профкома, парткома, комсомольской организации и проходить сначала собеседование, а затем, если не отцепили, инструктаж в райкоме партии и комсомола.

Помню, как в 1984 году мне не дали на работе характеристику для турпоездки в ГДР, объяснив причину отказа: «Вы еще мало у нас работаете, мы вас плохо знаем. Мало ли что...»

Западная пресса в СССР была абсолютно недоступна. Номера гостиниц после выезда из них интуристов зачищались от вредоносных газеток и журнальчиков компетентными товарищами — чтобы горничные домой не утащили. Неформальное общение с иностранными гражданами жестко пресекалось. Вражьи голоса глушились, хотя и безуспешно. На места обмена иностранными пластинками милиция и ее добровольные помощники осуществляли регулярные налеты с конфискацией. Отловленным меломанам посылали письма по месту учебы или работы. Рецидивистов могли поставить на учет в милицию, отчислить из института, а то и выслать за 101-й километр.

Из советских СМИ советский человек знал о ку-клукс-клане, забастовках шахтеров Уэльса, стачках французских железнодорожников, голодающем индейце Пелтиере, бесстрашной Анджеле Дэвис, военщине и закулисе.

Кино как «самое важное из искусств» подвергалось особо строгой цензуре. Западные фильмы для отечественного проката тщательно отбирались. Предпочтение отдавалось критике западного образа жизни и их нравов. Дубляж утверждался проверенными специалистами, сомнительные сцены вырезались.

Кое-что можно было посмотреть на Московском международном кинофестивале и Неделях кино (индийского, польского, реже французского или итальянского). Но и там программа тщательно отбиралась.

Для самых проверенных и идеологически надежных представителей партийного и комсомольского актива проводились закрытые показы. Выбор фильмов на этих показах бывал самым неожиданным: от раннего Мурнау до позднего Брюса Ли.

О новинках западного кинематографа советский человек узнавал случайно и фрагментарно. Это порождало самые невероятные легенды и слухи.

И вот на этом историческом фоне появился видеомагнитофон.

Впрочем, его история началась за много лет до этого.

Первый видеомагнитофон не был предназначен для бытового использования: стоил он около 50 тысяч долларов, весил полтонны, и для его перевозки требовался специально оборудованный автомобиль. Но качество изображения на VR-1000 во много раз превосходило все, что было возможно ранее. Уже через полгода, 30 ноября 1956 года, телекомпания CBS начала показ телепрограмм, записанных на магнитную ленту при помощи VR-1000. А в следующем году основателю и главному инженеру фирмы AMPEX Алексу Понятофф за выдающиеся технические достижения была вручена престижная премия «Эмми».

Аббревиатура АМПЭКС (AMPEX), которая до сих пор получает лицензионные отчисления от компаний, производящих кассетные видеомагнитофоны, расшифровывается как «Александр Матвеевич Понятов — экспериментальный».

Александр Понятов родился в 1892 году в Казанской губернии в купеческой семье. Высшее образование получил в России и Германии. Перед Первой мировой войной окончил курсы авиаторов, служил пилотом военного гидросамолета, был тяжело ранен и долго лечился. В 1918-1920 годах в чине поручика воевал на стороне Белой армии. После ее поражения ушел в Китай. До 1927 года работал в электроэнергетической компании Shanghai Power Company в Шанхае. В 1929 году через Францию перебрался в США, где занял место в научно-исследовательском отделе знаменитой компании General Electric. В 1944 году, после нескольких лет экспериментов в гараже, основал собственную фирму АМРЕХ. Одним из первых ее сотрудников стал 16-летний Рэй Долби, будущий создатель системы шумопонижения — Dolby System.

Работа над созданием видеомагнитофона началась в 1951 году. Понятов использовал принцип поперечно-строчной записи на магнитной ленте при помощи вращающихся головок, предложенный в 1932 году советским изобретателем К.Л. Исуповым, но так и оставшийся нереализованным в СССР.

