«Черный парень без акцента поздоровался со мной по-русски»

«Лента.ру» продолжает рассказ о приключениях россиянина Константина Колотова, который отправился в кругосветное путешествие на велосипеде с деревянной рамой. В прошлой части путешественник рассказывал о вооруженном нападении на его напарника Александра Смагина в Сенегале. На этот раз речь пойдет о пути в Гвинею.

Неделю назад на моего напарника в Сенегале было совершено вооруженное нападение. Утром на пляже в туристическом месте его тупым ножом ударили в спину, не столько порезав, сколько сокрушив ударом. Саша упал и уже в потасовке на земле получил еще два удара ножом. Все раны оказались неопасными, даже несерьезными, но, как показало дальнейшее развитие событий, роковыми. В Сенегале, Гвинее и даже ЮАР мне рассказывали, что основным оружием грабителей как раз являются тупые ножи.

На мой логичный вопрос, почему их нельзя наточить, мне ответили, что грабители просто не умеют этого делать. И смешно, и страшно. Есть мнение, что обезьяна когда-то взяла палку и понемногу через труд и личный рост дошла до того, что придумала колесо. Коренные африканцы же, судя по всему, идут в обратном направлении и, понемногу отказавшись от труда, деградируют и забывают, как использовать камень для заточки ножа. Что будет дальше?

Об этом я вам с удовольствием расскажу, ведь в данный момент я все глубже и глубже погружаюсь в жизнь Африканского континента. Сенегал и город Дакар — это центр цивилизации Западной Африки. Это самый передовой город на десятки тысяч километров вокруг. Дальше наш путь лежит в Гвинею, а после нас ждут Сьерра-Леоне, Либерия, Кот-д’Ивуар, Гана, Того, Бенин и Нигерия. Мы движемся в Центральную Африку.

Мои друзья-путешественники, бывавшие несколько лет назад с промышленными экспедициями в этих краях, уверяли меня, что в Центральной Африке до сих пор распространен каннибализм. Новые друзья из Марокко предупреждали, что в стране Нигер люди фактически умирают от голода. А очень опытный путешественник из Франции, с которым я познакомился в пустыне Сахара, рассказал, что очень трудно будет проехать по Нигерии и остаться в живых: на побережье командуют пираты, а ближе к северу страны — террористы.

Официальные власти в этих районах имеют лишь номинальные функции. Кстати, именно француз, возможно, спас наши жизни. Посмотрев план нашего маршрута после Сахары, он категорически заявил, что ехать в Мали опасно, а в Буркина-Фасо — это вообще самоубийство. И там, и там командуют террористы. Мы тогда изменили маршрут и поехали через Мавританию и Сенегал, а позже узнали, что в Мали на нашем первоначальном маршруте террористы расстреляли 120 местных жителей в какой-то деревне. Думаю, убить русского для этих террористов — это особый праздник, ведь Россия ведет боевые действия на территории Сирии.

Также чуть позже я узнал, что один из велопутешественников отправился в Буркина-Фасо и пропал. Этот парень был в нашем чате европейских путешественников в Западной Африке, в котором, кстати, 105 участников. Пройдя границу с Буркина-Фасо, он перестал выходить на связь, и больше его никто не видел. Через какое-то время его начали разыскивать родственники и обратились в наш чат, но так его и не нашли. Путешествие по Африке — опасное дело.

В общем, мы снова в пути. Из сенегальского города Дакар нам предстояло проехать примерно 1,5 тысячи километров до города Конакри — столицы Гвинеи. Старт был непростой: Дакар перегружен пробками, дороги разбитые и плохие. Ехать опасно. После нападения и ранений мой напарник начал сдавать. Физически он практически не пострадал, но психологически был надломлен. На выезде из Дакара мы остановились, чтобы посмотреть карту, он не успел отстегнуть велопедали и упал прямо под летящий сзади грузовик.

Водитель резким движением отрулил, лопнула попавшая под колеса грузовика бутылка с водой. Грузовик пронесся дальше, его водитель, уверен, материл нерадивого велосипедиста, а на асфальте растеклась лужа от лопнувшей бутылки с водой. Мое воображение тут же нарисовало картину: лужа крови и бездыханное тело на дороге. Бог опять пощадил Сашу.

Кстати, я же ни разу не рассказывал вам про работу российских посольств в мире. В свете недавних событий многие думают, что в основном представители российского МИДа — это контрабандисты, которые прячут на территориях посольств по 400 килограммов кокаина и организуют наркотрафик. Увы, реальная история нашего диппредставительства в Аргентине дает повод так думать. Что же тогда происходит в Африке?

