«Он предлагал помощь и покровительство»

24 декабря в Калининградском областном суде огласят приговор по делу Антонины Зиминой и ее супруга Константина Антонца. Пару обвинили в особо тяжком преступлении — госизмене, — за которое обоим грозит до 14 лет колонии. Вот только повод для столь серьезных обвинений оказался весьма необычным: видеозапись со свадьбы Зиминой и Антонца, на которой запечатлен оперативник Федеральной службы безопасности (ФСБ) России, оказавшийся среди гостей. Впрочем, позже к этому эпизоду добавились и другие обвинения. В деле, покрытом гостайной, разбиралась «Лента.ру».

Антонина Зимина и Константин Антонец познакомились, когда вместе учились в Балтийском федеральном университете имени Иммануила Канта в Калининграде. Антонец стал юристом, а Зимина — специалистом по международным отношениям.

Окончив обучение в 2012-м, Зимина осталась в университете и год проработала младшим научным сотрудником. Затем устроилась в канцелярию суда, после в Пенсионный фонд и наконец пришла в фонд Горчакова. Организация была создана в 2010 году по инициативе Дмитрия Медведева для вовлечения граждан во внешнеполитический процесс.

Проживая в Калининграде, Антонина неоднократно ездила на конференции в Прибалтику, участвовала в круглых столах, писала статьи про политику России и заводила знакомства среди иностранцев. Как вспоминает ее отец Константин Зимин, параллельно дочь учила польский язык.

Так круг общения с иностранцами сократился, но свое увлечение международными отношениями Антонина не оставила, даже когда в 2017 году ее мужу предложили работу в Москве и пара перебралась в столицу. Зимина продолжала сотрудничать с фондом Горчакова, где оставалась экспертом и руководила созданным ей же «Балтийским центром диалога культур».

По словам отца Антонины, тогда спецслужбы и обратили внимание на россиянку, активно общавшуюся с политиками и общественными деятелями из прибалтийских стран. На нее вышли сотрудники спецслужбы с предложением о сотрудничестве.

Однако спустя всего два месяца ФСБ вновь появилась в жизни Антонины. Второго июля 2018 года она неожиданно уехала в Калининград. В разговоре с отцом ее муж объяснил, что ей там якобы предложили должность с зарплатой под 200 тысяч рублей и даже оплатили билеты на самолет из Москвы.

Узнав об этом, Зимин-старший сразу почувствовал неладное и уже через день, 4 июля, опасения подтвердились. Антонину задержали в ее калининградской квартире, причем сотрудники ФСБ открыли дверь своими ключами. Одновременно с этим начались обыски у родителей девушки. Как вспоминает Константин Зимин, оперативники четыре часа переворачивали вверх дном их с супругой квартиру и изъяли всю технику.

Первое время никакой связи с Антониной у родственников не было, но в ФСБ их подбадривали и уверяли, что вскоре Зимину обязательно выпустят. Правда, для этого нужно выполнить простое условие — молчать до поры до времени.

Тогда же Константину Зимину дали на подпись документы о неразглашении, а 17 августа его вызвали к следователю. «Мы вам хотели помочь — а теперь все!» — услышал отец Антонины и попытался понять, в чем дело. Тогда следователь показал ему газетную публикацию, в которой говорилось, что члены ОНК побывали в СИЗО «Лефортово» и нашли там Антонину.

Поднялся шум, которого так не хотели в ФСБ, — и отношение к Зимину у следователей резко изменилось.

Тогда и стало известно, что Антонину обвиняют в раскрытии личности оперативника калининградского управления ФСБ, а как выяснилось позднее, контрразведчика Максима Денисенко — ее давнего приятеля. Молодой человек был среди гостей, приглашенных на свадьбу Зиминой в апреле 2015 года.

После торжества, которое проходило в калининградском отеле «Гламур», Антонина якобы переслала латвийским спецслужбам данные Денисенко — его фотографию, звание и должность.

Как пояснил отец обвиняемой, фотографии и видео со свадьбы, на которых был Денисенко, появились в соцсетях, а затем попали в сюжет одного из прибалтийских телеканалов. Однако, по его словам, никакой сенсации в этом не было — профессия Денисенко ни для кого не была секретом, да и сам он этого не скрывал.