Принцип Исупова позволял совместить высокую скорость вращения магнитной головки с низкой скоростью движения самой ленты, что давало возможность получить продолжительную видеозапись на относительно небольшом рулоне пленки. При ином принципе установки магнитных головок для видеозаписи потребовалась бы скорость больше пяти метров в секунду. А для записи 15 минут требовалась бы 4500 метров пленки.

Спустя три года после изобретения первого магнитофона русским иммигрантом Александром Понятовым видеомагнитофон появился в СССР. С ним летом 1959 года на выставке передовых достижений американской науки и техники, которая проводилась в московских Сокольниках, ознакомился Никита Хрущев.

Там же ему подарили видеоленту с записью его встречи с вице-президентом США Ричардом Никсоном. Вот только посмотреть ее первому секретарю КПСС было не на чем. Хрущев немедленно распорядился изготовить, догнать и перегнать.

Трудно сказать, насколько первый советский видеомагнитофон отличался от своего заокеанского предшественника, но уже 20 февраля 1960 года по Центральному телевидению был показан эстрадный концерт, записанный на магнитную ленту. Вскоре был снят и первый советский видеофильм, назывался он «Рабочий день В.И. Ленина» (режиссер В. Литовчер).

Первый советский студийный видеомагнитофон назывался «Кадр-1». Он производился в Новосибирске на заводе точного машиностроения и был выпущен в количестве 160 штук. Следующий серийный видеомагнитофон «Кадр-3» уже позволял записывать программы в цвете, а также давал возможность их монтажа. Вместе с «Электрон-2М» производства ЛОМО он до конца 1970-х годов широко использовался в СССР для подготовки цветных телепрограмм. По цензурным соображениям — как бы что не ляпнули в эфире! — почти все программы советского телевидения показывались в записи.

Бытовых, в широком смысле этого понятия, видеомагнитофонов в СССР не производили до начала 1980-х годов. Для нужд телевидения и государственных организаций разными заводами в СССР выпускались небольшими партиями катушечные видеомагнитофоны «Малахит» (Рига), «Электроника-Видео», «Электроника Л1-08» (оба — Ленинград), «Электроника-501», «502», «508» (все — Воронеж), «Электроника-590» (Новгород), «Юпитер-205» (Киев). До рядового обывателя эти чудеса отечественного видеомагнитофоностроения не доходили.

В начале 80-х импортные бытовые видеомагнитофоны стали привозить в СССР из-за границы. Стоили они очень дорого. Отдельной проблемой была несовместимость видеосигнала. В советских телевизорах использовалась система цветности Secam, а на Западе PAL и NTSC. Нужно было либо впаивать в отечественный телевизор специальный декодер за 150-200 рублей, либо покупать импортный телевизор на чеки (рубли) Внешпосылторга, которые спекулянты перепродавали примерно один к двум. В результате импортная пара — видеомагнитофон и телевизор — стоила как половина «Жигулей». А за одну четырехчасовую кассету BASF-240 (черную), на которую гарантированно влезало два фильма, нужно было отдать половину месячной зарплаты.

Дорого! Но взамен владелец сокровища становился избранным, полубогом, почти святым. Его любили и уважали, с ним все хотели познакомиться, прийти к нему в гости, сесть на пол перед телевизором и не вставать сутки, не есть, не курить и даже не ходить в туалет, вставить спички в глаза, но увидеть все собственными глазами.

Видеомагнитофон Panasonic (модель я уже не помню) появился у меня в начале 1985 года, и моментально наша квартира стала центром жизни и постоянного сосредоточения несметного числа друзей, знакомых, знакомых их знакомых и так далее.

Происходило это так. Звонит приятель — художник Серега Капранов — и объясняет, что совершенно случайно он может скоро заскочить ко мне с двумя друзьями. Случайно?! Это в Орехово-Борисове на окраине Москвы, где метро тогда еще не построили и куда добираться нужно было на двух автобусах.

— Можно зайти?