Расскажу на примере Сенегала. Еще до въезда в эту страну я написал письмо на официальную почту нашего посольства в Сенегале и попросил проконсультировать меня по вопросу прививок от малярии, покупки вакцин, а также рассказать об опасных и безопасных районах Сенегала. Мне никто не ответил. Вообще никак. Я мог бы позвонить, но я, опираясь на свои силы, планировал справиться со всем сам. В день, когда на Сашу было совершено нападение, после возвращения из жандармерии я вновь написал письмо в посольство. И вновь тишина.

Позже российские СМИ, включая «Ленту.ру», подробно осветили историю нападения на нас в Сенегале, и — о чудо! — мне поступил ответ из посольства. Девушка-консул написала, что не может связаться со мной по указанному номеру телефона (ну еще бы, его же украли) и просит позвонить ей, чтобы разъяснить ситуацию.

Получив письмо, я тут же позвонил по указанному посольскому телефону. Трубку не взяли. Я перезвонил через два часа, трубку взял мужчина.

— Чего надо? — услышал я и удивился такому вопросу.  
— Это посольство России? — робко уточнил  я.
— А куда вы звоните? — спросили в трубке.
— Я звоню в посольство. Мне нужно связаться с... (здесь я не называю имя девушки, чтобы не создавать ей лишних проблем).

Мужчина ответил мне, что ее нет на рабочем месте, и спросил, какой у меня вопрос к ней. Я сказал, что в Дакаре несколько дней назад на гражданина России совершено вооруженное нападение, что он пострадал, что сейчас местная жандармерия разбирается с ситуацией. «А от посольства вам что надо?» — огорошил он меня вопросом. Я опять удивился. Собственно, мне ничего не было нужно от посольства. Я так и сказал и положил трубку.   

Отдалившись на 10 тысяч километров и почти на 30 лет от Советского Союза с его вечным хамством обслуживающего персонала, я не ожидал, что посольство России в Сенегале продемонстрирует его во всей красе. Старый добрый Советский Союз. Я даже улыбнулся.

Позже написал письмо девушке-консулу, дал ей свой номер, написал, что мне от них ничего не нужно и что я считаю ненормальным такое общение посольства России с ее гражданами. Девушка вскоре перезвонила. Она оказалась очень приятной в разговоре, извинилась за того хама, сказала, что они будут разбираться и что тоже считают такое взаимодействие посольства и граждан РФ недопустимым. Вот такая у нас получилась коммуникация. Ее эффективность оценивайте сами.  

Но все это было позади. Мы мчались вперед, навстречу новым приключениям, по дорогам Сенегала в направлении границы. Первую ночевку наметили рядом с сафари-парком в 70 километрах от Дакара, но совсем не успевали к месту вовремя: выехали в путь после обеда, а Саша ехал медленнее обычного. На очередном привале выбрали отель поближе и договорились встретиться там. Я поехал чуть быстрее, первым добрался до гостиницы и ждал Сашу. Солнце село, но его все не было. Ночь еще не вступила в свои права, и я решил, что ждать больше нельзя, поехал в обратную сторону искать Сашу.

Расстояние между нами должно было быть не таким уж и большим, 15-20 минут пути, но Саши не было уже около 30 минут, и я начал переживать. Проехав пару километров, я увидел местного жителя и на телефоне показал ему фотографию Саши, пытаясь выяснить, видел ли он такого парня здесь. Мне повезло: он его видел и уверенно показал, что Саша проехал вперед.

Черт, значит, он проехал отель, не заметил меня и уехал дальше до кемпинга, который мы наметили изначально. До него еще 15 километров. Связи нет. Ночь почти наступила. Ехать в темноте по сенегальским дорогам рядом с фурами опасно, в любой момент можно налететь на кочку или яму, которая сломает велосипед пополам. Все это чрезвычайно опасно! Очень часто расстояние между фурой и моим локтем не превышало 15-20 сантиметров. Даже днем такая езда опасна, а уж ночью…

Какая же глупость! Такие ошибки нельзя допускать здесь в Африке, где тебя даже днем могут ограбить и убить. Ночью ездить в одиночестве непонятно куда — это верх идиотизма! С этими мыслями я двинулся в путь. Ехать в таких условиях можно не быстрее 10-15 километров в час. Завидев машины спереди или сзади, я предпочитал останавливаться и сходить на обочину. Так я проехал десять километров, увидел отель на дороге и решил, что дальше ехать нельзя. Слишком опасная дорога и слишком плотный трафик для темного времени суток.

Припарковавшись в отеле, я выяснил, что Wi-Fi у них нет, а до ближайшего населенного пункта полтора километра. Попросил работавшего в гостинице парня отвезти меня на машине туда, чтобы пополнить счет интернета и поискать напарника. Пока парень собирался, позвонил Саша. Все оказалось именно так, как я и думал: он забыл, что нужно остановиться у отеля, и поехал в сторону кемпинга. В темноте он добрался до кемпинга, но оказалось, что никакого кемпинга там нет, а карта врет. Он нашел какого-то человека рядом с сафари-парком, попросил у него телефон и позвонил на мой номер.

