«Мир катится к чертовой бабушке»

Иван Ургант вопреки приметам отметил 40 лет. Сегодня, 16 апреля, ему уже 41 год. Он много грустит, чересчур переживает, любит и ненавидит. Первое во Вселенной серьезное интервью Ивана Урганта — на «Ленте.ру».

А шутки про евреев актуальны?

Иван Ургант:У меня не может быть плохого настроения. Я не имею права на это. Я ни разу в жизни на вопрос «как у тебя настроение?» не ответил, что оно плохое.

Так это вообще основа основ.

Да. Приходится переступать через себя и делать то, что мне как ведущему Первого канала не свойственно — врать.

Этому даже термин придумали — эйджизм.

Время выхода в эфир моей передачи! Она не всегда выходит в одно и то же время. Время меняется. Вот это меня несколько раздражает. Я смотрю все свои программы, все время жду. У меня дети сидят с такими огромными красными глазами и ждут начала передачи. Потому что у нас в семье правило: пока папу по телевизору не показали — дети спать не идут.

Вы чувствуете, что в чем-то отстаете в силу возраста от более молодых?

Более или менее. По крайней мере у Газманова и у меня так.

Что вы оставите детям в наследство?

Всегда видно, когда человек подумал и что-то на себя надел соответствующее. И видно, когда не очень подумал. И видно, когда совсем не подумал. Я всегда очень ценю, когда специально для меня кто-то нарядился. Это приятно. Знаете, я как такая престарелая невеста: радостно, когда ради тебя кто-то еще что-то совершает. Некоторые ко мне на программу приезжают еще и со своими визажистами. Со своими парикмахерами. Со своими стилистами некоторые приезжают.

Вам не хватает внимания детей сейчас?

Я не знаю, о какой ситуации конкретно вы говорите. Я стараюсь, чтобы с одной стороны — не сборило. С другой стороны — не тянуло. С третьей стороны — не травило. В общем, чтобы оно не скрипело и в момент разговора, и в момент какого-то минимального движения не хрустело. Если скрип сустава я еще смогу кашлем как-то заглушить, то треск хорошего бельгийского сукна заглушить сложно. Поэтому я стараюсь подбирать по размеру. Я отвечаю за размер, за объем, а за цвет — профессионалы.

А стакан чего было бы приятно получить от них в старости? Не воды же — это слишком просто.

Вы знаете, я бы хотел, открыв глаза в возрасте Владимира Владимировича Познера, обнаружить, что я не в гробу. Вот это самое большое мое желание. А если все-таки я в гробу — хотелось бы, чтобы я сам, без посторонней помощи из него вышел. Ну, просто очередная примерка. Вот этого я бы очень хотел. А самое главное — я бы хотел себя видеть… да, еще я в принципе хотел бы видеть в этом возрасте! И хоть что-то соображать. Это важно.

Про внешность говорить не приходится. А вот мозг, конечно, хотелось бы сохранить бодреньким. Просто все зависит от его активности. Насколько он будет быстро реагировать хотя бы на выстрел из двуствольного ружья.

Кто в этом плане все-таки лучше — мальчики или девочки?

Я пока переживаю первый. Собственно, у меня средний возраст. Может, несколько запоздало. А их несколько, да?

Многие дети, увы, понимают это поздно.

… пятьдесят, шестьдесят. Под нули, что ли? Не знаю. В тридцать я вообще ничего не понял. У меня жизнь только началась, дети только стали рождаться. А вот ближе к сорока есть такой момент. Среди друзей начинают преобладать врачи.

Бывает неловко за своих детей?

Ну, разные. Люблю, когда я подстрахован со всех сторон. Что называется — без темных пятен на МРТ. Что касается всего остального, то задумываешься, что какую-то часть жизни ты уже прожил. И думаешь: а вдруг меня сейчас кондратий хватит, а я с Антоном Долиным договорить не успел. Зачем ему бегать и моим трупом размахивать по Останкино?

А воспитательный момент у вас в чем выражается?

Завещание написать. И узнать, кто будет следующим президентом!

Ну, говорят же: лучше дома, чем не пойми с кем за гаражами.

Это невозможно! За детей невозможно не переживать! Более того, я за них переживаю, как мне кажется, много, но моя жена все равно переживает больше. Не знаю. Был период, когда я не переживал ни за кого. Ни за детей, ни за себя, ни за родителей, ни за Родину. Вообще ни за кого!