— Заходи…

Минут через десять звонок в дверь. Открываю. Вместе с Серегой двое. Один невысокий, в кепке с косой челкой и двумя крупными, как у зайчика, резцами. Второй — почти на голову выше длинноволосый красавец (Сергей Галанин).

— Это Гарик (Сукачев), он музыкант, скоро у него будет своя группа.

Усаживаемся смотреть «Эммануэль», затем «Греческую смоковницу». Кассет было мало, и эту пару я смотрю уже раз десятый.

Вечером что-то пьем, Сукачев колотит кепкой по столу и кричит, что Ленин, у которого он прочел все 1000 томов, был прав, но эти козлы его извратили и все испортили. А Галанин названивает девицам, приглашая их смотреть видак. И это начало большой дружбы.

Как известно, секса в СССР не было. Но всем его очень хотелось.

Однако партия и правительство оберегали тайну секса, как один из последних бастионов нравственности строителя коммунизма. В Уголовном кодексе РСФСР имелась статья об ответственности за распространение порнографии и культа жестокости (статья 228 УК), которая с середины 1980-х начала активно применяться на практике к владельцам видеомагнитофонов.

Рассказывает Елена К.:

«В восемьдесят третьем году у нас с мужем появился свой видеомагнитофон. Конечно, сначала надо было посмотреть порнофильм. Мы слышали о том, что они есть, но как там все происходит — этого мы не знали. А вдруг они делают это как-нибудь по-другому, по-западному? Не то чтобы мы с мужем хотели посмотреть на это для перенятия опыта. Опыта нам было не занимать, но любопытно же.

Скрытно и тайно мне передали кассету, скрытно и тайно я привезла ее домой, и мы в нетерпении сели смотреть. Но ничего особенного они там не делали, больше того, то, что они делали, было похоже на добычу огня трением. Фильм мы не досмотрели. Так же тайно обменяли его обратно и ничего подобного больше уже не брали.

Зато примерно тогда же нам удалось посмотреть первого "Рэмбо" — самый первый фильм в череде последовавших за ним подобных; фильм "Голод" — на тот момент самый красивый из всех, что я смотрела; "Злобные мертвецы" — очень страшный, помните эти детские страхи, когда ноги боишься свесить с кровати, потому что под кроватью рука мертвеца, и она схватит? Так вот, они (страхи) после этого фильма вновь вернулись, хоть и ненадолго. А еще фильм "Оно", но не про клоуна, а с Куртом Расселом, про осклизлых пришельцев, которые с треском вылупляются из людей, предварительно в них заселившись, — самый первый фильм из подобных в серии о чужих».

В 80-е получить срок было реально не только за групповой просмотр «Глубокой глотки» с незабвенной Линдой Лавлейс (любопытно, что в конце жизни она стала христианкой, феминисткой и активным борцом с порнографией), но и за совершенно невинную «Греческую смоковницу» или комедии Тинто Брасса.

Среди видеоманов ходили страшные истории о том, как милиция отключает в доме электричество, вышибает двери и арестовывает всех, кто находится в квартире. Именно поэтому считалось гораздо безопаснее использовать видеомагнитофоны с верхней загрузкой кассеты. В этом случае она вынималась нажатием механической кнопки, и ее можно было успеть спрятать. Если же кассета загружалась при помощи электроники с передней панели аппарата, то при вырубании света она застревала внутри и служила неоспоримой уликой вины и доказательством злого умысла организатора просмотра.

Рассказывает Владимир К.:

«Первое знакомство с видео случилось зимой с 1984-го на 1985 год. У дружка одноклассника был видик Panasonic и телек Sony — небольшой, типа нашей «Юности», кубиком таким. Из первых просмотров запомнился фильм о том, как снимался клип Thriller Майкла Джексона, какие-то злые мертвецы, Джеймс Бонд ну и порнуха, естественно. С ней и связана дальнейшая история.

