Дракон подкрался незаметно

Пандемия коронавируса дала толчок настоящей революции в отношениях Европы и Китая — для отдельных стран ЕС в эти трудные времена Пекин оказался помощником ближе и лучше, чем Брюссель. Однако довольны таким положением вещей далеко не все: эффектные операции по доставке гуманитарной помощи в Европу укрепляют авторитет Пекина в Старом Свете, но подрывают солидарность местных политиков в вопросах прав и свобод. К тому же мощная китайская пропаганда раскалывает европейское общество. «Лента.ру» разбиралась, как Пекин добивается лояльности Европы и чем отвечает Евросоюз, чтобы не попасть в зависимость от далекого восточного друга.

«По существу, Китай продолжит быть тем, чем был всегда: партнером, конкурентом и системным соперником», — говорил глава торговой секции делегации ЕС в Китае Ульрих Вайгль. С началом пандемии баланс китайско-европейских отношений стал крениться именно в сторону соперничества. Весомую роль в этом сыграла активная, а часто и наступательная цифровая дипломатия Пекина.

На передовую информационной войны за Европу китайское руководство бросило своих дипломатов, вооружив их недавно созданными аккаунтами в социальных сетях. Основными темами сообщений китайских интернет-послов стали призывы к международному единству и солидарности, а также развенчивание «антикитайских» теорий. Особое внимание чиновники уделяли продвижению китайской модели сдерживания эпидемии — ее предлагалось считать примером для подражания.

Не обошлось и без обвинений европейских стран в неэффективных мерах борьбы с вирусом. Статьи с таким содержанием публиковало посольство Китая во Франции. Тема упадка западного мира во время эпидемии стала популярной не только среди сотрудников посольств, но и среди консервативных интеллектуалов. Так, почетный член китайской Академии военных наук Чжоу Бо и вовсе заявил о «крахе Запада» из-за пандемии.

Пессимистичные оценки действий европейцев и агрессивная информационная политика КНР вынудили власти ЕС свести в единый доклад дезинформацию Пекина. В первоначальной редакции этот документ был просто перечнем фактов, которые не устраивали Брюссель.

Доклад в итоге вышел с несколько смягченными формулировками. В Европарламенте этим фактом возмутились и обвинили представителя ЕС по иностранным делам Жозепа Борреля в лояльности Китаю. Дипломат признался, что Пекин действительно пытался оказать влияние на еврочиновников, но у него это якобы не вышло. Впрочем, слова Борреля депутатов не убедили.

За этим скандалом последовал другой. 6 мая Евросоюз и Китай отметили 45-летие дипломатических отношений, и ЕС решил использовать круглую дату, чтобы повлиять на китайскую общественность в нужном ключе. Для этого посол Евросоюза и 27 послов европейских государств подготовили совместный текст о коронавирусе для публикации в китайских газетах China Daily и People's Daily. Однако содержавшаяся в изначальном тексте фраза о том, что вирус появился в Китае, а затем за три месяца распространился на весь мир, не устроила китайских цензоров и была исключена.

Европейские послы согласились на редактирование — это объяснили тем, что через китайские СМИ они смогли донести важные смыслы до целого миллиарда читателей. Но потакание цензуре все равно вызвало разочарование в ЕС и новую волну критики.

В конце мая произошло еще одно идеологически значимое событие для отношений Китая со всем западным миром. Китайские депутаты приняли закон о национальной безопасности, который существенно сократил автономию Гонконга. В отличие от активного возмущения США, реакция Евросоюза оказалась сдержанной. 29 мая ЕС опубликовал короткое сообщение, в котором содержалась «серьезная озабоченность» действиями Китая. Брюссель вновь напомнил Пекину о его международных обязательствах и необходимости сохранить политику «Одна страна, две системы». На критику западных стран представитель МИД КНР Чжао Лицзянь заявил, что безопасность Гонконга — внутреннее дело Пекина, а китайское руководство не потерпит вмешательства иностранных государств. На этом обмен мнениями закончился.

Активная пропаганда и наступательная дипломатия в Европе не мешали Пекину развивать отношения с отдельными государствами ЕС. Для этого Китай использовал уже отработанный дифференцированный подход. Его суть проста: по отдельности укреплять отношения со странами Южной, Центральной и Восточной Европы. Обходя таким образом европейское единство, Пекин пытался положительно повлиять на свой имидж и получить больше лояльности там, где это возможно.

