После долгих разлук

Для большинства современных детей, окруженных гаджетами, игрушками на любой вкус, избытком сладостей и всяческими развлечениями, одна мысль о том, что когда-то в магазинах не было даже сахара, кажется нереальной. Тем не менее советским пионерам, растущим в суровых условиях дефицита всего вышеперечисленного, скучать не приходилось. Они сами выдумывали для себя игры, проводили весь день с друзьями во дворе и познавали жизнь без интернета. А самым ожидаемым событием для каждого школьника была поездка в пионерлагерь, где его ждала встреча со старыми друзьями, дискотеки с медляками, вечера с гитарой у костра и ночные прогулки под звездами тайком от вожатых. Чем советские лагеря так завлекали детей и почему многие взрослые по-прежнему испытывают тоску по тем временам, «Ленте.ру» рассказали сами бывшие орлята, артековцы и другие пионеры.

«Самое теплое воспоминание — это встреча после зимы, когда все знакомые съезжаются, обсуждают, у кого что произошло за этот год, кто приехал, кто не приехал и почему. Ждали второй смены и надеялись, что кто-то из ребят приедет.

Я ездила в пионерский лагерь от Торгово-промышленной палаты (ТПП) несколько лет подряд, у нас там был свой любимый вожатый — Володя Ковбасюк. И, конечно, все расстраивались, если он попадал не в наш отряд. Мы бегали к нему все время на встречи. А если к нам — ну, естественно, все были счастливы.

Конечно, расставаться потом не хотелось, потому что за прошедший месяц все сдружились, и впереди-то ясно маячило расставание на целый год. Хотя те, кто были в ТПП, и потом тоже встречались — на елках в Министерстве внешней торговли. Но это, конечно, уже все не то, потому что когда проводишь время вместе долго, складываются совсем другие взаимоотношения».

«Начинался день с горна "вставай, вставай, дружок, с постели на горшок" — так звучало все это дело. Все вскакивали, на зарядку, после зарядки умывались, потом завтрак. После завтрака — кружки по интересам. Ну, кто-то там какое-то авиамоделирование, кто-то еще что-нибудь... Я очень любила кружок мягкой игрушки. Раньше игрушек же особо не было, поэтому привезти из лагеря мягкую игрушку, какого-нибудь зайца или медведя, тем более которого сама шила — это лучший подарок. К тому же заготовки там были очень хорошие, и если, например, сделать все так, как тебе говорят, то игрушки получались очень достойные.

Либо, если хорошая погода, купаться ходили. Потом сон, полдник и спортивные развлечения. Всякие там пионерболы, волейболы — активные игры. Потом ужин. После ужина либо кино, либо дискотеки, либо КВН, а потом отбой. Ну, а после отбоя тоже начиналось: иногда вылезали в окно — мы ходили к мальчикам, мальчики ходили к нам. Не скажу, что это связано с чем-нибудь романтическим, ну, просто так…»

«Однажды нам забили окна, чтоб гулять ночью не ходили. Вожатый Витя сказал: "Девочки, мне это надоело!" Взял и забил окна. А я как член совета дружины должна была идти на вечерний обход с главным вожатым Толей и ставить всем оценки в тетрадь. Мы вышли из корпуса, и я ему говорю: "Толик, что-то странное у нас, наверное, после пересменки забили окна, а нам дышать нечем, открыть не можем, чтобы проветрить". Он, недолго думая, взял лом с пожарного щита и окна наши открыл.

Потом, когда я вернулась в свой корпус, Витька спросил, все ли на месте, а потом еще и огромными шкафами дверь нам задвинул, чтобы через нее не вышли. Про окна-то он не знал! Мы с девочками очень смеялись. И снова убежали ночью гулять. А днем во время тихого часа отсыпались».

«"Орленок" был круче "Артека" — это все говорят. Он интереснее, там не было малышовых отрядов, только пионеры и комсомольцы — дети постарше. От поездки в "Орленок" у меня всегда было море эмоций. В этом лагере самое классное — повседневная работа. Например, все отряды были какие-то тематические. Когда мы приезжали, нас распределяли в разные группы, и мы заранее не знали, куда попадем.

Перед сменой опрашивали: "Что тебе интересно делать? Какое хобби?" А поскольку мне нравилось рисовать, то меня направили в отряд, где занимались газетами. Были ребята, которые писали, были фотографы, а у нас создавалось что-то вроде пресс-центра. И потом мы участвовали на мероприятиях в организациях жюри. Потрясающие газеты выпускали наши вожатые, и нас научили делать очень красивые штуки, объемные и разные шрифты. Учили детей журналистскому делу и даже брать интервью.