Я объяснил ему, где я, и он поехал обратно. Когда Саша добрался до места ночевки, я обрадовался, что он жив и здоров, что все закончилось хорошо. Утром мы обсудили, что так делать нельзя: такие ошибки недопустимы, ведь цена им — жизнь. Решили, что дальше будем ехать в зоне слышимости друг друга. Так начался второй день нашего пути в Гвинею. Как и все ходовые дни, он был интересен дорогой, пейзажами и преодолением трудностей.

Но, откровенно говоря, Сенегал — страна в меру интересная. Пейзажи здесь не отличаются изяществом или красотой, а в дороге меня спасала аудиокнига «Жизнь насекомых». Пелевин — гений, почему только я прежде его не читал?! Ночь провели в небольшом уютном отеле. Все отели здесь похожи друг на друга: круглые домики, исключительно двуспальные кровати и цена ночевки около полутора тысяч рублей. Следующий день прошел так же, лишь ночевка была в новом кемпинге. Цены те же, но плюс ко всему был бассейн, а нам разрешили ночевать в палатке в целях экономии.

Но самый крутой кемпинг повстречался нам еще через день. На карте он вообще не был обозначен, однако местные парни уверяли нас, что кемпинг есть, и он действительно был. Парни, тусующиеся на входе (администраторами их не назвать), не слишком хорошо отнеслись к перспективе нашей ночевки на их территории в палатке. Минут 30 самый адекватный из них вызванивал своего босса и в конечном итоге разрешил нам поставить палатку вдали от основных домиков. Плюс к этому нам разрешили за отдельную небольшую плату пользоваться бассейном. Для нас эти условия были райскими.

Вдоволь наплававшись в бассейне, я сел поработать в местном ресторанчике. После того как стемнело, в ресторанчике добавилось девушек. Они начали накрывать на столы, всего я насчитал порядка 15 приборов. Это было необычно, ведь в кемпинге никого не было кроме нас. Девчонки тоже были какие-то необычные: расслабленные, в легких и очень открытых платьях. Минут через 30 кемпинг наполнился европейскими старичками в возрасте от 55 до 70 лет.

Оказалось, что днем они были на охоте. Правда, я не заметил добычи, но, может, ее привезли не в наш кемпинг. Европейские пенсионеры сели за столы ужинать, девушки подносили новые блюда и делали это так увлеченно, что в прямом смысле выскакивали из платьев. Постепенно старички начали расходиться по своим домикам в компании девушек. Я все это время сидел с ноутбуком и пытался сосредоточиться, но у меня никак не получалось. Через какое-то время и ко мне подошла одна из этих «черных пантер» с загадочной улыбкой на устах, села почти вплотную ко мне, но из-за языкового барьера разговор не клеился.

Я спросил, сколько стоят ее услуги, но она не сразу поняла вопрос. Вероятно, у старичков пакет «все включено», и они отдельно за девчонок не платят. Подумав и посовещавшись с подругой, она назвала сумму в 90 долларов, но я так и не смог понять — это цена за ночь или за один раз. В любом случае я не готов был принять участие в этом празднике жизни европейского пенсионера и отказался. В Сенегале, к слову, заражены ВИЧ 1,5 процента населения, что совсем немного даже по общемировым стандартам, не говоря уже про африканские. Так что наша ночь прошла спокойно, я бы даже сказал, скучно.

Но пришел новый день, а с ним очередные 100 с лишним километров пути. Ближе к вечеру мы остановились на заправке немного отдохнуть, место ночевки находилось в 40 километрах — это полтора-два часа пути. Паркуясь у магазина, я потревожил чернокожего менеджера магазина, он вышел и спросил меня что-то на неизвестном мне языке. Я устал и не очень хотел объясняться. Он опять что-то произнес, на что получил от меня достаточно грубый ответ: «По-русски давай говори!»

«Привет!» — услышал я в ответ и замер, не в силах понять, почему на окраине Сенегала черный парень почти без акцента поздоровался со мной по-русски. Не веря своим ушам, я спросил: «Что ты сказал?» Он повторил: «Привет!» Оказалось, что он шесть лет прожил в России, учился в РУДН и отлично владеет русским. Этот магазин — его маленький бизнес. Мы разговорились, и наш новый друг сказал, что работающие на заправке ребята приглашают нас разделить с ними обед. Как и в кемпинге на Розовом озере, прием пищи здесь был совместным. Около десяти человек сели вокруг тазика с макаронами, приправленными овощами и рыбой, взяли ложки и принялись уплетать за обе щеки. Мы присоединились.