Главным проводником китайского влияния в Европе должно было стать объединение «17+1». Оно создано в 2012 году и нацелено на развитие торговли и инвестиционного партнерства между КНР и 17 странами Центральной и Восточной Европы. Несмотря на амбициозные цели, формат толком ни к чему не привел и остался «пустой скорлупой» без конкретного содержания. В начале пандемии Пекин попытался реанимировать объединение и придать ему новый смысл, проведя видеоконференцию, однако ситуацию это не улучшило.

Наибольшее внимание Пекина обратилось на Италию: она стала основной целью так называемой политики «наступления очарованием». Как установил комитет по безопасности итальянского парламента в докладе о дезинформации во время пандемии, Китай преследовал две цели. Первая заключалась в продвижении действий правительства страны и восхвалении помощи с ее стороны. Здесь примером стал аккаунт китайского посольства, где во время пандемии в среднем ежедневно публиковалось 3,7 сообщения, в 1,5 раза больше обычного.

Второй целью стала дезинформация общественности в опросах о происхождении вируса — для этого использовались боты. Авторы пришли к выводу, что противоречащие друг другу китайские методы раскололи общественное мнение Италии и не привели к нужному положительному эффекту.

В Польше Китаю удалось создать позитивный имидж благодаря выступлениям и интервью китайского посла. Польский институт международных отношений в свою очередь назвал главной причиной этого успеха потребность страны в китайских медицинских поставках. В глазах португальской общественности Китай смог стать надежным внешним партнером, который заполнил вакуум солидарности, наблюдавшийся в Европе в начале пандемии. В Испании помощь и публичная дипломатия Пекина были столь успешны, что, по результатам соцопроса, Китай вышел на второе место после США в рейтинге внешних союзников страны.

В отношениях с Пекином особняком стоят его преданные европейские сторонники: прокитайски настроенные Венгрия и Сербия. На сотрудничестве первых пандемия не отразилась сколь-нибудь негативно. Венгрия не критиковала китайское руководство, а, напротив, всячески его поддерживала. Ее правительство к тому же воспользовалось пандемией, чтобы засекретить на 10 лет информацию о реконструкции железной дороги Будапешт — Белград. Проект реконструкции — часть пекинской инициативы «Один пояс — один путь».

Сербия же использовала пандемию, чтобы привлечь к себе внимание Евросоюза. Введя режим чрезвычайной ситуации 15 марта, президент страны Александр Вучич раскритиковал ЕС за отсутствие помощи. При этом председателя КНР Си Цзиньпина он назвал настоящим другом и братом сербского народа. Через неделю в Белграде приземлился китайский борт с шестью медиками. Прибытие врачей из Китая настолько растрогало президента, что он поцеловал китайский флаг.

Пока Пекин доставлял помощь по всему миру, в том числе в европейские страны, Брюссель решил снизить вес Китая во внутренней политике. И в первую очередь для этого требуется прекратить опасную зависимость Европы от китайских медицинских товаров, которая вылилась в кризис солидарности и единства: в отдельных странах попытки лидеров договориться с Пекином о поставках спровоцировали скандалы. Другим актуальным вопросом стала уязвимость европейских технологий перед китайским капиталом.

18 мая президент Франции Эммануэль Макрон и канцлер Германии Ангела Меркель провели переговоры, ставшие первым шагом в завоевании медицинской независимости. Они выступили с инициативой по восстановлению Евросоюза от последствий коронавирусного кризиса и объявили о создании временного фонда в 500 миллиардов евро для поддержки наиболее пострадавших отраслей экономики Европы. Частью инициативы стала «Стратегия здравоохранения ЕС», направленная на прекращение зависимости от медицинских товаров из Китая. По ее замыслу, европейские государства должны создать стратегические запасы средств защиты, сформировать «Рабочую группу по здравоохранению», а также укрепить сотрудничество в разработке вакцины от коронавируса SARS-CoV-2.

Новый франко-немецкий план имеет и политическую цель: укрепить внутреннюю дисциплину Евросоюза и снять возникшие противоречия. В начале пандемии ЕС столкнулся с резкой критикой из-за недостатка кооперации между странами. Италия стала главной жертвой отсутствия солидарности, и евроскептики из партии «Движение пяти звезд» не преминули воспользоваться помощью Китая, чтобы лишний раз раскритиковать Евросоюз. Министра иностранных дел страны Луиджи Ди Майо даже прозвали «китайским министром» за восхваление пекинских мер поддержки.

