«Стань мужественным и умри от перенапряжения»

Согласно последним соцопросам, 65 процентов российских мужчин готовы отдать жизнь за свою страну. Социологи задавали этот вопрос в рамках исследования гендерных стереотипов. Выяснилось, что за 20 лет представления россиян о настоящей «мужественности» практически не изменились. Однако эти предубеждения укрепляют установки, которые негативно влияют на жизнь многих мужчин. По просьбе «Ленты.ру» феминистки Дарья Серенко и Софья Сно объясняют, почему весь мир переживает кризис маскулинности, и почему об этом важно говорить.

Примечание:

Этот материал авторки просят считать поздравительной колонкой российским мужчинам

Дорогие мужчины! В День защитника Отечества мы хотим пожелать вам силы, мужества, отваги и богатырского здоровья! Вы наша опора и защита. Пусть женщины чувствуют себя рядом с вами как за каменной стеной. Спасибо, что несете ответственность за нашу страну, что совершаете ради нас подвиги и героические поступки, что один на один готовы противостоять любому врагу... Нет. Стоп.

Мы не хотим желать вам всего этого по инерции — мы действительно хотим в этой статье подумать о вас. Феминисткам часто вменяют, что они не думают о проблемах мужчин, — что ж, в честь Дня защитника Отечества мы добровольно и искренне возьмем на себя инициативу поговорить об этом, ведь нам, во-первых, не все равно, а во-вторых, многие из наших с вами проблем взаимосвязаны.

23 февраля не совсем «мужской день», — исторически нужно поздравлять и мужчин, и женщин, связанных с Вооруженными силами. Но, так как женщин в таких структурах все еще мало, а обязательный призыв в России распространяется только на мужчин, праздник трансформировался в общемужской (многие россияне видят его гендерно-симметричным Международному женскому дню 8 марта).

И хотя жизненные практики многих молодых мужчин говорят о том, что принудительно служить в армии они бы не хотели, традиция поздравления с Днем защитника Отечества даже тех, кто далек от защиты страны, еще больше укрепляет идеологическую связь между мужественностью и милитаризмом. Исследовательница маскулинности Марина Юсупова связывает это с нашим прошлым: исторически СССР всегда был милитаристским государством, либо находящимся в состоянии войны, либо готовящимся к войне, — армия была его оплотом, а военная служба — одним из самых общественно одобряемых способов быть мужчиной.

С тех пор армия перестала быть универсальным социальным лифтом для мужчин — она все чаще воспринимается как препятствие к учебе и карьерному росту. Современная экономика устроена так, что рынок интеллектуального труда постоянно растет, а работ, где требуется физическая сила, становится все меньше. Увеличиваются и показатели гендерного равенства: женщины медленно, но верно обретают финансовую независимость (согласно отчету Global Gender Gap Report 2020, до достижения полного равноправия осталось 99,5 года). Но статус мужчины как единственного кормильца семьи уже потерял эксклюзивность: тезис «мужчина — добытчик и должен зарабатывать больше» поддержали многие респонденты Юсуповой, тогда как у половины из них финансовая ситуация в семье на деле оказалась другой.

Таких противоречий много, и все они свидетельствуют о том, что нет никакой универсальной маскулинности — она подвижна и постоянно меняется под влиянием общественных перемен. Например, насилие в любом виде становится все менее социально одобряемым, и воспитание мальчиков в культе силы скорее мешает, а не помогает им во взрослой жизни. Представления о мужественности и женственности социологи называют «социальным конструктом», то есть предметом социального договора, а не качествами, присущими нам «от природы».

Многие гендерные исследователи считают, что весь мир переживает кризис маскулинности.

Важно понимать, что мужчины как группа тоже не однородны: существуют иерархии (например, между богатыми и бедными мужчинами). Тот тип маскулинности, который в обществе признается самым престижным, называется «гегемонной маскулинностью». Какими качествами будет обладать эта маскулинность, определяется мужчинами, наделенными в каждом конкретном обществе наибольшей властью.

Исследовательницы Надежда Радина и Александра Никитина создали опросник, на основании которого поделили типы мужественности на группы. Гегемонную маскулинность они определили как «лидер, физически и сексуально активный, способный доминировать над женщинами и другими мужчинами, эмоционально выдержанный, принимающий решения, рискующий, его классический пример — образ мачо». Ей соответствовали только 10 процентов опрошенных.

При этом мужчины, которые не попали в эту группу, могут чувствовать вину, фрустрацию и неудовлетворенность жизнью, как будто им не нашлось места. Это связано с тем, что в патриархальном обществе мальчиков с детства готовят быть лидерами и к тому, что выживает при этом сильнейший. Когда же жизнь разворачивается по другому сценарию, начинаются трудности. К примеру, те немногие мужчины, которые хотели бы заниматься только хозяйством или взять декретный отпуск, часто становятся предметом насмешек, а мужчины, чья работа не считается «мужской» (танцор балета, бьюти-блогер, няня и т.д.), могут подвергаться осуждению окружающих.

Кроме гегемонной выделяют еще несколько типов маскулинности, самым опасным из которых (и для окружающих, и для самого мужчины) считается компенсаторная маскулинность. Она связана с контролем и попытками доминирования над женщинами и формируется у мужчин, которые не справились с конкуренцией и не вошли в первую группу. Если в гегемонной модели мужчина стремится к власти и над женщинами, и над другими мужчинами, то в компенсаторной он, находясь недостаточно высоко в мужской иерархии, пытается самоутвердиться за счет женщины, помещая ее в своей картине мира на второй план. Мужчины компенсаторной модели имеют наиболее низкие показатели социально-психологической адаптированности: у них возникают проблемы с самоконтролем, самооценкой и принятием других, эмоциональный дискомфорт и желание убежать от проблем. Таким людям сложнее формировать близкие отношения и приспосабливаться к переменам.

