Прилег и умер

К началу 2021 года объем теневого мебельного рынка в России достиг рекордных для страны 40 миллиардов рублей. Это означает, что 20 процентов продукции произведено нелегально — почти каждый второй проданный россиянам шкаф или диван выпущен незаконно. Контрафакт дешевле, и этому, позабыв о морально-этической стороне вопроса, можно было бы спокойно радоваться, если бы не одно но: производимая «черными» мебельщиками продукция зачастую опасна — пользоваться ею банально нельзя. Столы-убийцы, ядовитые диваны, формальдегид как корень зла и рекомендации по выбору правильной обстановки для дома — в материале «Ленты.ру».

Вывести отечественный рынок мебели из тени в самом начале года потребовала Ассоциация мебельных и деревообрабатывающих предприятий России (АМДПР), соответствующее письмо есть в распоряжении «Ленты.ру». В организации подсчитали: общий объем нелегального производства составляет 40 миллиардов рублей — это исторический максимум. Основная доля контрафакта приходится на корпусную (спальни, кухни, прихожие) и мягкую мебель (диваны, кресла) — в этих сегментах около 40 процентов продукции производится незаконно. Наибольший объем контрафактной мебели обнаружили в Приволжском федеральном округе.

«Белые» мебельщики полагают, что их коллег вынуждает работать в тени совокупность факторов: невыполнимые требования техрегламента по формальдегиду (это самое опасное вещество, используемое в производстве мебели), большие налоги, бюрократическое барьеры. Существенная доля ответственности за контрафакт возлагается на потребителей. «Драйверами роста теневого сегмента являются низкие доходы населения, стимулирующие людей выбирать продукцию не качественную, а дешевую, и полное попустительство всех ветвей власти и правоохранительных органов на местах», — утверждают в АМДПР.

Россияне сами выбирают то, что подешевле. Себестоимость «белой» и «серой» мебельной продукции может отличаться на 40 процентов. «Они (нелегальные производители —прим. «Ленты.ру») не брезгуют ничем, чтобы снизить стоимость продукции, — говорится в сообщении ассоциации. — Есть случаи, когда нелегальный завод использовал в качестве сырья при изготовлении мягкой мебели самую дешевую древесно-стружечную плиту (ДСП) с высоким содержанием ядовитого для человека формальдегида».

Низкие цены привлекают и оптовых покупателей, в том числе крупные сетевые магазины, — контрафактные диваны находятся и там. Между тем на деятельность незаконных мебельных предприятий в большинстве регионов просто закрывают глаза. «Сегодняшние нелегалы не в подземелье сидят, — сетуют в АМДПР. — Это обычные производственные корпуса с современными технологическими линиями. На таких заводах работают сотни человек. Они открыто располагаются в промзонах, за которыми следит и МЧС, и местные отделения Минпромторга, и налоговики, и другие проверяющие органы».

Легальные производители предупреждают: нелегалы вполне могут вытеснить их с рынка, и тогда россияне останутся с ничтожной долей качественной и безопасной мебели.

«Среди нелегальных производителей есть даже юридические лица, которые по документам занимаются мебелью, — рассказал «Ленте.ру» генеральный директор Первой мебельной фабрики Александр Шестаков. — Но от добросовестного производителя их отличает то, что по бумагам у них может быть оформлено от двух до пяти рабочих, а в реальности они представляют собой целые фабрики численностью свыше 100 человек. Проще всего организовать контрафактное производство шкафов и мягкой мебели».

Такие фабрики, по словам эксперта, не соблюдают ГОСТы (стандарты производства), и их продукция зачастую не отвечает требованиям безопасности. Номер один в списке смертельно опасных для покупателей контрафакта компонентов — формальдегид. Без него нельзя сделать древесную плиту, но на нормальных производствах за его содержанием в ДСП следят. Так, при производстве детской мебели ДСП должны соответствовать классу эмиссии Е0,5 (0,01 миллиграмма на 100 граммов плиты). При производстве прочей мебели используются ДСП, соответствующие классу E1 (10 мг/100 г).

Нелегальные производители тем временем не чураются плит класса Е2 — это позволяет снизить стоимость продукции. «Эти плиты запрещено использовать в помещении, они могут применяться исключительно для наружного применения и для упаковки, мебель из них делать нельзя», — подчеркнул Шестаков. Он сообщил, что есть и случаи применения плит класса ОСБ, хотя они вообще предназначены исключительно для проведения строительных работ, из них категорически нельзя делать мебель.

Эксперт считает, что в России нужно срочно внедрять систему маркировки мебели, чтобы по QR-коду покупатель мог не только узнать, где тот или иной предмет был произведен, но и какие материалы при этом использовались.

Случаев отравления мебелью в России, конечно, пока меньше, чем эпизодов гибели от других «домашних убийц» — угарного газа, средств для травли насекомых и грызунов, прочей бытовой химии. Но коварство плохой мебели в том, что она может травить своего владельца годами — не каждый человек способен связать плохое самочувствие с покупкой нового дивана.

Помимо формальдегида, опасными могут быть средства, используемые «черными» производителями для защиты мягкой мебели от влаги. Около полутора тысяч британцев в 2008 году пострадали из-за ядовитых диванов — производитель использовал диметилфумарат для того, чтобы избежать появления плесени в период хранения товара на складе. У покупателей диванов появились химические ожоги.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) также указывает на проблему использования свинцовых красок в производстве — в том числе мебели. «Отравление свинцом вызывает катастрофические последствия для здоровья, особенно у детей, причем воздействие свинца в детском возрасте, по оценкам, способствует возникновению ежегодно 600 тысяч новых случаев нарушений умственной деятельности у детей», — предупреждают в организации. Отравление свинцом приводит к 143 тысячам смертей в год, подсчитали эксперты.