У моего дружка был знакомый, с которым они менялись кассетами, и тот, когда его накрыли менты, сдал весь свой круг обменщиков. У моего товарища ничего особо жесткого не нашли, единственное, что его подвело, — кассета с киношкой «Черная Эммануэль» (кому не лень, поищите в инете). По содержанию сейчас такой фильм, наверное, проходил бы под маркировкой 6+, а тогда этого хватило на конфискацию техники и условный срок (размер которого я не помню, а спросить уже не у кого)».

Естественно, что вначале видеобума 1980-х наибольшим спросом пользовались боевики, ужасы и эротика — то, чего неиспорченные советские зрители никогда ранее не видели и что на стерильные мозги новообращенных видеолюбителей производило эффект удара табуретом.

Мой собственный папа, врач и ветеран ВОВ, был потрясен Брюсом Ли и «Рассветом мертвецов» Джорджа Ромеро, раз десять посмотрел «Лицо со шрамом» Брайана де Пальмы и очень удивился, когда «Звездные войны» Джорджа Лукаса оказались фильмом о забавных роботах, а никак не антисоветской пропагандой.

Поначалу, когда выбор был еще небольшим, имеющиеся в коллекции фильмы приходилось смотреть с гостями по многу раз. Одним из таких фильмов была «Всемирная история» Мэла Брукса. В своей компании мы смотрели его столько раз, что отдельные фразы из фильма потом прочно вошли в нашу речь. До сих пор нет-нет да проскакивают «философ-разговорник», «товарищеский ужин», «пис-бой», «ерунда-лабуда-мутотень», «хорошо быть королем», «евреи в космосе», «ой, мне, ой, мне — какой позор мне»… и так далее. Удачные фразы переводчиков цеплялись за речь и уходили в народ, как было раньше с крылатыми выражениями героев «Белого солнца пустыни» и комедий Гайдая.

Рассказывает Александр Б.:

«В начале 90-х у нас в Кузьминках появилась такая фишка, как "местное кабельное телевидение". Ушлые ребята провели в подъезде кабель и подключали его к видаку. Вечером показывали несколько боевиков, а ночью кино для взрослых. За абонентскую плату, разумеется. Наши кузьмичи, которые раньше ничего подобного даже в самых смелых снах не видели, быстро приобщились к западной культуре. И вот смотрю, сцепились у лифта два синяка, один кричит:
— Ты, срань господня!
А другой ему в ответ:
— Ты труп, ты труп!
И указательный палец под нос тычет. Ну, типа фак ю».

Где мы доставали кассеты с фильмами? В 1985 году единственный известный мне видеопрокат был на Старом Арбате. Воспользовался я им всего однажды. Взял румынский фильм «Дакки» и сборник мультфильмов о казаках. Дальше уже крутился сам. Достаточно было иметь всего несколько кассет с фильмами хорошего качества. Их «пускали в ченьж» — длинный обмен, метод которого был уже давно отработан на пластинках. Новое кино в этом случае прирастало в геометрической прогрессии.

Среди первых фильмов, которые я запустил в обмен, были «Звездные войны», «Безумный Макс II», «Однажды в Америке», «Рэмбо II», «Терминатор», «Я — суд присяжных», «Калигула», «Священная гора» (реж. А. Ходоровски), «Голод» (с Дэвидом Боуи и Катрин Денев) и несколько собранных мною музыкалок с видеоклипами.

Рассказывает Елена К.:

«Фильмы для просмотра было нужно где-то доставать, видеосалонов же тогда не было. Стали возникать сложные связи по интересу к кино, люди знакомились, менялись кассетами, некоторые знакомства становились дружбами на долгие годы, некоторые прерывались, едва начавшись. По тому, как люди менялись кассетами, можно было определить, кто человек порядочный, честный, а кто — нет.

Например, фильм давали посмотреть на один день или просили его никому не давать. Если все так и происходило, значит, человек был порядочным, а если он скрывался, не выходил на связь в назначенный срок или юлил — это означало, что он отдал вашу кассету в другие руки и вас могли ждать неприятности. Так мы лавировали между этими сциллами и харибдами, между постоянным желанием все время смотреть кино, честностью, порядочностью и рисковостью.

