Своих не бросают

На фоне войны в Нагорном Карабахе и революционных событий в Киргизии на второй план отошли белорусские протесты. А между тем они продолжаются и даже с большим накалом. Силовики вновь взялись за спецсредства, бросают гранаты и поливают газом пенсионеров, избивают задержанных. А действующий президент Александр Лукашенко по-прежнему одобряет и поддерживает жестокие методы ОМОНа, так как протестующие, по его мнению, действуют в интересах Запада и главным образом — Польши. И тут Лукашенко, в отличие от большинства своих заявлений, на удивление близок к истине — Польша действительно видит соседнюю страну в орбите своих геополитических интересов и уже давно ведет культурную экспансию в Белоруссии. О том, почему белорусы хотят стать поляками и зачем это нужно Польше, — в материале «Ленты.ру».

Большая часть жителей Восточной Европы убеждена, что те или иные территории сопредельных государств на самом деле принадлежат им. И, учитывая, что за последние 200 лет европейская карта перерисовывалась по меньшей мере четыре раза, большинство из них правы. В том числе и поляки.

Но всем приходится терпеть устоявшийся порядок вещей, ведь возвращение исторических земель в современных европейских реалиях — мероприятие крайне рискованное и в большинстве случаев невозможное. Даже намек на историческую принадлежность какой-то области соседнему государству становится поводом для международного скандала.

Но есть и доступный любому современному государству способ восстановления исторической справедливости в своем понимании. Например, дать этническим соотечественникам — гражданам сопредельных государств — реальную перспективу жить и работать на исторической родине. Такой возможностью пользуются поляки, которых по всему миру насчитывается в полтора раза больше, чем тех, кто живет на исторической родине.

Остальные рассеяны по свету: главным образом в США и других развитых странах, а также в республиках бывшего СССР. И свое влияние на соседей поляки предпочитают распространять не усилиями спецслужб, а с помощью культурных проектов. Польское правительство, например, курирует множество стипендиальных программ, позволяющих молодым белорусам получить бесплатное образование в польских университетах. Варшава спонсирует частные школы, лицеи, дополнительные курсы, где кроме польского языка преподается история Польши.

Наиболее ярким примером эффективности таких гуманитарных программ можно считать Telegram-канал NEXTA, созданный белорусским журналистом Степаном Путило и ставший основным драйвером белорусских протестов в медийном поле. Редакция канала базируется в Польше, что дало повод Александру Лукашенко говорить о вмешательстве иностранных спецслужб.

Авторы NEXTA действительно связаны с Польшей, но гораздо глубже. В интервью российскому блогеру Юрию Дудю они довольно откровенно рассказывают о своей жизни в Варшаве. Путило окончил в Белоруссии лицей, получавший гранты из Варшавы, а его коллеги перебрались в Польшу по стипендиальным программам польского правительства.

Однако это не единственный инструмент «мягкой силы» Польши. Пожалуй, самым главным остается так называемая карта поляка. Именно этот документ позволяет Варшаве решать свои геополитические задачи в Белоруссии без участия спецслужб, которого так боится Лукашенко.

«Карта поляка» появилась в 2007 году, когда Польша присоединилась к Шенгенскому соглашению, и полякам, являющимся гражданами стран постсоветского пространства, стало заметно труднее попасть на историческую родину. По закону, владелец этого документа — представитель польской нации, чья принадлежность к ней признана государством. Удостоверение не дает ни гражданства, ни права переселения, но существенно облегчает жизнь.

Например, обладатели карты могут получать долгосрочную национальную визу, дающую право на пересечение польской границы без дополнительных документов, легально работать в стране без специального разрешения и вести на польской территории бизнес на тех же правах, что граждане.

Кроме того, признанным полякам доступно бесплатное образование, предоставлена скидка в 37 процентов на железнодорожный транспорт и открыт свободный доступ во все государственные музеи. А в тяжелой ситуации к ним придет на помощь и система здравоохранения Польши: экстренная медицинская помощь для них так же бесплатна, как и для граждан. Кроме того, они первые в очереди на финансовую поддержку поляков за рубежом.

С 2015 года владельцам «карты поляка» обещана материальная помощь в случае переезда в Польшу: государство решило оплачивать для семей репатриантов аренду жилья. Четыре года спустя, в 2019-м, программу расширили — теперь получить подтверждение своей принадлежности к польской нации может не только гражданин страны СНГ, но и житель любого государства мира.

Для желающих получить карту поляка есть несколько жестких условий. На приеме у консула Республики Польши соискатель должен показать владение языком родного народа, знание традиций и обычаев. При выдаче документа имеет большое значение, достаточно ли поляков было в роду у заявителя. Для этого необходимо предоставить документы, подтверждающие польское происхождение родителя, бабушки или деда либо же двоих из прабабушек и прадедушек.