Десятки стран уже запретили или серьезно ограничили использование свинца в краске, но во многих из них, по данным экологов, свинецсодержащие краски продолжают активно производить, продавать и использовать. К таким странам пока причисляют и Россию. ЮНИСЕФ в 2020 году опубликовала доклад «Токсичная правда» — масштабное исследование о влиянии свинца на здоровье детей. В нем есть карта, где цветом обозначена степень отравления несовершеннолетних свинцом в каждой из стран. Россия оказалась ровно в середине шкалы — уровень свинца в крови наших детей равен 2-3 микрограммам на децилитр (мкг/дл). В большинстве европейских стран и в США он ниже, в Скандинавии стремится к нулю.

«К сожалению, обычный потребитель не может отличить качественную мебель от контрафактной продукции, так как для этого необходимо, к примеру, измерить и зафиксировать уровень канцерогенности пропитки тканей, — пояснил Александр Шестаков. — И не удастся понять, какая древесная плита спрятана под обивкой — качественная мебельная или для строительных и наружных работ». Так же трудно, по словам эксперта, узнать, какой наполнитель используется — полиуретан «или какой-нибудь недопустимый по ГОСТу утеплитель».

При выборе мебели Шестаков рекомендовал ориентироваться на бренды: известные производители следят за соблюдением требований и стандартов качества. «Если же вы приобретаете очень дешевую мебель неизвестной марки и даже не можете выяснить адрес производства, надеяться на чудо не стоит: скорее всего вам достанется контрафакт», — заключил он.

Руководитель проектов по развитию компетенций «Леруа Мерлен» Марина Лапа предполагает, что лучше покупать мебель из ЛДСП, то есть ламинированной ДСП. Специальная полимерная пленка предотвращает эмиссию формальдегида. Кроме того, обработанная мебель более устойчива к влаге и колебаниям температур.

В Роспотребнадзоре указывают, что «мебельная продукция должна быть без специфического запаха и обеспечивать механическую, химическую, пожарную, санитарно-гигиеническую и электрическую безопасность». Сведения о материалах, из которых изготовлена мебель и которые использованы при ее отделке, обязательно должны содержаться на ярлыке, этикетке или в сопроводительной документации на товар. Пожаловаться на плохие диваны, стулья, столы и прочие предметы обстановки можно в локальное отделение надзорного ведомства.

Эффект от таких жалоб, вероятно, будет незначительным — в лучшем случае «черное» производство выявят и прикроют, а на его месте быстро появится новое, точно такое же. Лучший способ борьбы за качество — здоровая конкуренция между мебельными фабриками, но ее как раз нет — «белые» мебельщики вынуждены конкурировать не друг с другом, а с нелегалами.

Еще весной 2020-го, с началом пандемии коронавируса, в Ассоциации мебельных предприятий предупреждали, что России грозит мебельный коллапс: в сложной ситуации тогда оказались 69 процентов отечественных мебельных предприятий. По данным маркетингового агентства «Экспресс-Обзор», розничные продажи мебели в России во втором квартале 2020-го обвалились на 30 процентов (в годовом исчислении), а в третьем, уже после выхода из режима самоизоляции, выросли лишь на 12 процентов. Доля расходов на мебель в кошельке российского потребителя сокращалась в 2006-2019 годах (с 1,7 до 1,3 процента), в 2020-м она впервые упала ниже 1 процента (до 0,9 процента во втором квартале).

Выручить мебельщиков должен был бум на рынке жилья, спровоцированный запуском программы льготной ипотеки: приобретая квартиру, новоселы, очевидно, покупают и мебель. Но спасение не состоялось. «В этот раз строительство не стало драйвером роста для смежников, деньги государства и покупателей дальше стройплощадок не пошли», — сетовали в АМДПР.

Мебельщики подсчитали: за первые десять месяцев 2020-го объемы производства мебели упали на 2,5 процента. По итогам года они ждали большего провала. Наиболее сильно пострадали сегменты кухонной и корпусной мебели (шкафы, тумбочки для гостиных и спален), производство которых сократилось более чем на 20 процентов.

Кроме того, в период пандемии россияне стали меньше тратить на интерьеры — средний чек покупки мебели после локдауна снизился на 12–15 процентов из-за сократившихся доходов граждан. «Крупные предприятия смогут выжить, малые и средние — нет, массовое выбытие таких компаний с рынка мы уже видим. Мебельная отрасль стоит на грани выживания», — жаловались в ассоциации.

Помочь мебельщикам, по их собственному мнению, могло бы изменение критериев стандартного жилья — если добавить в них требование о наличии в новых квартирах чистовой отделки и минимальной меблировки, спрос на предметы обстановки, возможно, вырастет. Эта мера облегчила бы жизнь не только производителям, но и новоселам — особенно ипотечникам, которым приходится разделять бюджет на приобретение собственно недвижимости, ремонт и покупку мебели. Пока же в голых стенах российских новостроек забота о качестве столов и стульев уходит не на второй, а на десятый план — и это опасно для здоровья.

Мария Волкова