А еще попадались мошенники, дашь им, например, вторую копию, а это, для непосвященных, когда на экране, хоть и не очень резко, но Шварценеггер все-таки легко отличим от Денев, а получаешь четвертую — это когда все так смазано, что уже не имеет значения, кто там, потому что фильм смотреть невозможно».

Пик видеобума пришелся на вторую половину 80-х. Контролировать массовое потребление бесцензурного контента было уже невозможно, и власти сдались. Конкуренция моральных, а затем и материальных ценностей развитого социализма с западной массовой культурой была проиграна. Кинотеатры стояли пустыми, а видеосалоны стали открываться даже в деревнях.

Постепенно мы наелись видеоширпотреба и научились выбирать. К концу 1980-х выбор уже был: Федерико Феллини, Микеланджело Антониони, Паоло Пазолини, Бернардо Бертолуччи, Жан-Люк Годар, Рене Клер, Бертран Блие, Франсуа Трюффо, Милош Форман, Альфред Хичкок, Боб Фосс, Кен Расселл, Питер Гринуэй, Вернер Херцог, Райнер Фассбиндер, Серджо Леоне, Джон Форд, Брайан де Пальма, Алехандро Ходоровски… Имена, которые мы раньше только слышали, обрели смысл и визуальный ряд. Никогда после я не смотрел столько хорошего кино и в таких хороших компаниях.

Звонок в дверь. Открываю и вижу опять художника Капранова, а с ним десять бородатых мужиков, наряженных как Grateful Dead. Первый из них протягивает початую бутылку портвейна…

— Это Папа Леша и «Оркестр нелегкой музыки», — представляет сопровождающий его коллектив художник Капранов. — Ребята, заходи!

Или вот еще случай. Устроил я просмотр фильма «Пролетая над гнездом кукушки» врачам психиатрической клинической больницы №15, где тогда работал ординатором. В течение следующей недели впечатлительные доктора выписали едва ли не половину пациентов.

О рассвете и закате эпохи видео можно рассказывать часами. В этой заметке мы совсем не коснулись большого и прибыльного бизнеса на перезаписи, видеопрокатов и видеосалонов, появления российских видеомейджоров и лицензионных VHS. Было время, когда мне на рецензию новинки таскали сумками. До сих пор лежат на даче, даже не распечатанные…

А потом пришла цифра и убила аналог. Эра VHS закончилась, и мир стал другим.

Но прежде чем закончить рассказ, поводом которому послужил 65-летний юбилей видеомагнитофона, было бы нечестно и несправедливо не вспомнить о легендарном чуде советского видеомагнитофоностроения, главном достижении отечественной промышленности со времен танка Т-34, автомата Калашникова и автомобиля «Жигули» — видеомагнитофоне «Электроника ВМ-12».

Разработана «Электроника ВМ-12» была на основе японского серийного видеомагнитофона Panasonic NV-2000. Оборудование для производства закупили в Японии, но как изготовить микросхемы и множество других компонентов, аналогичных родным, пришлось догадаться самим. Считается, что выпуск «ВМ-12» начался в 1982 году. Но это вряд ли. Японский прототип был 1981 года, и требовалось время для его полной русификации, что в условиях планового хозяйствования непросто. Правдоподобнее выглядит 1984 год.

Стоил «ВМ-12» 1200 рублей и очень долго считался дефицитом. Слабым местом аппарата был лентопротяг. При интенсивной эксплуатации он жевал дорогую импортную пленку, «пилил» ее или отказывался перематывать — приходилось мотать вручную. На крышку лифта загрузки кассеты клали книжку, чтобы она не выезжала назад. Зато плохие копии шли на «Электронике» лучше, чем на нежных родных немцах и японцах.

Производился «ВМ-12» с разными несущественными модификациями до 1995 года, пока окончательно не устарел. В целом «Электроника ВМ-12» была довольно дрянным аппаратом, но это был самый доступный и самый массовый видеомагнитофон, ставший одним из культовых воплощений и символов времени перемен.

Петр Каменченко