Громким скандалом обернулась и помощь КНР в Чехии. Еще до начала пандемии китайский посол в Праге Чжан Цзяньмин пригрозил стране экономическими мерами — его недовольство вызвал планируемый визит на Тайвань спикера чешского сената. Такую реакцию восприняли крайне болезненно: сенат, оппозиционные партии и премьер-министр Андрей Бабиш потребовали выслать главу дипмиссии. Однако начавшаяся эпидемия резко остудила настроения правительства. Осознавая риски, оно восстановило и активизировало контакты с прокитайским лобби, что позволило оперативно закупить у Пекина дефицитные средства защиты.

Кроме борьбы с зависимостью от медицинских поставок Евросоюз занялся и защитой своих технологий. Опасаясь, что контрольные пакеты стратегически важных компаний могут оказаться в руках китайских инвесторов, ЕС оперативно опубликовал инструкции по обязательному мониторингу инвестиций. В категорию уязвимых вошли технологические компании, а также предприятия, занятые производством медицинских товаров. И хотя в остальном Евросоюз пока еще открыт для китайского капитала, ситуация может измениться. В сентябре должна была состояться встреча Ангелы Меркель и Си Цзиньпина, на которой планировалось подписать инвестиционное соглашение. Однако саммит был перенесен на неопределенное время — и причинами этого решения называют не только эпидемию, но и настороженность в отношениях.

Пандемия стала первым серьезным испытанием ЕС, в котором Китай сыграл значимую роль. Еще десятилетие назад отношения Брюсселя и Пекина сводились к торговле и инвестициям, а к настоящему времени они обросли вопросами геополитики и идеологического противостояния. Пандемия продемонстрировала, насколько европейцы зависят от поставок медицинских товаров, и как благодаря экономике возросло значение Китая в Европе. Резкая смена международных реалий, шок от масштабов эпидемии и неопределенность намерений Пекина породили череду дискуссий о том, какими должны быть китайско-европейские отношения.

Представитель ЕС по иностранным делам Жозеп Боррель настроен прагматично. По его мнению, Европе необходимо сохранить конструктивные отношения с Китаем. После конференции с главой МИД КНР Ваном И 9 июня он подчеркнул, что Европе не стоит концентрироваться на восприятии Китая как «системного соперника»: системность здесь заключается лишь в том, что Пекин имеет другую политическую модель. Дипломат настаивает, что Китай не несет угрозы ни Европе, ни миру, поскольку не стремится использовать силу для изменения мирового порядка.

Ван И согласен с европейским коллегой. Дипломат заявил, что в отношениях нет системного соперничества — напротив, Пекин и Брюссель связывает стратегическое партнерство. Позиция министра заключается в принципе множества векторов: в «посткоронавирусную» эпоху стороны должны сохранить взаимовыгодное сотрудничество, отстаивать многополярный мир и поддерживать многосторонние механизмы ООН.

В академической среде не все разделяют оптимизм Борреля, уже уличенного в благосклонности к КНР. Исследователь Европейского совета по международным отношениям Эндрю Смолл призывает Европу пересмотреть подход к Китаю. По его мнению, Брюсселю необходимо диверсифицировать экономические контакты и снизить объем связей с Пекином. Во внешней политике ЕС следует опираться на собственные ценности и не бояться конфронтации с Китаем по спорным вопросам: Тайвань, Гонконг, Синьцзян. Исследователь убежден, что жесткий курс по отношению к Пекину должен стать ответом на запрос европейцев на большую прозрачность китайской политической системы.

Исследовательская организация CHOICE также призывает Брюссель переосмыслить и подход к отношениям в рамках формата «17+1». Исследователи считают, что Евросоюзу необходимо открыть возможность вступления в сообщество для балканских стран и нарастить объем инвестиций в их экономики. При этом 17 европейским государствам важно обеспечить прозрачность контактов с Китаем, увеличить кооперацию между собой и придерживаться единой позиции в отношении Пекина. Все эти меры должны снизить возросшее влияние Китая в регионе.

Вне зависимости от того, какой подход выберет Европа, ей предстоит принять уже сложившиеся реалии и чаще учитывать фактор Пекина во внутренних и международных вопросах. Пандемия показала, что Китай стремится действовать через лояльных европейских политиков, готовых переступить через некоторые либеральные ценности ради экономического сотрудничества, — и успешно их отыскивает. Чтобы сохранить и себя, и выгоды от сотрудничества, Евросоюзу в отношениях с Китаем потребуется найти баланс между прагматизмом и идеологией.

Валерий Сушков