Те, у кого нет требуемых прямых родственников, могут все равно попытаться стать признанным поляком, если докажут приверженность народу словом и делом. По меньшей мере три года до того, как подать заявление, такой соискатель должен вносить вклад в работу польских организаций за рубежом. Соответствующие НКО, список которых из трех десятков пунктов подтвержден польским правительством, предоставляют справки о пользе того или иного претендента на карту для общего дела польской нации.

За тринадцать с небольшим лет, что существует «карта поляка», возможностью ее получить воспользовались, по официальным данным, более 255,3 тысячи человек. По последней статистической справке, не включающей 2019 год, основной спрос приходится на две соседних страны — более 91,4 процента выданных карт получили уроженцы Украины и Белоруссии.

До 1939 года восточная граница Польши проходила чуть западнее Минска, а значит, претендовать на статус признанного поляка в теории могут все потомки жителей «Кресов Всходних» — так в Польше называли западные Украину и Белоруссию. Когда закон о карте только приняли, бывший на тот момент президентом Лех Качиньский в одном из выступлений упомянул историю своей семьи, которая в 1939 году переехала в Брест и была вынуждена бежать от наступающих советских войск в Варшаву.

И это были не просто слова. Именно на Белоруссию Польша сразу ориентировала программу репатриации. Впрочем, дело тут еще и в том, что в республике всегда существовала крупная польская община. В 1959 году в Белорусской ССР проживали более полумиллиона поляков. В основном они компактно сосредоточены в Гродненской области, там есть районы, где поляки составляют большинство — кстати, этим фактом обусловлено повышенное внимание Лукашенко к этому региону. Именно там он видит очаги сепаратизма и влияния западных спецслужб, именно там проводил учения.

Однако, стоит отметить, что большая часть белорусских поляков — это коренное белорусское население, которое в период нахождения этих территорий в составе Польской республики в 1920-1939 годах приняло католическое вероисповедание и определяет свою идентичность через религию. Среди них встречаются носители языка, но чаще всего в быту они используют русский или белорусский. Поэтому идентичность у них довольно рыхлая. Они идентифицируют себя как поляки или белорусы в зависимости от обстоятельств.

Но польское правительство пыталось пробудить у белорусских соотечественников именно их польскую идентичность. Для этого использовались гуманитарные программы, призванные напомнить им о совместной истории. Например, один из участников программы, Анатоль Анисько, рассказывает в интервью, что о своих польских корнях знал всегда, но задумался о получении «карты поляка», когда у него появилась необходимость работать в Польше, где находились его бизнес-партнеры.

Другой герой этого же проекта по имени Андрей считает, что в эпоху глобализации границы между государствами уже не так важны, а вот сохранение традиций каждой национальности — дело важное. Он получил «карту поляка» с этой целью и занимается развитием культурных проектов как по истории Белоруссии, так и по истории Польши. При этом его бизнес-партнер Денис, также имеющий «карту поляка», считает, что два народа близки.

В то же время Варшаве программы репатриации были нужны не только для восстановления исторической справедливости в отношении соотечественников. Они несут и вполне практический смысл — например, помогают решать собственные демографические проблемы, связанные как с низкой рождаемостью, так и с миграционным оттоком поляков в более успешные страны Евросоюза. Кроме того, юридически подтвержденное наличие в Белоруссии крупной польской диаспоры дает Варшаве право давить на Минск при необходимости.

Однако с изменением политического климата в Белоруссии программа начала действовать куда эффективнее, чем ожидали в Польше.

По данным статистики, количество выданных «карт поляка» неуклонно растет. Все дело в том, что их начали получать белорусы, ранее вообще не задумывавшиеся о польской идентичности: согласно данным последней белорусской переписи, только 15 тысяч человек назвали родным языком польский, а дома на нем говорят и вовсе чуть более трех тысяч белорусских граждан. Предки многих из них были гражданами межвоенной Польши, а выучить похожий славянский язык для многих не составляет труда. Польское правительство осознало, что получило крайне эффективный инструмент влияния на белорусское общество. И не упустило шанс им воспользоваться.

В частности, была запущена стипендиальная программа имени Кастуся Калиновского — руководителя Польского восстания 1863 года против Российской империи. С ее помощью выделяются гранты на обучение в польских университетах. Отдельно подчеркивается, что приоритет отдается студентам, которые не могут или не хотят учиться в белорусских вузах по политическим причинам.

Кроме того, образование для белорусских обладателей «карты поляка» в государственных университетах Польши бесплатное. А в частных оно стоит от 700 до 3000 евро в год, что, в принципе, делает и его доступным для жителей постсоветского пространства. Помимо этого, есть особые бюджетные места для белорусских граждан. Силезский университет, например, ежегодно предоставляет 250 таких мест, а Варшавский политехнический — 120. Все студенты автоматически получают вид на жительство и возможность работать.