Бывает и такое.

1993-й и 1994-й — такие два года были у меня. А сейчас, чем старше становишься, тем больше переживаешь. Я прям ненавижу, когда дети болеют. Понятно, что никто этого не любит, но для меня это просто чудовищно. Любая температура отзывается во мне тупой болью.

Я все думаю, как же моя мама меня везде отпускала, а когда я болел, спокойно лечила. И как-то не переживала особенно. Может, виду не показывала. Вот что значит актриса.

Можно как-то проконтролировать, чтобы первая сигарета, первая рюмка алкоголя состоялись в семье, дома?

Пока дети живут со мной. Как минимум младшие. Старшие уже в разных направлениях. А к маленьким можно войти в комнату даже без стука.

Да ладно вам!

Ну, стучу. На всякий случай. Чтобы успели сигаретку затушить об шторку. Со старшими все проще. Посылаешь сообщение — ну и все. А потом еще одно. А потом думаешь: что я как дурак пишу, и — к младшим.

Вы постоянно на связи с детьми? В семейном чате, например.

Я не верю в это. Во-первых, первая сигарета у нас в доме не может произойти, потому что у нас не курят. Будет странно, если дети будут курить, а родители нет.

Что это за светлый период жизни?

Безусловно. Но не когда дети в школьном возрасте. Я помню, когда папа мне предложил попить с ним пиво. Мне тогда было лет шестнадцать. Ну, попили. Не то чтобы это было весело. Не папе со мной, да и мне с ним. Вообще, мы семьей, с родителями никогда не выпивали. Закусывали вот много. Отец, понимая мою неловкость, брал на себя двойной удар. А что касается моих детей — даже не знаю.

Кстати, про завещание. У вас есть некоторое количество детей, причем разных возрастов. Возможно ли как-то перестать за них переживать?

Есть еще и промежуточные варианты. Да и я не смогу их остановить. Захочется им курить — будут курить. Кто-то курит из старших. Но не так активно. Я не просыпаюсь ночью от кашля и сплевывания в стену.

Что еще бы хотели успеть?

В воспитании детей самое важное терпение. Вообще говоря, я идеальный воспитатель. Я знаю, что нельзя с ребенком говорить на повышенных тонах, нужно общаться с ним на равных, если ребенок ниже тебя — нужно присесть к нему, чтобы ваши глаза были на одном уровне, не говорить с ним свысока, всегда уважать его мнение, понимать, что это самостоятельный и разумный человек, чье решение нужно принимать. И это все в теории.

В жизни это так: «Нина, если ты не почистишь зубы, я сейчас устрою такое! И мультики ты увидишь следующий раз в декабре!» А после этого вступает жена: «Ванечка, выпей валидол, я сама с ней поговорю».

Каких специализаций?

Безусловно, я отдаю себе отчет, что мой ребенок может выглядеть как-то странно и делать какую-то ерунду. Только я не чувствую себя при этом неловко. Мы просто смеемся с женой хором и тычем пальцем. Конечно, случаев масса. Очень многие детские спектакли к такому относятся. Но что же я буду стесняться собственных детей?! Если вы стесняетесь своих детей — есть множество роскошных детских домов. Сдайте! Пускай усыновят другие!

Мне бы, конечно, хотелось, чтобы и детям не было за меня стыдно. Я помню, как я маму стеснялся, о чем страшно жалею. Это одно из моих самых больших в жизни разочарований и горьких воспоминаний. Но тут ничего не поделаешь. Мама была мудрым человеком и в общем, конечно, меня как-то прощала. И действительно она понимала, что мне было неловко.

Я жил с папой, не хотел, чтобы мама приходила, потому что она жила бедно. Не хотел, чтобы мама оказывалась среди папиных друзей. Зачем она вообще тут нужна, лучше мы будем смеяться и веселиться без нее. Однажды мне влетело от папы за это. А потом просто прошли годы, и мне стало так обидно за это, так больно. И если есть период в моей жизни, в который хочется вернуться и все исправить, — как раз тот самый момент с мамой, потому что никого дороже нее в моей жизни не было.

Считается, что да. Тридцать лет, сорок…

Да, и вот сейчас мне дочка часто отвечает: «Ну пап, ну перестань. Ну все! Ну отстань! Уйди!» А что такого? Я не могу выйти к детям в нижнем белье?

Сколько кризисов среднего возраста вы пережили?