После трапезы наш приятель пригласил нас к себе домой и предложил остаться у него ночевать. Вернее, сам он жил в 20 километрах от магазинчика, а здесь жили его братья и сестры (всего у него семь братьев и сестер). Их участок был огорожен высоким забором, за которым располагались дом и стойло для коз и барашков. Дом, как большинство домов в этих деревнях, был неказистым — сделан из шлакоблоков, а большая часть семьи спала просто под открытым небом на самодельных койках. Мы поставили палатку и спали в ней.

Перед сном мы разговорились с парнем. Я записал его имя в телефон, но позже во время очередного разбойного нападения этот телефон у меня заберут, так что я не помню имени нашего доброго друга. Я задал ему несколько интересовавших меня вопросов. Почему жители Африки в целом и сенегальцы в частности так относятся к мусору? Почему бросают его прямо под ноги? Почему из своих городов и деревень создают помойки, почему живут в этом мусоре? Мне кажется, он не до конца понял мой вопрос.

«Мы убираем мусор, из дома мы выкидываем его на улицу», — ответил он. Кажется, ничего страшного в этом он не видел. Второй мой вопрос касался отношения к свободе. 4 апреля Сенегал отмечал День независимости от Франции. Я спросил, не кажется ли ему, что свобода принесла упадок и разорение в его страну, что за 60 лет им так и не удалось построить ничего современного и двинуться вперед, а все хорошее, что было создано в колониальное время, разрушено?

«Возможно, мы стали жить хуже, но мы обрели свободу. Нет ничего ценнее этого. Ценность свободы могут понять только десятилетиями, столетиями угнетаемые народы», — был его ответ. Вообще наш новый друг был очень адекватным, приятным и умным парнем. Я спросил, счастлив ли он, живя в Африке, после шести лет жизни в Москве. Он ответил, что счастлив. И добавил, что на все в мире воля Аллаха, и нет смысла грустить, переживать и огорчаться. Все так, как быть должно. Мудрец. Настоящий мудрец.

Мы переночевали и наутро отправились дальше. Наш новый друг предупредил нас, чтобы мы ни в коем случае не ехали по дороге после наступления темноты. Впереди нас ждал национальный парк. Мы проезжали его только по краю, но этот парк — естественный, в нем нет заборов и ограждений. Ночью животные могут выходить на дорогу и быть опасны для велосипедистов. А животные эти очень серьезные — львы, гиены, леопарды.

Нам сегодня предстояло пересечь границу Сенегала и Гвинеи. После границы в 40 километрах был городок, где мы планировали переночевать. До границы добрались без приключений. Но с 13:00 до 15:00 мусульмане молятся и не работают. Мы приехали в 14:00. Из-за перерыва на границе выстроилась огромная пробка. Мы проехали мимо всех машин и подошли вплотную к заграждению, пограничники нас заметили и пригласили в КПП. Там без очереди они проверили наши документы, очень долго выясняли, что же делать с русскими и нужна ли нам виза. Визы у нас не было. На это ушло минут 40. Я уже начал думать, что ребята задержат нас надолго.

Но потом, судя по всему, они просто плюнули на всю эту бюрократическую ерунду, поставили штамп в паспорт, причем почему-то на гвинейскую визу, и пропустили нас дальше. Нейтральная полоса между Сенегалом и Гвинеей длится около 30 километров, проходит она по национальному парку. Лес резко перешел из лиственного в настоящие джунгли с пальмами, в нескольких местах я заметил обезьян. Дорога была пустая, за час мы не встретили ни одной машины — связано это было с тем, что пограничники не пропускали никого. И в этом одиночестве в джунглях меня не покидала мысль, что в любой момент на дорогу может выбежать лев.

Но вот время молитвы закончилось, и машины беспрерывным потоком пошли по дороге. К этому моменту мы почти доехали до границы с Гвинеей. Погранпереход в Гвинею выглядел намного серьезнее: здания таможни, полицейский участок, заборы, вышки. Но все это не используется. Людей пропускают через границу, поднимая и опуская веревки. Оформление документов происходит в каких-то вонючих бараках. Эту границу мы тоже прошли легко и отправились вперед, к месту ночевки.

В Сенегале нам говорили, что Гвинея значительно более бедная страна по сравнению с Сенегалом. Но дороги и дома местных жителей говорили о другом: домики аккуратные, каменные, дорога оснащена мостами, заграждения — светоотражателями. Я ехал и не мог нарадоваться. Это пятнадцатая страна нашего путешествия! У меня было прекрасное настроение, Гвинея мне определенно нравилась.

Я еще не знал, что завтра дорога закончится, а вместе с дорогой закончатся и электричество, вода, города и здравый смысл, а вместо всего этого начнется каменный век, голые женщины, голодные дети и бандиты. Через неделю вы узнаете, как мы прожили самую адскую неделю этих семи месяцев и как я окончательно потерял напарника.     

Константин Колотов