Однако важно понимать, что токсичная маскулинность (культ силы и запрет на проявление уязвимости, сексуальное и бытовое насилие мужчин над другими мужчинами) остается незримой и не обсуждается, при этом нанося ущерб всем.

Одним из самых страшных примеров условно легитимного насилия мужчин над мужчинами является дедовщина. Так, например, за десять лет войны в Афганистане в ходе боевых действий погибли 13 тысяч советских военных, при этом дедовщина в советской армии за то же время унесла жизни 38 тысяч человек. Эту проблему поставили женщины — Комитет солдатских матерей.

Любое сравнение с женщиной становится оскорбительным, что в целом связано со статусом всего «женского» как второсортного и неполноценного на протяжении веков.

Одно из крайних проявлений страха перед «женским» — гомофобия. В такой системе координат, где любые отношения с людьми, в том числе и романтические, основаны на иерархиях и установлении доминирования, гомосексуальность воспринимается как угроза мужественности (именно поэтому гомофобы так часто спрашивают у гей-пар, кто из них «баба»). Многие гомосексуалы в России годами живут двойной жизнью, а те, кто говорит о своей сексуальности открыто, ежедневно рискуют быть изувеченными или убитыми другими мужчинами, считающими, что у них есть монополия на «правильную» мужественность.

Еще одна проблема запрета на проявление уязвимости связана с тем, что мужчины реже обращаются к врачам. Мужская смертность, по данным доклада ВОЗ, остается сильно выше женской, поскольку забота о себе считается традиционно феминной чертой. Например, в странах с эпидемиями ВИЧ мужчины с меньшей вероятностью пройдут тест на вирус, чем женщины, с меньшей вероятностью пройдут антиретровирусную терапию и с большей вероятностью умрут от болезней, связанных со СПИДом, говорится в отчете.

Мужчины реже обращаются и за психологической помощью: во всем мире количество мужских самоубийств в 3-4 раза превышает женские, а в России эта разница доходит до 6 раз. Смертность на дорогах у мужчин тоже в два раза выше, чем у женщин, а доля мужчин, погибающих в результате убийства, в четыре раза превышает аналогичный показатель у женщин. Мужчины чаще страдают от алкогольной и наркотической зависимости, что тоже повышает риски для жизни.

Люди, готовые взять на себя освещение мужских проблем, обществу совершенно необходимы — точно так же, как ему необходимы активисты, которые говорят о бедности, расизме, глобальном потеплении и так далее, но, к сожалению, движение маскулистов в том виде, в котором оно существует сейчас, занято не проблемами мужчин, а борьбой с феминизмом и разработкой конспирологических теорий о том, что в нашем обществе царит теневой матриархат (нет, это не так, по поводу существования патриархата как системы, вредящей женщинам и наименее привилегированным мужчинам, есть научный консенсус).

Это приводит к нескольким проблемам. Во-первых, деятельность таких движений малопродуктивна, так как они направляют силы на борьбу не с теми, кто является реальным источником угнетения и власти, а с воображаемым феминистским лобби. Во-вторых, они лишают себя возможности объединяться с другими активистскими и правозащитными движениями в тех вопросах, где продуктивно было бы объединить усилия: например, многие феминистки так же, как и маскулисты, заинтересованы в борьбе с обязательным призывом — как минимум потому, что среди женщин немало матерей. В-третьих, деятельность маскулистов (особенно в интернет-пространстве) в итоге создала движению такую плохую репутацию, что даже тех, кто теоретически согласен с необходимостью как-то решать имеющиеся в обществе проблемы мужчин, любые попытки завести разговор об объединении в мужские сообщества (ярким представителем которых является женонавистническое «Мужское государство», лидер которого получил срок за призывы к экстремизму и бежал в Польшу) отпугивают.

Для мужчин, которые осознают, что текущая гендерная ситуация вредит всем (и женщинам, и мужчинам) есть выход из соревнований «Стань самым мужественным мужчиной и умри от нервного перенапряжения» — стать союзниками феминистского движения, ведь конечная цель феминизма состоит как раз в уничтожении системы вредных гендерных иерархий как таковых (а вовсе не в уничтожении мужчин).

Но чтобы мужские проблемы стали решаться эффективнее в ближайшем будущем, мужчинам недостаточно быть просто профеминистами. Да, феминизм не отрицает того, что мужчины тоже сталкиваются с несправедливыми установками общества, но при этом борьба за права мужчин — это точно не задача феминисток: мы не знаем ваши проблемы изнутри. Поэтому настало время изобрести другие способы быть мужчиной, и сделать это можете только вы сами.

Не бойтесь, что, расставшись с гегемонной маскулинностью, вы потеряете свою сексуальность — возможно, наоборот, вы ее откроете заново.

Мы желаем вам не стыдиться проявлений мягкости и уязвимости — слез во время кинопросмотра, доверительных разговоров и просьб о помощи. Относитесь к женщинам как к равным, завязывайте с насилием, берегите друг друга. А здоровье, если вы прислушаетесь к остальным нашим пожеланиям, у вас и так значительно улучшится.

Софья Сно
Дарья Серенко