Над нашими газетами зависала вся дружина. Вешали газету перед столовой, и каждый номер ждал весь лагерь! Все любовались, читали статьи, смотрели наши рисунки».

«Еда была самая обычная. Та же, как дома давали. Каша, например, или запеканка со сгущенкой. Первое, второе, третье и компот. Котлеты, гречки, супы всякие разнообразные, фруктов много было. Даже мороженое нам давали иногда! Конфеты, печенье. В общем, нормально кормили, мы не жаловались. Но самое вкусное — это был черный хлебушек с собой в корпус. Вот это да! Сухарик потом засушишь и грызешь его полночи.

Мы были те еще хулиганы. Гуляли как-то ночью после очередного побега по лагерю и захотели есть! Смотрим — в столовой окно открыто, взяли и залезли. А там противень с котлетами стоит, и жир на них уже такой застывший… Котлеты без хлеба, конечно, ночью не шли, так что мы еще и в хлеборезку за хлебом полезли. Все эти шалости проворачивать всегда страшно было, так что мы прятались, на корточках сидели под плитой. Но в тот раз наелись котлет и ушли незамеченными!»

«Лагерь кардинально изменил мою жизнь. Вожатые там сумели сделать из нас людей, а дети блистали своими талантами, и за ними действительно хотелось тянуться. После одной смены я даже приехала и сказала: "Я, пожалуй, не брошу музыкальную школу, а еще доучусь". Мама была счастлива, что ребенок доведет дело до финала! Конкурсы-то в лагере были не только со стенгазетой связаны, мы там еще и пели, и танцевали — делали все, что могли.

Вожатский состав у нас был потрясающий. Там работали такие люди, в которых мы просто сразу влюблялись. Помню, у нас было две девушки — обе Татьяны. Одна была Татьяна Ларина, как по Пушкину, очень женственная. А вторая Татьяна Голтвина — такой вожак с гитарой наперевес. Она не молоденькая была, но очень-очень душевная. Этот человек обворожил всех детей! Она была такой внимательной, веселой и очень многому нас научила. Хочется, чтобы мир знал о таких людях и чтобы ее орлята помнили ее!»

«В лагере кипели страсти всегда, мальчики девушек делили, историй романтических было полно! В зрелом возрасте свою любовь я тоже встретила там, в лагере от МГТУ имени Баумана. А в 14 лет в другом лагере у меня случился первый кавалер! Он не то чтобы мне нравился, но мне нравилось, что ему нравлюсь я. А в 14 лет, еще и для такого очкарика, как я, это было вообще! Мы бродили с ним по ночам после отбоя. Камер-то не было, и можно было делать все, что угодно. Тогда же произошел и мой первый поцелуй.

Еще, помню, что однажды у нас проводили конкурс красоты, и я победила! У меня было шоковое состояние. В той смене я впервые почувствовала себя девушкой. Дети же в отрядах ходят в форме, личных вещей практически нет, кроме нательного белья, даже пижамы нам выдавали. Поэтому мы все были одинаковые — брюки, рубашка и пиджачок. Собственно говоря, там нечем было выпендриться, кроме как обаянием, интеллектом, ну, и красотой. Красотой-то я не блистала, видимо, за обаяние мальчишки меня и выбрали».

«Вожатые два раза в день проверяли чистоту наших палат. А в дождливые дни второго обхода не было, нам разрешали остаться в корпусе, и чем мы только ни занимались — рисовали и даже устраивали показы мод. Девчонки вываливали на кровать в кучу шмотки, и мы переодевались, менялись одеждой, на дискотеки наряжали друг друга. На дискотеках самый главный танец был, конечно, медляк. Младшие наблюдали, кто кого приглашает, а те, кто постарше, — уже все в любви. Дискотеку ждали всегда!

И вечерние фильмы тоже! Я помню, что показывали одинаковые киноленты постоянно, но там были хиты: "Неуловимые мстители", "Всадник без головы" и "Призрак замка Моррисвилль". При просмотре последнего дети просто пищали все от восторга. Главное, что этот фильм и в прошлом, и в позапрошлом году уже показывали, но нет — нам все равно всегда было интересно его пересмотреть».

«Было очень весело, мы вообще вели крайне социальную жизнь, и все были такими общительными! Что в школах, что после школы на всяких кружках. Конечно, жалко, что нынешние дети лишены многого в этом плане, потому что сейчас они даже гулять не ходят во двор. Мы-то без конца пропадали во дворе.

Поэтому пионерский лагерь был для нас только продолжением нашей общественной жизни. Там складывались, конечно, немного другие взаимоотношения. Потому что если в школе, когда учишься, расстаешься на ночь, то в лагере мы уже не расставались! И все продолжалось — со страшилками перед сном, со всякими побегами, гулянками и прочими делами».

Подготовила Полина Дерр