С 2014 года к этому прибавилась еще и возможность ездить в Польшу на работу. На фоне санкций в России начался экономический спад, а польская экономика набирала обороты, испытывая острый дефицит рабочих рук из-за трудовой миграции в более развитые страны Евросоюза. Кроме того, польское население довольно консервативно и не хочет видеть у себя мигрантов из Африки или Ближнего Востока, украинцы и белорусы им куда предпочтительнее. Конечно, миграция из Белоруссии не достигает украинских масштабов, но разрешений на работу выдается все больше.

Поначалу все это вызвало негативную реакцию со стороны официального Минска. Особенно на фоне того, что в начале 2010-х отношения между Польшей и Белоруссией оставались натянутыми. Варшава тогда резко осудила силовой разгон демонстрации в Минске в 2010 году после очередного переизбрания Александра Лукашенко на президентский пост.

В 2011 году Конституционный суд Белоруссии признал ряд пунктов польского закона о «карте поляка» не соответствующим принципам и нормам международного права. Через год в Белоруссии вступили в силу поправки в закон «О государственной службе», которые запретили чиновникам пользоваться «картой поляка».

Критиковали «карту поляка» и в белорусском парламенте. Проект называли «антибелорусским» и заявляли, что он реализуется в интересах польских спецслужб. К этой информационной кампании привлекли «Союз поляков Белоруссии» — провластную организацию, объединяющую небольшое число граждан Белоруссии польской национальности преимущественно старшего возраста. Часть членов этой организации лишили возможности выехать в Европу из-за поддержки режима Лукашенко.

После 2014 года, однако, эта риторика постепенно стала сходить на нет. На фоне сближения Минска и Варшавы прекратилась и критика «карты поляка», белорусское правительство никак не препятствовало ее получению. Более того, Минск начал гораздо активнее работать и непосредственно с польской общиной. Белоруссию стали активнее посещать иерархи Римско-католической церкви, ее священников приглашали на государственные мероприятия, а провластные СМИ — уделяли внимание католическим праздникам. Здесь, как и во многих других сферах, Минск действовал в рамках провозглашенной им политики «многовекторности» и налаживания отношений со странами Запада.

И это уже аукнулось белорусским властям, когда римско-католическое духовенство начало играть важную роль в протестах. Сейчас главный католик республики архиепископ Тадеуш Кондрусевич является персоной нон грата в Белоруссии, 31 августа его не пропустили через границу, а в сентябре ему аннулировали паспорт. А все дело в том, что в конце августа Кондрусевич осудил действия силовиков, которые заперли протестующих в Красном костеле в Минске во время разгона очередной акции.

Для Польши ориентирование «карты поляка» именно на Белоруссию стало, без преувеличения, гениальным политическим ходом. Варшава укрепляет свои позиции в соседней стране, где национальная идентичность довольно рыхлая, а социально-экономическое и политическое положение подталкивает население к иммиграции.

Как уже писала «Лента.ру», самая перспективная отрасль Белоруссии — IT — в скором времени может перестать существовать в стране из-за неадекватных и местами откровенно незаконных способов взаимодействия власти с бизнесом. Специалисты мирового уровня вовсю планируют переезд в соседние государства после того, как силовики устроили обыски в компании PandaDoc бизнесмена Микиты Микадо из-за того, что тот поддерживает протестующих. А ведь IT-отрасль — это молодые и высококвалифицированные кадры.

Параллельно с этим Польша выполняет свою часть работы в глобальном плане ЕС. Он заключается в постепенном отрыве Белоруссии от России и переориентации ее на интересы Евросоюза. Не стоит забывать и о том, что благодаря «карте поляка» Польша заполняет евроквоты по приему трудовых мигрантов за счет культурно близких украинцев и белорусов, что не может не радовать национально ориентированное правительство и население.

Пока большинство белорусов воспринимают «карту поляка» как удобный инструмент для деловых и туристических поездок. Однако если рассматривать ее в комплексе с другими программами польского правительства, особенно стипендиальными и культурно-историческими проектами, то выходит целый комплекс мер, направленных на переформатирование идентичности граждан соседнего государства.

Жаль, что Россия, несмотря на громадье интеграционных планов, не занимается подобной работой в Белоруссии. Хотя для этого есть все условия — простота пересечения границы, культурная и языковая близость, легкий доступ белорусской молодежи ко всему массиву русской культуры. Ведь даже националисты с прискорбием отмечают, что доля сугубо белорусскоязычных граждан очень мала. Пока Варшава укрепляет свое влияние через «карты поляка» и сеть НКО, Россия на этом направлении не делает ничего — и не пытается достучаться до умов и сердец простых белорусов. Но хуже всего, что Россия не способна дать белорусам самое главное, что они получают в Польше, — возможность почувствовать себя европейцами.

Степан Костецкий
Дмитрий Плотников