Так. А вы уверены, что мы говорим об одном и том же? Иначе наш разговор может нырнуть очень глубоко. Если имеется в виду, кто лучше сыновья или дочери, то я не знаю, как можно сравнивать. Если вам какой-то человек даст на этот вопрос ответ — стреляйте в него из арбалета. Или из лука. Сейчас депутаты Государственной Думы разрешили стрелять из лука. Пока еще не в людей, но этот закон мы тоже примем. Поэтому тут нечего говорить.

Все хорошо — и мальчики, и девочки. Даже если мальчики думают, что они девочки, и наоборот. Ведь существует огромное количество исполнителей, в основном за пределами нашей страны, которые не могут определиться и наряжают своих детей в одежду противоположного пола. Я ничего против не имею, просто понимаю, что такая есть ситуация. У нас-то наоборот — взрослые исполнители сами придерживаются этого пути. А я считаю, что главное — чтобы дети были здоровы и счастливы.

Две недели назад мы встречались с Владимиром Познером по случаю его 85-летнего юбилея. Кем вы видите себя в его текущем возрасте?

Смешно, конечно. Но и не кокаина — кто ж его измеряет стаканами. Я бы хотел, чтобы дети принесли мне просто красивый стакан. Если в доме осталась красивая утварь, это уже хорошо. Поэтому красивый хрустальный стаканчик подойдет. А вообще, когда дети принесут хоть что-нибудь, мне бы хотелось, чтобы они не уходили, а посидели со мной.

А вы сами как подбираете себе костюм, туфли, серьги?

К счастью, у меня дети совершенно разных возрастов, поэтому с одними я пока еще переживаю одно, а с другими — уже иное. Они у меня единовременно все не выросли и не разъехались в разные стороны. Но рано или поздно и внуки подоспеют — и я ими буду затыкать эти бреши. Как говорил мой дедушка Лев Милиндер: «Заткнем бреши внуками».

Вы оцениваете внешний вид тех, кто приходит к вам на шоу?

Мне бы хотелось оставить о себе неплохие воспоминания, которые не стыдно будет передавать детям. Из уст в уста, из фотоальбома в фотоальбом, или по блютусу перекидывать мое ультразвуковое исследование. Я, конечно, хочу сделать все для того, чтобы мои дети не то чтобы жили безбедно, но хотя бы были как-то подстрахованы, чем-то прикрыты. Поэтому я скупаю золотые часы, переплавляю их в гири и зарываю в клубнике.

Ну, так заведено во многих благополучных семьях.

Вообще говоря, притеснения по возрасту очень распространены в нашем кругу. А наличие в нем Александра Цекало этому способствует. И вот Даша, моя одиннадцатилетняя ассистентка, которая уже семь лет живет с рэпером. Я уже понимаю, что перехожу из одного состояния в другое — когда надо мной начинают смеяться. Ну, приходится как-то вяло отстреливаться собственными медицинскими картами. Буду стрелять из двуствольного ружья солью из суставов. Больше нечем.

Что вас больше всего раздражает в работе?

Мир катится к чертовой бабушке. Просто все сошли с ума. Съехали всей планетой! И я не могу ничего с этим сделать. Все обижаются на все, что можно. Подают друг на друга в суд. Я далек от мысли, что все правы или все не правы, но какой-то слом произошел. Ведь возможность посмеяться над собой, над чувством юмора, над отсутствием чувства юмора, над национальностью, над расой, над ростом, над весом, — спасает, делает нас сильными, неуязвимыми и духовно обогащенными. Сейчас это все несколько притупляется. Может, это на время ушло, скоро вернется. Все равно для меня нет ничего смешнее шуток про Гитлера.

Это же не всегда правда.

Ну, и Сталин еще. Я совершенно серьезно. Поверьте, нет на земле человека, который бы так ненавидел фашизм и сталинизм, так ненавидел бы Сталина и Гитлера, как я. Но нет ничего более действенного, как использовать их в виде усмешнителей. Это лучшая месть этим двум вепрям, подонкам и уродам.

«Лента.ру»: Как у вас настроение?

Конечно. Потому что евреи очень любят шутки про евреев. Знаменитая пословица Екатерины II «Евреев хлебом не корми» здесь продлевается: евреев хлебом не корми — дай посмеяться друг над другом. Вообще-то, самоирония есть у всех национальных и этнических групп. Но у евреев она особенно развита, поскольку, как мне кажется, это было их единственным оружием.

Беседовал Алексей Зимин