О событиях того дня «Лента.ру» спросила у самого Руслана Панкратова, с которым Антонина познакомилась на мероприятиях фонда Горчакова. По его словам, оперативник Денисенко заинтересовался им еще за несколько месяцев до свадьбы и даже пытался наладить контакт через Зимину.

Понимая, что в Латвии такой контакт с российскими спецслужбами могут неверно интерпретировать, при встрече на свадьбе Панкратов отнесся к оперативнику настороженно. По его словам, подвыпивший Денисенко много шутил, смеялся и совершенно не скрывал, что служит в ФСБ, хотя и не распространялся о специфике своей работы. Гостям, в том числе латвийским, оперативник охотно предлагал свою помощь.

В какой-то момент Антонина даже подошла к своим латвийским товарищам, чтобы извиниться за назойливого гостя, но они, похоже, не восприняли его предложения всерьез, и даже пошутили — мол, странные пошли спецслужбы, сами все про себя рассказывают.

Никто из иностранных гостей не скрывал, что был на свадьбе в Калининграде. Более того, на мероприятии присутствовал фотограф, кто-то делал селфи на телефон и снимал видео. Этот материал, полагает Панкратов, не оставил равнодушными и латвийские спецслужбы — они собрали фотографии и видео с разных ресурсов и передали в СМИ.

После этого, полагает экс-депутат, оплошностью Максима, который не позаботился о должной конспирации, и заинтересовались его начальники. Правда, вместо того, чтобы наказать сотрудника, они попытались переложить вину за его провал на Антонину, которая раскрыла иностранным спецслужбам личность оперативника.

В ходе расследования сама Антонина и ее адвокаты неоднократно указывали на абсурдность подобных обвинений. Они отмечали: раз оперативник сам раздавал гостям свои визитки и делился с ними историями о своей службе, то ни о каком разглашении секретных сведений со стороны Зиминой и речи быть не может. В какой-то момент к таким же выводам пришло и следствие — дело забуксовало. Константина Зимина вновь пригласили к следователю и попросили поговорить с дочерью.

Антонина давать признательные показания отказалась, заявив, что не понимает даже сути обвинения. Тогда расследование пошло в другом направлении.

В 2019 году, спустя год с ареста Антонины, в изоляторе оказался и ее супруг, Константин Антонец. Для тестя это не стало неожиданностью — он давно предупреждал Константина об угрозе и предлагал уехать.

Между тем вместе с новым фигурантом в уголовном деле появился и новый эпизод. По версии следствия, в 2014 году Антонец, работая юристом в отделе министерства экономики Калининграда, получил доступ к «секретному документу» и спустя год вместе с Антониной вывез эти бумаги за границу. Как и зачем — никто объяснить не может.

По информации источника издания «Коммерсантъ», речь идет о документах, которые дополняют постановление правительства России №1275 от 29 ноября 2014 года («О предоставлении Калининградской области межбюджетных трансфертов из федерального бюджета»).

В этих приложениях описывались нюансы выделения бюджетных средств. Обвинение настаивает, что часть этих данных была секретной. Якобы это подтвердила Нинель Салагаева, которая в то время занимала пост заместителя министра экономики Калининградской области.

Защита пыталась привлечь Салагаеву к ответственности за ложные показания, однако, по словам Константина Зимина, это ни к чему не привело.

После ареста Антонца стало понятно, что его разработкой ФСБ занималась давно. За ним следили, разговоры его близких прослушивали, в их с Антониной квартиру тайно проникали и фотографировали «секретный документ». Впоследствии все это приобщили к делу в качестве доказательства.

В ответ на каждый вопрос о законности таких действий, следователи показывали ордера на проведение оперативных мероприятий, которые им выдавали судьи. Часть из них, утверждает Зимин-старший, была подписана задним числом — в частности, ордер на арест его дочери.

Между тем в СИЗО «Лефортово» обвиненные в госизмене супруги провели два года, а затем их этапировали в Калининград, где сейчас идет судебный процесс. На благоприятный исход дела их близкие уже не рассчитывают.

В ходе прений прокурор запросил для Антонины Зиминой 14 лет колонии общего режима, а для Константина Антонца — 13 лет колонии строгого режима. Приговор супругам огласят 24 декабря.

Мария Рубникович